Не торопясь иду в комнату, нацепляю первую попавшуюся повседневную одежду. Футболка, толстовка, джинсы. Новое сообщение:
«Я жду. Быстрее, слуга».
Ее опять клинит? Три минуты даже не прошло. Ну раз так, почитаю, что в мире творится. Не обращая внимания на вспыхивающие на краю экрана сообщения от Белоснежки, листаю новостную ленту. Привлекает статья:
«У простолюдинов созрела честь».
Хм, интересно. Выбираю заголовок:
«Свершилось! Первый в истории «поединок чести» между простолюдинами и дворянами произошел в Первом лицее имени князя Александра Бородова. К сожалению, наши журналисты не смогли попасть на закрытое сражение. Но в открытом доступе лежат видеофрагменты, снятые учениками лицея. Эпичное побоище, что сказать! «Народную команду» возглавлял небезызвестный Артем Бесонов по прозвищу Бесенок. Тот самый первый простолюдин-чемпион Всероссийских игр младшей возрастной категории.
Мы еще проводим расследование, каким образом наследник графа Березовского согласился сражаться с «грязным люмпеном». Ясно одно – Бесенок опять первый. Переломить вечное «фи» дворян и вытащить «Его Сиятельство» на арену – такое не удавалось никому из неблагородных. По нашим сведениям, Бесенок уже сражался за честь княжны Аллы Настьевой. Но в случае с Березовским он выступил от своего незнатного имени. Нонсенс!
Вывод очевиден уже сейчас. Простые люди устали от дворянского произвола. Барин больше не милостивый государь, барин – пережиток прошлого. Общеобразовательные просветительские программы вкупе с глобализацией современного общества дала свой эффект. Молодые люди из обычных семей давно уже на равных соревнуются с титулованными дворянами в турнирах по боевым искусствам. А теперь еще и собственную честь отстаивают. Так в чем же между нами разница? Лишь в звенящем золотом кармане?...»
Забавно, потом дочитаю, а то Белоснежка изведется. Газетчики, конечно, те еще фантазеры. Честь отстаивал? Лишь попутно. Если Страшный мир чему и учит, то, что человеческая жизнь намного дороже эфемерных понятий типа «чести», «достоинства» и прочего «бла-бла-бла». «Поединок чести» был лишь инструментом отбить у Березовского охоту связываться со мной.
Открыв заднюю дверь «Чайки», без спроса влезаю внутрь. Белоснежка сегодня в легкой рубашке с коротким рукавом и серых брюках с открытыми лодыжками. Княжна молча сверлит меня возмущенным взглядом. Ну, значит, уже видит.
- С выздоровлением, - коротко говорю и отворачиваюсь к окну. Жую жевачку и думаю о своем, о демоникском.
Лимузин трогается. Едем в бутик - Белоснежка решила приодеться. Завтра какая-то дворянская туса. Мне тоже там надо быть. Хорошо, что отец Аллы сам сдвинул нашу встречу на следующую неделю, а то бы он меня послал после очередной моей неявки.
- Слуга, - Белоснежка сжимает кулачки. – Когда ты успел обзавестись третьей девушкой?
Задумчиво смотрю на просыпающийся город.
- Слуга!
- Между тем, как спасал тебя,- неохотно бросаю, не оборачиваясь.
Наступает пауза, Белоснежке надо отдышаться после ответного укола. Наконец она рычит:
- Слуга, ты что, жуешь жевачку?! Выплюнь ее! Сейчас же выплюнь!
Да какого лешего! Поворачиваюсь, мой откровенный взгляд сверху вниз обжигает Белоснежку. Представляю как накидываюсь на княжну и разрываю рубашку на ее груди.
Света сглатывает.
- Как скажешь, барыня, - говорю тихим морозящим голосом. – Дай руку.
Она не смеет ослушаться, беру ее за протянутую кисть. Сплевываю резиновый комок в салфетку из кармана, сминаю и кладу ей в прохладную ладонь. Княжна вздрагивает, но не возмущается, губы ее плотно сжаты. Закрываю длинные пальцы и убираю сжатый кулачок ей на колени.
- Чтобы рот не просила показывать, - поясняю.
До конца поездки Белоснежка больше не говорит ни слова. Вжав голову в плечи, красная как закат, ощущает тепло в руке. И глубоко в груди. Ее тело будто поразило онемение. Испуганный взгляд девушки не отрывается от сжатых пальцев.
В бутике прикольно. Роскошная обивка, повсюду зеркала и, главное, продавщицы - куколки.
- Выкинь уже, - у ближайшей мусорки останавливаю княжну, хватая за локоть.
- Что? – смотрит непонимающе.
– Жевачку, блин.
- Д-да, - она с какой-то неохотой разжимает кулак, выбрасывая салфетку.
К моему удивлению, меня уводят в мужской зал. Одна из куколок объясняет, что мне заказали несколько костюмов – парадных и повседневных. Ну да, наверное, телохранитель княжеской дочери не должен расхаживать в толстовке и джинсах. Раздеваюсь до трусов. Буферастая нимфа снимает мерки, трогает везде прохладными пальчиками, конечно, у меня встает.
- Это нормально, не смущайтесь, - продавщица одобрительно улыбается.
О, наконец, не няшка-школьница, а нормальная женщина.
- И не думал, - почесываю пах сквозь труселя. – Нестыдно хотеть такую милашку.
Мой наглый взгляд сбивает ее с мысли. Куколка сдвигает вместе стриженые брови, пытается вспомнить мерку.
- Двадцать один, - подсказываю.
Она качает головой.
- Мы же бицепс мерили, тут минимум тридцать… а двадцать один это… - ее глаза заинтересованно вспыхивают и устремляются мне в промежность. – Что, правда?
- А ты проверь? – усмехаюсь.
Почти минуту куколку думает, потирая загорелые локти. Сам прерываю непростые размышления, и останавливаемся на том, что возьму номер телефона. Все-таки не хочется красотку подставлять - может же и работу потерять из-за пятнадцати минут удовольствия.
Бумажку с номером убираю в карман. Скорее всего, не позвоню, времени нет, но легкий флирт расслабил.
Когда захожу в женский зал, Белоснежка еще примеряет наряды в кабинке.
- Бес, ты здесь? – слышу из-за шторки. - Можешь застегнуть молнию на спине? Продавщица куда-то делась…
Захожу в кабинку. Белоснежка стоит ко мне спиной, незастегнутое серебряное платье сползло ей на плечи. Молния раскрыта, демонстрируя идеальную осанку и изящную линию спины.
Провожу пальцем вдоль ее лопатки, сразу под лифчиком . Княжна вздрагивает, горячо шепчет:
- Знаешь, я хотела…извиниться за твой бой с пятью дворянами…
- Когда извиняешься, нужно смотреть человеку в лицо, - обрываю ее.
Медлит секунду и поворачивается. Спустившийся корсет демонстрирует верх ослепительных грудей. Редкому скульптору удастся повторить резцом настолько правильную линию окружностей.
Щеки Белоснежки розовеют.
- Извини, - громко повторяет она.
Едва касаясь обвожу пальцами ее розовые губы. Потом легонько их целую.
- Принято.
- Мне обратно повернуться? – заглядывает она в мои глаза. – Застегнешь молнию?
- Не застегну, - опускаю взгляд на ворох платьев в углу. – Выкинь этот чехол в мусорку – такую шикарную спину нельзя прятать. И цвет на тебе мне больше нравится золотой – под глаза. Вон то платье вроде подходит, - вдруг усмехаюсь. - Только размерчик нужен больше – на тройку.
Белоснежка хлопает глазами и серьезно кивает.
- Как скажешь.
Спустя двадцать минут одеваний-переодеваний Света выходит из кабинки. Что ж, красотка, если кратко. Стройное тело, обтянутое золотым шелком, грациозно раскачивает бедрами. Грудь - будто два купола православной церкви. Вид же голой спины грозит разорвать любого мужика ниже пояса. Ладно, посидели с приоткрытыми ртами, похлопали восхищенными глазами – и везем Белоснежку обратно домой.
Еще по дороге звоню Кали и подтверждаю встречу в городе. Белоснежка с поникшим лицом слушает, как назначаю свидание другой, но больше вякать не смеет. Вообще сама виновата – тайно я не встречаюсь из принципа, а своему отцу ей слабо решиться сказать. Зато Софии неслабо, мда.
Из родового гнезда Бородовых меня отвозят на машине. Не лимузин, но бизнес-класс. Еще один телохранитель особняка сказал, что вообще-то это я должен заезжать за опекаемой, а не она за мной. Он так-то прав, но Белоснежка сама не усидела на месте. Спорить не стал - косяк есть косяк. Согласился исправиться, а с Белоснежкой поговорю позже.
Через час жду свою девушку возле торгового центра. Вот и Кали – в персиковой кофте, юбке по колено, брекеты сверкают на солнце. Няша-милаша.
- Классно выглядишь, - притягиваю ее к себе за талию и целую в губы. Она смущенно улыбается.
- Спасибо, - отводит взгляд. – Вот скажи, мы с тобой просто целуемся…А с Викой и Аллой ты ведь уже спал.
- Хвастались проказницы? – подмигиваю.
- Все уши прожужжали, козы! – насупливает она носик. – Я к тому, что может быть, ты хочешь не в лазертаг, а в отель?
Девушка смущается, глажу ее по покрасневшей щеке.
- Мы пойдем туда, только когда ты станешь готова. Нечего торопится. Я подожду.
- Гора с плеч, - облегченно выдыхает Кали и благодарно целует меня.
- Бес! Кто эта девушка?! – раздается удивленный голос, причем мужской.
С другой стороны улицы к нам идет Женя Аксюк. Напряженное лицо играет желваками.
- Не «эта», Жень, а моя девушка, - уже с трудом перевариваю его борзоту. - Зовут Ольга Менская. Кали, перед тобой пыхтит паром из ноздрей наследный барон Женя Аксюк.
- Ваше Сиятел… - Кали по привычке начинает кланяться.
Взяв за талию, выгибаю девушку обратно. Многовато Женьке чести!
- Не нужно приветствий – барон сейчас уходит.
- То есть за спиной Аллы ты гуляешь с другой девушкой? – щурит взгляд Аксюк.
- Извини, может, ты не понял? – скриплю зубами. – Ольга – моя официальная девушка, как и Алла.
- Что за черт! – рычит барон. – Простолюдин не может иметь больше одной жены или девушки!
- Как и участвовать в поединке чести? – холодно произношу, и это остужает Аксюка. – Мир меняется, Жень. Так что начинай следить за языком и в присутствии простолюдинов, иначе я найду способ затащить тебя на арену. По-дворянски выразился, теперь по-простолюдински: Порву тебе жопу, короче.
Кали тихо хихикает.
- Я…- начинает Женя и осекается, скривившись. – Ясно…
Он сдерживается – память о рыдающем Березовском еще свежа. Это мир силы, и самый сильный в его лицее простолюдин, по идее должный быть самым слабым. Всё перевернулось вверх дном.