С плазмы на стене смотрит седобородый старец. Афонсу де Ра, Великий магистр Мальтийского Ордена.
- Знаю, брат мой, знаю. Риккардо передал мне, - медленно произносит магистр, - что ты решил этой ночью лично вступить в бой с язычником Бородовым и биться насмерть с русским князем.
- Сегодня-завтра меня все равно ждет смерть, - без сожаления признает маркиз. – Совет казнит меня за расправу над Александром. Так уж лучше пасть в сражении, с мечом в руке.
На миг Афонсу замолкает.
- Ты всегда был очень прозорлив, великий генерал, - признает магистр. – Еще будучи мальчишкой, живущим в тесной келье. Значит, ты знал, на что мы с Риккардо тебя обрекаем и все равно принял свою судьбу?
- Умереть за благое дело, за братство – почетно, - кивает Джуниор. – Такова цель каждого воина Господа.
От услышанных слов у магистра на ресницы наворачиваются слезы. Из-за жжения соленой влаги подслеповатые глаза щурятся.
- Прощай, брат мой. В следующий раз увидимся уже у подножия престола Спасителя.
Экран гаснет. С надсадным вздохом Джуниор поднимает тяжелый меч и идет на балкон. Еще с порога ушей рыцаря достигает какофония смешавшихся звериных звуков. Бычий рев, вороний хрип, волчий вой лишь отдаленно на них походили.
У стен виллы адъютанты муштруют отряды, которые маркиз поведет в бой.
С трепетом Джуниор оглядывает чудовищных крестоносцев под его началом. Изящные сады вокруг виллы исчезли. Копыта танотавров стоптали фигурные клумбы, разбили журчащий фонтанчик. Сами «быки» сейчас тренируют стремительный бросок, превращая в пустошь очередную лужайку. Следом несется стая рычащих Гончих. Пара демонопсов спотыкаются друг о друга и превращаются в один грызущийся сам с собой клубок. Чуть дальше визжат парящие гарпиусы, пикируя в окна спорткомплекса. Звук разбитых стекол почти не слышен за гвалтом тварей.
Джуниор кладет меч плашмя себе на плечо. На жестком лице расцветает мечтательное выражение. Скоро он в сияющих доспехах Ордена в последний раз сразится с язычниками. Затем его безгрешная душа отправится на небо.
***
Добрый!
Рубрика «Легендариум демоника Перуна»
Демоник Перун не против Бога, если его именем не прикрываются дьяволы.
Хохмы читателей:
Кто главнее - Перун или его кот?
(подслушанный разговор между ними)
- Маарр.
- Отстань.
- Маарр.
- На кухне ещё маринованная телятинка осталась. Иди пожри.
- Маарр.
- Я знаю, что печень Градгроба вкуснее. Не пойду. Мне лень.
- Маарр.
- Ну, хорошо. Хорошо! Уже иду! Буду через полчаса.
Автор: Леа Фусман (Леа Крик)
Спасибо за награды: Роман Моисеев, Ksvh, AlphaGammaBeta, Андрей Андреевич Бузнаев, North Wind, North Wind, Evgeny Troytskiy, Александр Таран, Сергей Крыжановский, Степанов егор, Иван Волков, Weskermax, Ageline, Kovalev Dmitry, Александр Александров
Как прода-то?
Чернышка
Том 2. Глава 18 - Коктейль 7&7
- Ваша Светлость, - улыбается Сербина, выходя из кадиллака. – Добрая ночь.
Ее люди уже выскочили из машин и настороженно смотрят на автоматчиков Глумилева. Те, не стесняясь, держат их на мушках.
Мы с князем и Софией стоим на крыльце. Едва блондинка показывается, все мужчины, даже сам князь, дружно начинают пялиться на нее. Взглядов не могут оторвать.
Странно, что раньше я не замечал, как она завораживает мужиков. Точнее замечал, но списывал всё на красоту Сербины. Ведь если не кривить душой, внешне пернатая идеальна. Стройные ноги, огромные голубые глаза, обрамленные длинными ресницами, густая копна волнистых волос и правильные черты лица. Заткнет за пояс любую супермодель.
Теперь-то догадываюсь, что дело нечисто. А раз так, то говорить с Сербиной лучше мне одному.
- Князь, сначала мы пообщаемся с леди вдвоем.
Александр не реагирует, прилипнув взглядом к широким бедрам пернатой. А та задумчиво смотрит на меня – ну да, единственный здесь не поплыл, не считая Софии.
- Князь! – рявкаю я.
- А?! – подскакивает светлейший. – Мм… да, да, хорошо.
Вскоре запираемся с пернатой в одной из гостиных комнат. Я разваливаюсь на диване, Сербина утопает в мягком кресле напротив.
- Итак, по телефону ты угрожал сжечь мои крылья, если не приеду к Бородову, – морщится она. – Я здесь – что дальше?
Блондинка не забывает чуть подтянуть юбку вверх, и показываются сочные бедра в колготках. Мда, в своем репертуаре.
- Вот интересно, - равнодушно смотрю ей в глаза. – Ты давно поняла, что твоя ментальная магия не действует на меня. Но все равно продолжаешь оголять свои длинные ноги перед моим носом. Зачем? Охотничий азарт? Нежелание сдаваться? Либо просто привычка?
- Мужчины, - вздыхает Сербина, закатив глаза. – Обожаете усложнять. Не думал, что возможно всё гораздо проще?
Она нагибается вперед, пальцы ее касаются моего колена манящим обещанием.
- Не думал, что возможно ты мне просто нравишься, глупый мальчишка?
Скользя по моему бедру, тонкая рука двигается выше, к пряжке ремня. Наклонившись, Сербина смотрит мне в глаза снизу вверх, покорная, готовая исполнить любые прихоти.
До меня вдруг доходит.
– Значит, половой контакт усиливает привязку? – ухмыляюсь. – Действительно, всё намного проще.
Она замирает, но и не отнекивается. В голубых глазах испуг.
Резко хватаю ее за плечи и бросаю обратно в кресло. С писком пернатая вжимается в мягкую спинку.
- Леди, мне некогда ерундой заниматься. Так что слушай. Сегодня ночью у нас битва с маркизом Тендо. Демонов, само собой, гад притащит. Но я боюсь вовсе не тварей, а людей. Точнее группу подготовленных боевиков, умеющих работать в тандеме с демонами. Поэтому к тебе вопрос. Кроме как испускать любовные флюиды, что еще ты можешь?
- Это не флюиды, - обиженно заявляет блондинка. – А одно из семи добродетелей! Любовь! Мы, ангелы, способны одаривать людей благодатью.
Похоже на зацепку. Встаю и мягко за подбородок поднимаю ее лицо.
- Семь, значит? Перечисли остальные шесть.
Чуть сжимаю пальцы, и она вздыхает, приоткрыв рот.
- Целомудрие, уверенность, усердие, терпение, доброта, смирение…
Хмыкаю – опять мне чушь заливает.
- Пойду подожгу твои крылья.
- Стой! – хватает она меня за карман брюк. – Каждая добродетель имеет обратную сторону – грех. Пороки мы тоже способны разжигать в людских душах.
- Например, похоть, - вспоминаю я взгляд князя на выпуклые бедра Сербины.
Она кивает.
- Что еще? - опускаю руки ей на плечи и слегка сжимаю. – Давай, блондинка, я знаю – на самом деле, ты добрая, хоть и запуталась. Но вот он, твой шанс – не гробить мирных людей, прикрываясь Небом, а внести вклад в победу над адом.
Задеваю за живое. Сербина смотрит на меня в упор, глаза ее влажно блестят.
- Я могу разжечь в человеке гнев, и это притупит его разум. Он впадет в ярость. В таком состоянии легко допустить ошибку. «Частица неба» же усиливает наше внушение.
- Насколько усиливает?
- Хватит на группу из двадцати человек, - она опускает взгляд и через паузу говорит. - Я не хотела выпускать Гончую, правда, не хотела. Те горожане, которых она перегрызла на улицах…не этого я хотела!
Прижавшись к толстому подлокотнику кресла, она разражается беззвучным плачем. Я кладу ей руку на голову и тереблю кудряшки.
- Неважно, чего ты хотела, Сербина. Важно, что ты сделала… и еще сделаешь. Так что решай. Либо сейчас садись в свой роскошный кадиллак, возвращайся обратно к ангельским браткам, снова пей дорогущий бурбон, ходи на «поздние завтраки» во французский ресторан и между всем этим праздником жизни выпускай на волю голодных тварей. Либо надевай «частицу неба» и уже сегодня мочи демонов рядом со мной.
- С тобой, - берет Сербина меня за руку. – Позволь помочь.
Больше не происходят поползновения к пряжке моего ремня , и я решаю, что, наконец пернатая взялась за ум. Сегодня ночью увидим.
***
В лицейской столовой сегодня непривычно тускло. Освещение что ли сделали слабее? Не из-за отсутствия Беса же такой странный дискомфорт.
Алла и Вика молча кушают вдвоем.
- Ну, работа – не обязательно же с кем-то воевать? – первая не выдерживает Вика. – Может, Бес эту Бородову по магазинам просто поводит.
- Ага, конечно, - вздыхает Алла. – Он уже на турнире Тендо успел отметиться. Побил всех, кроме Долгоногой.
- А чего это Долгоногую не побил? – ревнивый огонь вспыхивает в глазах аловолосой красотки.
- Говорят, пожалел…
В руке Вики с хрустом ломается вилка.
- Пожалел, значит, - почти рычит девушка.
- Не переживай, милая, - Алла нежно гладит по плечу подругу. – Долгоногая слишком вызывающая и дерзкая. Такие не в его вкусе.
- Я тоже была вызывающей и дерзкой, - вздыхает Вика. – А потом Бес сделал мне массаж на глазах всего класса и теперь я сама себя не узнаю.
- Да, Артем любую приручит, - в антрацитовых глазах княжны загорается мечтательный блеск. – Ай! Вик, ты чего?! - отирает Алла ущипнутую руку.
- «Любую приручит», - передразнивает девушка, отбросив красную копну волос за плечо. – Нашла чему радоваться!
- Кажется, я поняла, - улыбается княжна и, потянувшись к «сестре», ласково трется носиком о ее щеку. – Боишься, что его уведут? Зря. Бес никогда не бросит своих женщин.
- Откуда ты знаешь? – прикрыв глаза, Виктория невольно нежится от легких касаний княжны.
- Иначе бы я не была вместе с ним, - вдруг серьезно заявляет Алла. – Именно такого как Бес я ждала и, слава богам, дождалась.
- Кхе-кхе… - у их столика возникает Аксюк, смущенный донельзя обнимающимися барышнями. – Прости, Ал, услышал тебя случайно.
С неохотой Алла отрывается от расслабившейся Вики.