После часа прыжков между толпами мужчин, пустых разговоров с молодыми и старыми, друзьями и врагами, я почувствовал беспокойство и в лучшем случае скуку. Мы с Киттом уселись за один из многочисленных красивых столиков, стоящих вдоль бального зала и наполненных напитками.
Я коротал время, любуясь своей любимой комнатой в замке, рассматривая ее в сотый раз. Мраморные колонны и большие, от потолка до пола, окна придают помещению неземной вид. С потолка свисают люстры, усыпанные бриллиантами и изяществом. Две лестницы с изумрудной обивкой зеркально отражают друг друга, спускаясь на мраморный пол с балкона, расположенного высоко наверху. Золотые двери с деталями открываются на полукруглую площадку с видом на пол бального зала, который так блестит, что я вижу в нем свое собственное скучающее отражение.
Я потягиваю второй бокал вина, жалея, что у меня нет чего-нибудь покрепче.
С минуты на минуту.
Небольшой оркестр, сидящий в дальнем углу элегантного бального зала, оживает как раз в тот момент, когда распахиваются сверкающие двери на вершине балкона. Красивая женщина, укутанная в шелковистый изумруд, подходит к перилам и смотрит на пол под собой.
Мать.
Она сияет, практически светится. Затем она начинает грациозно спускаться по лестнице справа от себя размеренными, легкими шагами. Иногда я забываю, что даже она — боец со своей вольтовой способностью манипулировать электричеством, которое при желании можно легко использовать в смертельно опасных целях.
Щелчок каблуков по мраморному полу — и она пересекает бальный зал. Люди расступаются, освобождая ей дорогу, и она направляется к моему отцу, сидящему в дальнем конце зала.
Он улыбается — по-настоящему улыбается ей. Это редкое для него выражение лица, которое он, кажется, принимает только тогда, когда она рядом. Он встает, встречает ее в центре комнаты и берет за руку.
Король оглядывается по сторонам, наблюдая за людьми, которые смотрят на него. — Да начнется первый бал Очистительных Испытаний! — Люди ликуют, глядя, как король и королева идут вместе, разговаривая и приветствуя проходящих мимо них людей.
И вот все начинается.
Женщины, молодые и старые, по одной начинают входить в золотые двери. По традиции, мужчины всегда входят в бальный зал первыми и ждут, пока придут женщины, в честь королевы, которая модно опоздала на бал, где она впервые встретилась с Отцом, и все взгляды были устремлены на нее, когда она выходила на сцену. С тех пор каждой женщине предоставляется возможность показать свое появление, чтобы все могли наблюдать и восхищаться.
Десятки женщин спускаются по лестницам, все они разных оттенков зеленого цвета. Как только они оказываются на полу, их спутники уводят их и усаживают за один из многочисленных столиков, которыми усеяна дальняя часть бального зала.
Мы с Киттом наблюдаем за парадом женщин, потягивая вино и любуясь ими со стороны. Они приходят без определенного порядка, нет никакого рейтинга или статуса, определяющего, кто войдет в дверь следующим. Я наблюдаю, как заходит моя кузина, одетая в мятно-зеленое платье, контрастирующее с ее винно-рыжими волосами. Энди улыбается Джексу, который ждет ее у подножия лестницы, и на его лице появляется глупая ухмылка. Она тянет его к большому столу, предназначенному для конкурсантов, расположенному по центру среди других, чтобы гостям было хорошо видно нас. Ужин и шоу.
Я наблюдаю за тем, как они рассаживаются, а затем возвращаюсь на балкон и замечаю, что поток женщин начинает замедляться. Я замечаю, как Гера и Эйс пробираются сквозь толпу, причем ни один из них не выглядит особенно счастливым от того, что оказался в паре друг с другом. Мой взгляд возвращается к дверям, когда в них входит Сэйди, ее смуглая кожа блестит на фоне светло-зеленого платья, когда она спускается по ступенькам к ожидающему Брэкстону.
Сиреневый оттенок притягивает взгляд, и я вижу Блэр, стоящую на вершине лестницы и спускающуюся с перил. Лесно-зеленая ткань облегает ее талию и фигуру, а затем распускается у ног. Ее волосы заколоты и откинуты с лица, лукавая ухмылка уже расползается по нему, когда она замечает меня.
— Удачи, брат, — бормочет Китт, и я не упускаю забавы в его тоне.
После того, как несколько вечеров назад меня загнали в угол перед ужином, Блэр настояла на том, чтобы мы пошли на бал вместе. И поскольку выбора у меня не было, единственным ответом было неохотное — да.
С раздраженным вздохом я сунул свой бокал с вином в руку Китта. — Позаботься об этом, — киваю я на стакан, который он теперь сжимает в руке. — Он мне точно понадобится.
Глубокий смех Китта доносится до меня, когда я спускаюсь по лестнице и встречаю там Блэр как раз вовремя. Я протягиваю ей руку, которую она жадно сжимает. — Ты выглядишь потрясающе, Блэр, — говорю я мягко, потому что она выглядит холодно и резко.
— Спасибо, Кай, — размышляет она, опустив ресницы, пока рассматривает мой наряд, волосы, лицо. — Как и ты.
Я веду нас к столу, за которым уже сидят участники конкурса. Когда я сажусь рядом с Джексом, он улыбается мне своей яркой улыбкой, которая не перестает быть ответной.
— Посмотри на себя, Джей. Ты хорошо привел себя в порядок, — говорю я, осматривая его чистый костюм и темные брюки, которые на самом деле достаточно длинные, чтобы хоть раз прикрыть лодыжки. — Даже не скажешь, что я надрал тебе задницу на ринге сегодня утром.
Я слышу, как Энди фыркает по другую сторону от Джекса, прежде чем она наклоняется, чтобы добавить: — И не только ты.
Джекс закатывает глаза на наши поддразнивания, но ухмылка не сходит с его лица. — А где Китт? Он единственный из вас, кто хорошо ко мне относится.
Энди прижимает руку к груди, изображая обиду, а я даже не пытаюсь отрицать, что он прав. Вместо этого я просто говорю: — Верно, но ты знаешь, что со мной гораздо веселее.
Джекс открывает рот, чтобы ответить, но вместо этого слышит холодный женский голос. — Правда? Потому что мне скучно.
Я медленно поворачиваюсь лицом к Блэр, забыв о ее присутствии. Я — ужасная пара, хотя, полагаю, она сама на это согласилась, когда попросила меня стать ее партнером, так что я не трачу время на переживания по этому поводу. — Мне очень жаль, что я не развлекаю тебя, Блэр. — Я слышу, как Энди фыркает, прежде чем добавить: — Как ты сегодня вечером?
Она улыбается, похоже, довольная тем, что я уделяю ей все свое внимание. И это все, что ей нужно, чтобы начать жаловаться на неудобные шпильки в волосах, а затем перейти к обсуждению материала ее платья, настаивая на том, что я должен почувствовать, насколько оно мягкое.
Джекс хихикает рядом со мной, не в силах подавить смех каждый раз, когда я хмыкаю в знак согласия или киваю головой в ответ на слова, которые не совсем слышу. Но из скучного оцепенения меня выводит кубок, поставленный передо мной.
— Подумал, что ты захочешь его вернуть, брат.
Я поворачиваю голову и вижу, что за моим креслом стоит Китт, а мой взгляд скользит к ней, мерцающей рядом с ним.
Она в полной мере соответствует Серебряному Спасителю.
Блестящая серебристая ткань облегает ее тело. Тонкие бретельки обхватывают ее плечи, поддерживая платье с глубоким вырезом, обнажая загорелую кожу и острые ключицы. Оно сливается с ее талией и бедрами, как расплавленные монеты, напоминая мне о тех, что она украла, когда мы только познакомились.
Угольные ресницы Пэйдин опускаются на меня, когда я рассматриваю ее. Ее волосы, как занавес, закрывают платье, и трудно определить, где заканчиваются серебряные пряди и начинается блестящее платье. Ткань расходится вокруг ее лодыжек, демонстрируя большой разрез по всей длине ноги, зеркально отражающий тот, который я сделал на ее платье в тот день на интервью. А там, пристегнутый к ее бедру, лежит серебряный кинжал. Я сдерживаю улыбку при виде ее смертоносного оружия в сочетании с ее ослепительным нарядом — таким прекрасным, но таким смертоносным.
Каждая частичка ее тела задрапирована серебром.
Не зеленое. Не ожидалось.
Красивая, смелая, не сливающаяся с толпой.
Заявление. Напоминание о том, кто она и что она сделала.
Женщины не обязаны носить зеленый цвет на таких балах, и, похоже, Пэйдин воспользовалась этой маленькой деталью.
Ее глаза на мгновение встречаются с моими, прежде чем Китт ведет ее к другому концу стола. И это все, что требуется, чтобы я пригубил свой собственный напиток и отчаянно пожелал, чтобы эта ночь закончилась. Я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Пэйдин, сидящей за столом. Она удерживает мой взгляд, лишь когда Китт что-то тихо говорит рядом с ней, переключая свое внимание с меня на него и приковывая к себе его океанские глаза.
Я беззастенчиво наблюдаю за их общением, не заботясь о том, кто видит, что я пялюсь. Пэйдин кажется напряженной, пока они тихо разговаривают, ее глаза постоянно переходят на воротник его рубашки, вместо того чтобы встретиться с ним взглядом. Я наблюдаю, как она медленно крутит кольцо на большом пальце, почти улыбаясь при виде его в сочетании с ее платьем. Но она кивает, а Китт делает то же самое, несомненно, прекрасно понимая, что десятки глаз наблюдают за ними с соседних столов.
В бальный зал начинают вливаться слуги, несущие подносы с дымящимися блюдами. Вскоре мы уже едим приправленного лосося и спаржу в масле в тишине, слышно только скрежет вилок и разговоры гостей вокруг нас.
И я бы с удовольствием продолжал в том же духе, может быть, даже наслаждался бы балом, если бы мы могли сидеть и позволять тишине поглощать нас. Но вместо этого моя спутница решает открыть рот.
— Какое красивое платье на тебе, Пэйдин. — Тон Блэр насмешливый, ее рот кривится в ухмылке.
Я вздыхаю, поднимаю взгляд от своей тарелки и вижу, что Пэйдин слегка улыбается. — Спасибо. — Она окидывает взглядом Блэр и ее зеленый наряд. — А твое платье такое… уникальное, — говорит она, окидывая взглядом остальную часть бального зала и женщин, одетых в платья похожих оттенков