— Надели доспехи, дуры! — ору я, встав между боевиками и девушками.
Рявкает командир, и уже десяток «укоротов» изрыгает огонь. Но клуши-красотки уже облачились в защиту. Гремят выстрелы, звенят рикошеты, трещит обколотая штукатурка фасада.
Не знаю, сколько огня выдержат девушки. Среди них ведь полно Учеников. Бригантина накрывает ближайший автомат, и с взрывом «укорот» выходит из строя. Пытаюсь перекричать грохот:
— Воины и Кметы — пускайте дальние атаки. Евдокия, командуй!
— Слушаться, курицы! — тут же взвывает третьекурсница. — «Энергоруки», «брошенные кулаки» — Пли! Дарья — огненное копье! Сирень — давай свой торнадо!
Настигаю боевиков одновременно с градом «энергорук», «кулаков», струей пламени и ревущим ветром. Швыряюсь мотками паутины. Выпущенные мной лески выдергивают укороты из рук четырех автоматчиков. Сам подлетаю к двоим со стволами. Удар в челюсть подкидывает талиба в воздух, другому дарю «толчок» в лобешник. Пока он мерцает, пробиваю его правой в печень.
Боевики наваливаются на меня все вместе. Начинается мясорубка. Сквозь тела пробиваюсь к оставшимся целым стволам. Бью одного автоматчика в висок, падаю ему коленом на грудь, подбирая «калаш». Бросок. Оружие летит прикладом в затылок дальнему стрелку. Бахает его крепко — со стоном валится на четвереньки.
В девушек уже не палят. Всё внимание теперь на мою персону. Две перекрестные очереди кроют меня пока шустро ломаю черепа обезоруженным боевикам. Яка облегчил бы задачу, но тогда опять неделю жить, терпя подкаты барышень. Нет уж, лучше пусть талибы дерутся без мандража. Осталось-то их всего трое…хрясь…двое… хрясь …один командир.
Кавказец вынимает из-за пояса клинок со знакомым бледно-желтым лезвием.
— Даже доспех не спасет тебя от моего кинжала, — рычит боевик. — Зарежу!
Действительно, и Бригантина, и доспех одинаково плохи против мортидо-ножей. Поэтому я перехватываю замахнувшуюся руку. Вырвав нож, сам наношу колющий удар. Лезвие прошивает доспех и погружается в плечо сквозь камуфляжный костюм. Очень интересен эффект. Плоть иссушится и осыпается, как волосы Сербины?
Но плечо не худеет, а наоборот неконтролируемо разрастается в несколько раз. Дикий ор боли кавказца заставляет меня поморщиться. С раздувшимся торсом боевик оседает на колени и больше не двигается. Сердце, наверно, не выдержала бешеного деления клеток.
Кто-то из барышень начинает визжать. Да, зрелище не для слабонервных.
— Ох, заткнись, — Кали задает кричащей оплеуху. — А то еще набегут.
Ко мне подходит Алла в милой клетчатой пижамке и розовых чунях.
— Артём, ты как? — обводит княжна шокированными глазами кучу неподвижных тел вперемешку со стонущими покалеченными бандитами.
— Нормально, — провожу окровавленными пальцами по ее бледной щеке. — Ученицы все целы?
— Да, — кивает. — Благодаря тебе.
— Аксюк тоже постарался, — честно признаю. — Он самого первого вырубил. Иначе бы я мог не успеть к вам.
Меня окликают:
— Бес, спасибо! — шагает между трупами пышнотелая Серафима в облегающей маечке на голое тело. — Мой отец будет рад официально тебя поблагодарить.
— Брюнова, не мешайся, — припечатывает ее Белоснежка. По ледяной маске княжны пробегает волна брезгливости. — И неплохо бы тебе прикрыться.
— Я просто обычно голая сплю, — оправдывается барышня, закрыв руками объемные груди. — Накинула первое попавшееся, когда Менская тревогу подняла.
Значит, Кали навела шухер. Подзываю свою ненаглядную и спрашиваю о причине.
— Увидела в коридоре подозрительного охранника, — говорит нахмуривавшаяся девушка. — Он цепь из морина нес — похожую на ту, которой меня Хромовы связывали. Сразу позвонила в дежурную охраны— но там никто не взял. Как раз и выстрелы вдалеке забахали. Я включила пожарную тревогу — и когда все выбежали, пыталась объяснить этим курицам, что надо отступать к администрации.
Наконец, на горизонте появляются безопасники.
— Уведите учениц, — басит граф Минаев, оглядывая лежбище боевиков. — Бесонов! Ты их всех?
— Ну мне помогли наши сударыни.
— Хмм…пойдем на допрос.
— Ох, опять, — вздыхаю. — Вы Софии позвонили?
— Да, княжна уже едет.
Сидим с княжной на диванчике в ее кабинете. Головка Софии покоится у меня на плече, тело ее прижимается к моему. Не сопротивляюсь, у нас как бы негласный пакт. Меня спасли от дотошного Минаева, в обмен я поумерил сопротивляемость ласкам княжны.
— Сальдоре нанес удар даже из тюрьмы, — говорю. — Похоже, придется наведаться в Преображенскую слободу и прибить гада.
София молчит, прежде чем проворковать мне в ухо:
— Мы можем использовать эту ситуацию себе на благо.
Ощущаю быстрое прикосновение кончика ее языка.
— Как же, интересно?
София отодвигается. Ее волосы волной упали на одно плечо, непроницаемо белые в притушенном свете.
— Ты спас благородных учениц. Уже завтра тебе начнут приходить от их родителей сотни благодарных писем. Приглашения на званые обеды, вознаграждения, просьбы принять ответную помощь.
— Ну и?
— С таким списком рекомендателей можно смело подавать заявку на личное дворянство. Закон, запрещающий его получение за заслуги перед обществом, еще не принят. Лазейка есть.
Оу, уже интересно.
— Только нужно прежде выпустить твои медитации, — неожиданно заявляет.
— Это тут причем?
— Притом, что императорскому двору будет мозолить глаз простолюдин, по способностям конкурирующий со знатью. Основная опора государя — дворяне. Они должны быть самыми передовыми. Если простолюдин не только превосходит лучшее сословие, но еще и других обучает, то оно уже не самое лучшее.
— Поэтому дворяне захотят сделать меня своим?
— Прибрать к рукам, — кивает. — Тогда твои сила и известность будет в порядке нормы.
Я чешу висок. Как всё бестолково.
— Что ж, пусть так. Первый тираж на этой неделе. Подготовишь пока прошение о дворянстве? А то сам я не бум-бум.
Ее лицо резко приближается.
— Что бы ты без меня делал, — золотые глаза закрываются, сведенные губы ждут мои.
Сейчас мне не резон злить княжну и приходится поддаться. Целую ее. Поцелуй выходит долгий и жаркий. Не привыкнуть бы только.
_______
Добрый!
Рубрика «Легендариум демоника Перуна»
Демоник Перун не стремится в рай, ему и в аду весело бы было со своими друзьями-демонами.
Спасибо за награды: Justice, Арнольд Мансуров, Weskermax, Дмитрий Травников, birdcatcher, Макс Курочкин
Как прода-то?
Глава 12 — В шкуре из нанобобиков
— Сударь Артем, — говорит на камеру ведущая шоу «Беседа с известными». — И неделя не прошла — полтиража распродано. По баснословной цене. Как по-вашему, чем вызвана такая популярность медитаций? Не тем ли, что лицом рекламной компании являетесь вы сами?
Я сижу в кресле, закинув ногу на ногу, и почесываю пальцем загримированную щеку. На мне дорогой костюм-тройка из «Монархички». Начищенные носки туфлей сверкают как бриллианты. Волосы покрыты лаком и причесаны на бок. Могу позволить — все-таки на счету уже тридцать два миллиона серебряных. Дагер честно перевел роялти. Банковскую выписку я уже отправил отцу Аллы. Первый пункт условий выкупа княжны выполнен. Пусть будущий тесть порадуется.
— А кто я собственно такой, Ваше благородие? — усмехаюсь. — Пацаненок-простолюдин? Нет, медитации раскупили по другой причине.
Ведущая мило улыбается. На вид крутая светская липардесса, гибрид льва и гепарда, с золотой копной первого и гибкостью второго, обладательница длинных, как Транссибирская магистраль, ножек, пентхауса в Москва-сити и толстой чековой книжки. Такие беззастенчиво потрошат мужчин при любом случае.
— Не прибедняйтесь, — любезным тоном говорит. — Вы же недавно спасли школьниц от группы террористов. И до этого бедному графу Березовскому от души наддавали. Дальше что, в космос полетите?
Зеленые глаза телевизионной стервочки пышут ядовитым сарказмом. Я ухмыляюсь.
— Если только среди звезд затаилась инопланетная угроза вашей улыбке.
Яда в ее взгляде сразу убавляется. Но гонора в копилке еще много. Она отшучивается, теперь пытаясь уколоть намеком на мою юность:
— Лучше найдите себе девушку по возрасту. Меня же могут посадить.
— Не могут, — ухмыляюсь шире. — Мне — шестнадцать, возраст сексуального согласия. Если только вы не собрались меня взять силой, Ваше благородие.
Камеры запечатлеют, как ведущая краснеет. Ей приходится применить усилие, чтобы удержать мимику лощеного лица от гневного выражения.
— Я воздержусь от такого соблазна, — выдавливает с натянутой улыбкой.
— Очень признателен вам за сдержанность, — снисходительно киваю. — Но вернемся к теме медитаций, если не против. Я, как и моя команда из школьной секции, всего лишь пример их эффективности. Скупают тираж, правда, не из-за качества техник.
— Из-за чего же?
— Жадность, — пожимаю плечами. — Основные покупатели — влиятельные дворяне. У которых своих техник хватает. Видимо, уважаемые боятся новых конкурентов.
— Думаю, вас не сильно волнует это, — фыркает женщина. — Лишь бы брали.
— Сейчас — да, — не отрицаю я, и она довольно скалится — типа уела-таки. Но сейчас разочаруется. — Тем не менее социальная помощь тоже нам важна. Так что с третьего тиража книги будут переданы в городские библиотеки совершенно бесплатно.
Ее ноздри агрессивно подрагивают, взгляд сверлит меня. Атмосфера накаляется.
Похоже, ей заплатили за то, чтобы меня опустить. Что ж, не судьба бедняжке еще один пентхаус купить.
— Теперь можем вернуться и к прежней теме, — сплетаю пальцы рук.
— Прежней? — прищуривает взгляд.
— Касающейся ваших соблазнов, — подмигиваю.
— Воздержимся уж, — поджимает она губы. — Для подобных разговоров есть другие шоу. Всего доброго, Москва!
Последнее предложение направлено в камеры.
— Снято! — слышно со стороны оператора.