Гидеон нахмурился – услышанное ему совсем не понравилось.
– Или, – возразил он, – Руна не ведьма, и Крессида помешала ей убить Серафину.
– Но ведь мы не можем знать наверняка, как обстоят дела на самом деле, верно? Тебе надо понять, есть ли на ее теле шрамы.
Слова охотницы на ведьм вновь вызвали ответное сопротивление в душе Гидеона. Ему совсем не хотелось делать этот шаг, а хотелось вырвать из сознания слова Харроу и уничтожить все посеянные ею сомнения.
– Поимка Багрового Мотылька уже не в приоритете, – твердо произнес он. – Прежде всего необходимо найти Крессиду и помешать ей сделать то, что она планирует.
– Почему ты так настойчиво отказываешься? – Харроу пристально рассматривала Гидеона. – Если Руна и есть Мотылек, а Мотылек, как мы знаем, в союзе с Крессидой, то, поймав одну, мы выйдем на вторую.
Семя сомнений росло с катастрофической скоростью, как сорняк, стремящийся заполонить все свободное пространство. Харроу рассуждала весьма логично, и его расстраивало то, что он сам об этом не подумал.
Внезапно Харроу рассмеялась.
– О, товарищ командир, только не говори, что это случилось.
Гидеон повернулся к ней и увидел ее хитрый прищур.
– Такого поворота я не ожидала!
– О чем ты? – Гидеон развернулся и пошел к входу в здание.
– Ты влюбился в эту хорошенькую светскую диву.
Гидеон вздрогнул и остановился. Харроу быстро обошла его, ухмыльнулась и перешагнула порог типографии первой.
– Только потому ты так легко сдаешься.
Гидеон сжал руки в кулаки. Неужели она права? Неужели он способен поставить под угрозу всю операцию лишь потому, что игра пробудила настоящие чувства? Он неохотно пошел вслед за Харроу, обходя по пути стражей, обыскивающих все, что попадалось на глаза: коробки, ящики, шкафы и тумбы.
– Но есть вероятность, что мы все же подозреваем ее напрасно, – произнес Гидеон, понизив голос. – Руна может и не быть ведьмой.
Губы Харроу искривила улыбка.
– Если она не ведьма, как же ей удалось растопить твое заледеневшее сердце?
– У кого заледеневшее сердце? – спросила подошедшая Лейла. В руках у нее был пистолет, который она протирала.
– Ни у кого, – отмахнулся Гидеон и пошел вверх по лестнице.
Харроу широко улыбнулась ему вслед, и обе девушки немедля двинулись за ним в ту комнату, где в центре горели выставленные по кругу свечи, а в воздухе еще не развеялся знак Крессиды.
– О ком идет речь? – услышал он за спиной вопрос Лейлы.
– Лучше сосредоточьтесь на деле, – довольно грубо ответил Гидеон. – Крессида Роузблад жива и явно следует какому-то плану. Нам необходимо выяснить, сколько ведьм присутствует на этих ее сборищах и какова их цель.
Гидеон вошел в круг, присел и стал изучать знаки заклинаний на половицах, сожалея, что не может их расшифровать. В подобные моменты он не раз спрашивал себя, не поторопились ли они, когда сожгли все книги заклинаний. Сейчас одна бы очень пригодилась в качестве справочника.
Можно, конечно, перерисовать их и показать Серафине Оукс, которая все еще жива и содержится в камере. Ей точно известно, что они значат, но едва ли она захочет помочь.
– Будь я ведьмой, желающей отомстить всем, – послышался рядом голос Харроу, – сделала бы основной ход в День свободы. – Она присела и коснулась кончиком пальца одного из знаков.
– Поддерживаю, – произнесла Лейла. Она ходила по комнате и оглядывалась в поисках того, что могли упустить при первом осмотре. – Нам следует хотя бы…
Харроу резко вскинула голову и насторожилась:
– Чувствуете запах?
– Какой запах? – переспросила Лейла.
Гидеон втянул носом воздух – запах крови и роз.
– Так пахнет…
– Магия, – закончил Гидеон, поднимаясь на ноги. Страх пронзил тело насквозь. – Они все еще здесь.
Он поднял голову и оглядел пустые балки. Харроу встала рядом. Запах становился все сильнее с каждой секундой. От него к горлу подкатывала тошнота.
– Надо найти источник. – Харроу решительно направилась к двери.
Гидеон вновь ощутил покалывания в спине – плохой знак. Что-то здесь не так. Туман. Пустая комната. Зажженные свечи. Все выглядит так, будто собрание только должно начаться.
Будто все специально подстроено.
Нас ждали.
– Харроу, остановись.
Она уже была у двери. Гидеон сделал шаг за пределы круга, надеясь успеть ее остановить, но грохот послышался раньше, чем он успел схватить ее за руку. Бах!
Жаркая взрывная волна отбросила его назад, спине стало больно от удара о твердую кирпичную кладку.
Перед глазами вспыхнул огонь, а потом картину будто закрыли черной простыней – и мир погрузился в темноту.
Глава 46Руна
За два года, прошедшие со смерти бабушки, Руна большую часть ночей ворочалась в постели, одолеваемая тревожными мыслями, старалась отвлечься, строя планы, разбирая информацию, а еще ругая себя за случаи, когда ведьм не удавалось спасти.
Сегодня ночью она спала хуже, чем когда-либо. Сны, полные ужасов, связанных с бабушкой, держали ее в тисках. Наконец ей удалось вырваться из них и проснуться, но она долго тряслась от страха, кутаясь в одеяло и покрываясь липким потом.
Было еще темно, но Руна решила встать, потому что попросту боялась закрыть глаза. Одевшись потеплее, запрягла Леди и поехала к пляжу, а там любовалась восходом, который рассеял дымку над морем, и старательно приводила в порядок мысли.
Подъезжая на обратном пути к Уинтерси-хаус, она увидела вышедшую ей навстречу Лизбет со свернутой газетой в руке.
Руна быстро спрыгнула с лошади.
– Что это?
Лизбет протянула прессу со словами:
– Вам лучше самой прочитать это.
На первой странице «Нью Геральд» – официального издания нового режима – она сразу увидела заголовок большими буквами:
НАПАДЕНИЕ ВЕДЬМ. МАССА ПОГИБШИХ
Сердце подпрыгнуло и упало.
Нападение ведьм?
Сжав в одной руке уздечку Леди, Руна быстро пробежала глазами текст.
Вчера поздно вечером стражи Кровавой гвардии под командованием капитана Шарпа в ходе рейда проверили типографию, в которой, по полученным сведениям, укрывались ведьмы. Солдаты попали в ловушку, расставленную ведьмами. Произошел взрыв. В этот момент в здании находилась дюжина мужчин и женщин. Через некоторое время на место происшествия прибыла помощь, и тогда второй взрыв прогремел в штаб-квартире Кровавой гвардии. Пожар в здании, по последним сведениям на сегодняшнее утро, не потушен. Двадцать семь человек официально признаны погибшими, многие получили ранения.
В ушах зазвенело, когда Руна увидела имя Гидеона. Два взрыва. Двадцать семь погибших. Она просмотрела всю страницу, но больше никакой информации не нашла.
«Нью-Геральд» не напечатала имена погибших.
Неужели Гидеон среди них?
С трудом совладав со страхом, Руна бросила газету на землю и вставила ногу в стремя. Схватила узду, развернула Леди в направлении города и пришпорила.
Два столба дыма она увидела, еще не добравшись до окраин столицы. Руна ехала прямиком в типографию, где Гидеон с подчиненными проводил рейд. К окутанным дымом руинам она подъехала уже в полдень. В воздухе кружился пепел, жар обжигал легкие.
Руна подошла к обугленному остову здания, и в голове зароились страшные мысли, перед глазами встала картина обгоревшего тела Гидеона.
Ощущение было такое, словно она оказалась в безвоздушном пространстве.
Ей нечем было дышать.
Пришлось вспомнить о своей недавней ненависти к капитану Кровавой гвардии и использовать ее как оружие для подавления чувств. Только вот беда – никакой ненависти она больше не испытывала.
Руна спрыгнула на землю и прошла к толпе зевак.
– В здании кто-то еще есть? – спросила она, чувствуя легкое головокружение. – У кого можно узнать имена погибших?
Руна проталкивалась вперед сквозь толпу, задавая всем одни и те же вопросы. Мимо проходили люди с ведрами воды, исчезали в дверях и вскоре возвращались уже с пустыми, выкриками призывали людей отойти назад.
– Вам сюда нельзя, мисс, – обратился к ней один из них. – Огонь еще не потух, кое-что еще тлеет.
– Вы видели? Гидеона Шарпа?
Его никто не видел.
Руна вернулась к Леди и поскакала в штаб-квартиру Кровавой гвардии, туда, где случился второй взрыв. Бывшая королевская библиотека походила на гигантский череп, почерневший, выгоревший изнутри, в одной из глазниц которого еще виднелось пламя. От взрыва рухнули стеклянные стены, а их осколки, разбросанные вокруг, переливались на солнце, напоминая гладкую морскую поверхность.
«Двадцать семь погибших», – крутилось в голове Руны.
Сердце сдавило до боли.
Неужели это сделала Крессида?
Вместо того чтобы вернуться в Уинтерси или отправиться в Торнвуд-холл – ведь Алекс мог владеть информацией, – Руна поскакала в Старый город. Привязав лошадь у ближайшей стойки, она пошла быстрым шагом к дому Гидеона.
Постучала в дверь и прислушалась к движению внутри.
Никто ей не открыл, и она осмелилась постучать еще раз, но уже громче.
Ненавижу тебя, Гидеон Шарп. Ненавижу так сильно, что болит сердце. Если ты не откроешь эту чертову дверь, я буду ненавидеть тебя до конца дней…
Ничего не изменилось. Ей никто не ответил.
Руна барабанила по дереву, пока не стало больно рукам, пытаясь одновременно развеять доставлявшую муки картину перед глазами – с полыхающим пламенем и обгоревшим трупом.
Вскоре стало казаться, что она вот-вот потеряет сознание.
Поняв, что дверь не откроется, Руна навалилась на нее, прижалась лбом, удивляясь, что так остро реагирует. Откуда эта буря эмоций? Вихрь печали, тоски, смешавшейся с чем-то незнакомым, чему не было желания давать определение. Руна развернулась спиной к двери, сползла на землю и села, прижав колени к груди.
Внезапно вспомнилось, как Гидеон решительно шагнул в клубы черного дыма и пламени, чтобы спасти ее. Он спешил на помощь в тот момент, когда каждый из гостей бежал в противоположную сторону.