Находиться так близко к ней опасно для собственного спокойствия. Руна управляла его желанием, как луна приливами. Он хотел ее. Хотел ощутить тепло ее тела и прогнать воспоминания о мертвецки бледном лице Джеймса Таскера. Хотел поцелуя, который заставит забыть о нагоняющем страх предупреждении на стене дома в переулке.
Руна стала для него лучом света, неожиданно вспыхнувшим в темной ночи.
Только вот такая девушка не для тебя.
– Я ждала от тебя телеграммы, – внезапно заговорила она после долгой паузы. – Или чего-то другого, что диктует этикет. Но не получила ничего до сегодняшнего дня. Да и в последней твоей записке говорилось лишь о том, что ты приедешь позже. – Руна осмелилась поднять глаза на Гидеона. – Я решила, ты меня бросил.
Гидеон едва сдержал смех.
– Бросить тебя? Руна, я думаю о тебе все три дня без перерыва.
Она выглядела смущенной, на лбу появились складки. Гидеон подался вперед, чтобы доказать ей, но услышал хруст гравия. В конце дороги появился силуэт, и на этот раз Гидеон все же достал пистолет.
– Подойди ближе, – скомандовал он, закрывая собой Руну.
– Милостивые прародители, – произнес женский голос, – я весь дворец обыскала. Ты в порядке?
Руна вгляделась в темноту.
– Верити?
Она отошла от Гидеона и направилась на голос.
– Постой, – произнес он Руне в спину, – это может быть иллюзия.
Но Руна уже бежала к подруге.
– Надеюсь, вы не решите пристрелить меня, чтобы проверить, истеку ли я кровью, – произнесла Верити.
Она вышла из темноты и обняла Руну, косясь на пистолет Гидеона.
– Заманчивое предложение, – отозвался тот, убирая оружие в кобуру.
Руна бросила на него осуждающий взгляд и оглядела Верити.
– А с тобой все хорошо?
Та кивнула:
– Все в порядке. Но все же надо скорее уходить. Ведьму, устроившую тот пожар, так и не поймали. Она может быть рядом.
Гидеону не нравилась мысль, что Руна вернется в Уинтерси одна, все же недавно ее пытались убить.
– Позволь мне послать солдат сопровождать тебя.
– Ценю твою заботу, но это лишнее, – отозвалась Руна.
– Но ведь целью этого заклинания была ты, – продолжал настаивать Гидеон. – Ведьма, наложившая его, может повторить попытку, и ты не сможешь ничего сделать.
– А ты сможешь? – спросила Верити.
Первым желанием было ответить утвердительно, но, к сожалению, всем понятно, что ему не под силу справиться с ведьмой, к тому же обладающей такой силой.
– Со мной ничего не случится, – заверила его Руна, встала на цыпочки и поцеловала в щеку. – Спасибо, что спас меня от огня.
Гидеон чувствовал на себе пристальный взгляд Верити. Она даже не пыталась спрятать свое отношение – она считала его недостойным Руны.
Раздраженный ее презрением, он поддался желанию доказать, насколько это неверно, потому положил ладонь на шею Руны и прижался к ее губам своими. Поцелуй был медленным и глубоким – так Гидеон заявил свои права на Руну. По крайней мере, так было поначалу. Руна подняла руки и положила их ему на грудь. Оба на какое-то время забыли о присутствии Верити. Руна вспомнила об этом первой и оттолкнула Гидеона.
– Больше всего мне нравятся лютики, – произнесла она почти шепотом, – но ромашки тоже принимаются.
Руна отошла на несколько шагов, чтобы оказаться вне зоны досягаемости.
– Договорились, – бросил он ей вслед, и уголок его рта приподнялся.
Интуиция подсказывала, что она поступает ошибочно. Остается лишь гадать, какая опасность поджидает ее за поворотом. Однако, как верно отметила Верити, Гидеон ничего не мог сделать, чтобы оградить Руну от угрозы.
Впрочем, он может поймать ведьму, устроившую нападение.
За спиной вновь распахнулась дверь кухни. Гидеон резко повернулся и наткнулся на Лейлу.
– Ты должен это видеть. Но надо спешить, он уже исчезает.
Любопытство увлекло его за Лейлой. Обратно во внутренний двор, где по-прежнему пахло дымом, но огня уже не было. Лейла откинула скатерть на длинном столе и указала вниз, на землю.
Гидеону пришлось присесть на корточки, чтобы разглядеть.
Нечто, сверкнувшее между ножек стульев, отбрасывало нежный белый свет.
– Это знак заклинания, – раздался сверху голос Лейлы.
Гидеон подполз ближе. И несколько мгновений рассматривал, пока наконец не понял, что перед ним.
Этот знак почти каждую ночь он видел в своих кошмарах. Смотрел на него, когда стоял перед зеркалом.
Роза с шипами в полумесяце.
Одного взгляда было достаточно, чтобы к горлу поднялась тошнота.
– Сегодня вечером среди гостей находилась ведьма.
Место на груди, где стояло клеймо, внезапно стало гореть, будто обожженное огнем. Гидеон потер его, и боль быстро утихла, заставляя задуматься, не была ли она только в его воображении.
Лейла села с другой стороны от знака, скрестив ноги. Склонив голову, она внимательно оглядела знак и перевела взгляд на Гидеона.
– Знаешь, чей он?
Прошлое вцепилось в него мертвой хваткой и потащило в темный мир воспоминаний.
Как бы Гидеон хотел убедить себя, что не может существовать в реальности то, что уже давно ушло за границу этого мира… Что должно быть другое этому объяснение. Но этот знак ведьмы он знал, как самого себя.
– Ведьма, которой он принадлежит, насколько мне известно, давно мертва. – Гидеон повернулся и встретился взглядом с Лейлой. – Это Крессида Роузблад.
Глава 40Руна
– Замечательное представление, – сказала Верити, когда карета Руны выехала с территории дворца и покатила, подпрыгивая, по мощеным улицам столицы. – С таким актерским талантом ты можешь рассчитывать на место в труппе королевского театра.
«В отличие от тебя», – подумала Руна и вздохнула. Очевидно, что Верити недовольна. Она беспокоилась о Руне, с ужасом смотрела, как ее охватили огонь и дым. И вот нашла живой и невредимой, а она флиртует с человеком, не менее опасным для нее, чем пожар, – Гидеоном Шарпом.
– Я серьезно. Не знай я правду, решила бы, что ты влюблена в капитана Кровавой гвардии – охотника на тебе подобных.
Руна отвернулась, опасаясь, что не сможет скрыть охватившее чувство вины.
– Я вовсе не влюблена, – произнесла она, не отрываясь от городского пейзажа за окном. – И понимаю, что он ненавидит таких, как я. Если ты не забыла, я принимаю его ухаживания, чтобы получить необходимые сведения.
– И много ты узнала?
Руне нечего было ответить. Единственное, что она получила от Гидеона, – ловушку, едва не стоившую ей жизни.
Стоит ли прислушаться к Верити?
Может, роман с Гидеоном – пустая трата времени, к тому же рискованная.
– Надо усыпить его бдительность окончательно, – ответила Руна. – У меня все получится, когда он начнет мне доверять.
Верити отвернулась к окну.
– Что ж, поступай как хочешь.
Руна понимала, что подруга злится не на нее, а на людей, способных причинить ей вред, поэтому сочла благоразумным сменить тему.
– Серафина не пострадала?
Верити покачала головой:
– Ее увезли обратно в тюрьму.
Напряжение немного разрядилось, но все же до самого Торнвуд-холла они ехали молча.
Дом Алекса располагался в лесу. Кроны вековых деревьев давали тень над дорожкой, по которой они шли к входу каменного особняка.
«Больше похоже на небольшой замок», – подумала Руна, оглядывая его снизу вверх.
Каждый из четырех углов украшала башенка, большинство окон светились, будто глаза. Создавалось впечатление, что бывший дом Крессиды следит за приближающейся Руной.
Теперь, когда подруге удалось добыть важную и достоверную информацию о тюрьме, необходимо разработать план по освобождению Серафины. И как можно скорее.
Открыв дверь, они услышали звуки фортепиано. Музыка немного успокоила. Верити направилась в кухню за прохладительными напитками, а Руна пошла в другой конец дома, туда, откуда доносилась музыка, напоминая себе потерпевший бедствие корабль, идущий на спасительный свет маяка.
Внезапно она отчетливо ощутила исходивший от нее запах дыма и плотнее закуталась в шаль. Два года она скрывалась от охотников на ведьм и привыкла к тому, что люди желают ей смерти, но сейчас все иначе. Странно и непривычно, что на ее жизнь покушается ведьма. Осознание этого стало настоящим потрясением для нее.
Дверь музыкальной комнаты была открыта. Руна остановилась у входа, очарованная игрой.
Алекс сидел ссутулившись, худые плечи опущены, пальцы, похожие на пауков, быстро бегали по клавишам. Знакомая картина вызывала ощущение покоя, как бывает при возвращении домой. Словно кто-то подошел сзади и накрыл теплым пледом, защищая от холода.
Алекс всегда был рядом. С ним она ощущала себя спокойно и в безопасности. Он нежный и добрый. Руна прислонилась к дверной раме и на минуту задумалась: что будет, если принять его предложение? Уехать в Кэлис и забыть обо всем. Жить там без страха. Стать наконец самой собой.
Нет. Ее место здесь, в Новой республике, здесь ее держат цели и задачи. Долг.
Ведьм до сих пор бросают в тюрьму и отправляют на чистку. Она должна им помочь. Она в долгу перед бабушкой. К тому же страдают безвинные люди. Она не может остаться в стороне. Смерть бабушки будет ненапрасной, если удастся спасти от убийства девочек, за которыми охотятся в Новой республике.
Это ее выбор, и Руна его сделала.
Какой бы заманчивой ни казалась другая жизнь, она будет там, где по воле долга она обязана быть.
Алекс сбился. Взял правой рукой не ту ноту и прервался.
– Руна? – Он убрал упавшую на глаза прядь светлых волос. – Ты меня напугала.
– Прости. – Она оттолкнулась от дверной рамы и прошла в помещение. – Не хотела прерывать.
Он встал с банкетки и окинул ее тревожным взглядом:
– Что случилось?
Руна проследила за его взглядом и увидела следы копоти на красивом платье. Сшитом для нее Гидеоном Шарпом. Вероятно, это тоже отразилось на лице.