— Мой командир! Давно не виделись! — радостно хлопаю Скомороха по спине, от чего он давится громким кашлем. — А ты все такой же крепкий, смотрю! Кремень!
Правда, в спине у него что-то хрустнуло, но не упал, значит, нормалек. Спецназовец поворачивает ко мне лицо, скрытое потрепанной кожаной маской.
— Перун?! — в голосе звенит удивление. — Что на тебе за маскарад?
— На себя посмотри, — делаю вид, что обижаюсь. — Вдохновился твоим примером вообще-то.
Сморим друг другу в глаза, такие вот два брата-акробата. Потом Скоморох пожимает плечами.
— Как угодно. Все равно ты больше не в моей группе.
— Фигли?
— Мононоке забирает тебя к себе. Сегодня сказала.
Ищу взглядом японку. Аяно не подходит, общается с мотострелковым бригадиром, косо поглядывая на меня. Тянка, что же ты задумала? Аль целоваться в темноте понравилось?
Тем временем другие военные либо играют в шахматы, либо переговариваются о политике. Но все мужики, в открытую или тайком, глазеют на моих поляниц. Бесят, демоны! Ахрр, поубиваю.
— Какие прелестные барышни! — направляется к нам азиат в сверкающем мундире Китайской империи. — Господин майор Скоморох, не представите ваших очаровательных знакомых? Убавьте свет, господа! Только что в этом доме взошли четыре солнца!
Девчонки опешили от такого напора.
— Боюсь, я сам не представлен еще дамам, — говорит расстроенный Скоморох, он-то хотел уже убраться от меня подальше. — Это полковник Вэй Фэнхэ-хоу, личный представитель союзной нам армии Китая. А это — поручик Перун, один из наших сильнейших офицеров. Имя секретно для публики.
Ух ты! Не ожидал, бывший командир. Спасибо за признание. Впредь буду пореже тебя хлопать по хребтине.
Китаец с ожиданием смотрит на меня. С неохотой представляю девушек:
— Мои подопечные Леди Волчица, Носорог, Паук и Горгулья.
— Это что, позывные? — удивленно раскрывает глаза Вэй. — А имена?
— Имена засекречены в интересах государства, — мне уже хочется насадить доставучего китаезу на Когти. — Придется вам, при необходимости обращения, обходиться позывными.
— Что ж, Леди Паук, — Вэй обходительно берет Белоснежку за руку и, уже собирается припасть губами к нежной коже, как Светка одергивает руку.
— В Афгане хоть и царит Средневековье, но мы-то с вами вроде как из цивилизованных стран.
Публику порадовал отпор Белоснежки. Седой генерал-шахматист ухмыльнулся в усы, переставляя ладью.
— Вэй, вы еще не предприняли ни одну атаку на басмачей, а уже, кажется, потерпели поражение.
Китаец спешит ответить:
— Не смешивайте мед и перец, дорогой Скобеев. Лучше порекомендуйте князю Николаю принять нашу помощь во взятии Кандагара, пока вы не потеряли свой полк.
— А у меня пока нет полка, — весело отвечает генерал. — Он целиком на рекогносцировке. Да и без вашего ушу как-то громили басмачей с иномирянами.
Вей не соглашается с генеральскими доводами и спешит к столу с шахматами, чтобы аргументировать необходимость вмешательства Пекина. Но путь ему пересекает блондинка в шляпке и с блокнотиком в руках.
— Мадмуазель? — тут же наводит на девушку лыжи китаец.
— Ой, я не к вам, а к поручику Перуну, — по голосу сразу узнаю иностранку. Говор хоть и чистый, без акцента, но с обаятельным гортанным призвуком.
Милашка огибает китайского ловеласа и вскидывает на меня очаровательные васильковые глаза:
— Патрисия Белу, сотрудник парижской газеты «Л'Опинион». Не дадите интервью?
— По поводу?
— Поводов много, — она с улыбкой прижимает блокнотик к маленькой груди, которая, тем не менее, аппетитно проступает сквозь повседневное платье. — Джавру, Коньяк, Кирзу. Мой источник доложил, что вы принимали участие в разгроме каждого их этих плацдармов. А майор Скоморох обозначил вас только что, как одного из сильнейших бойцов.
Слух у француженки острый.
— Без комментариев, — всегда мечтал сказать эту киношную фразу.
— Да, понимаю, — оглядывает Патрисия поляниц, держащихся поблизости. — Женским вниманием вас не купить.
Она грустно вздыхает. Становится жаль крошку.
— Уверен, кавалеров у вас тоже хватает и без меня.
— Тут вы правы, — улыбается Патрисия. — В армии сложно не найти мужчину.
— А вы себе, наверно, и не отказываете, — фыркает Кали. Такой провоцирующей фразочки я бы ожидал, в первую очередь, от Белоснежки, но беловоласая княжна даже не смотрит на француженку. Видно, не считает конкуренткой. Или поумнела, наконец.
Но Патрисия лишь благодушно улыбается Леди Волчице.
— Не всем же везет так, как вам, милая, — бросает хитрый взгляд на меня. — К сожалению, я еще не нашла своего тигра.
— Китайский подойдет? — Вей включает задний мотор и возвращается. — Дорогая мадмуазель, вы можете взять интервью у меня. Я располагаю эксклюзивом. Можно сказать, сенсацией. Сегодня в одиннадцать вечера в моем домике. Он у меня один с бассейном в форме лунного серпа. Рядом большая апельсиновая роща, не промахнетесь.
— Хорошо, — кивает француженка. — Благодарю, полковник.
И на этом иностранная делегация покидает нас.
Дальше вечер проходит неинтересно. Ко мне подходят еще пара журналистов, угощают табаком, просят интервью, но мал я еще курить, да и сказать мне им нечего. Анекдот про Градгроба, разве что.
— Скучно тут, — зевает Белоснжека. — Перун, пошли в посте…домой.
— Сегодня опять решила включить банановую королеву? — хитро улыбается Вика.
— Тебе какое дело? Учись, пока дают. А не хочешь — обожди на улице. Перун, ну пошли! — опять канючит.
— Нет еще, — отмахиваюсь от настырной.
Нахожу я одного штабного офицера, который ответственен за смену охраны на складе с моторным маслом и автозапчастями. Он, поглядывая на моих девушек, разбалтывается о своей службе.
— Опасная работка, — вздыхает. — Как подорвали склад с соляркой, еще на севере, так все трясемся. Камеры, датчики, дроны, автоматчики с ПНВ — только басмачей видят. А у иномирян есть твари, которые словно из ада выпрыгивают. Прыг — и всё полыхает. Вместе с людьми.
— То есть, среди караульных нехватка в стиле Вышень? — спрашиваю удивленно.
— «Вишенок» нема, — кивает офицер. — Складов-то много. Масло, конечно, не в последнюю очередь берегут, потому что горит, но солярка и боеприпасы не в пример важнее. «Вишенки» все там, а еще десятерых приватизировали для охраны командования. Командирам помирать нельзя, иначе, кто нас в бой поведет?
— Змея тухнет с головы, — задумчиво говорю.
— Вот-вот.
Еще полчаса потаскавшись по залу, решаем с поляницами вернуться в лагерь. Белоснежка уже вся извелась, смотрит просящим взглядом. Ну вот как такой отказать? Хе.
— Перун, ты чего не идешь спать? — спрашивает моя Кали, высунувшись из шатра.
Я сижу на стуле у костра. Мой взгляд устремлен в огонь. Пытался медитировать, но звуки в темноте отвлекают. То кто-то грубо матернется, то высунется из палатки облегчиться, то парочки шумят, стонут. Да еще, к тому же, активировал фрактал Собиналокации. Отжал когда-то у говорливого крокодила — не у Али, у демона. Бесящая штука, голова от нее болит неимоверно. Да и польза от нее сомнительная. Засекает только один тип демонов — рептилоидных. Всяких варанидов и прочих в чешуе. Зато, радиус «удочки» на открытом пространстве больше километра. Лишним не будет, учитывая беду с «вишенками».
— Работаю, — смотрю на девушку. — А ты чего полуночничаешь? Остальные тоже маются?
— Нет, — хихикает Кали, подходя ближе. — Спят. Седая вообще сопит как сурок, слюну пускает. Утомилась сильно, сегодня ты очень долго держался. Мы с девчонками устали ждать снаружи, даже подсмотрели немножко. — Ее глаза поблескивают в отсветах костра. — Поэтому и заснуть не могу.
— Волнуюсь, наверно, — усмехаюсь под маской. — Совсем скоро будем брать дворец хана. Думаю, может вас в лагере оставить?
— Не вздумай! — пугается Кали. — Куда ты, туда и мы! Если бы слабачки были, тогда да. Но ведь уже давно не так. Да и на тыл могут напасть.
— Тогда не мешай мне готовить вам амуницию, — я тянусь к девушке и хлопаю ее по ножке. — Спать, солдат! Шагом марш!
— Есть, мой командир, — с улыбкой отдает честь Кали и сигает за полог.
Только ее попка скрывается, у меня в голове щелкает. Ментальная сигналка!
Я вскакиваю со стула и бегом устремляюсь в проход между палатками. Но, не услышав шагов за собой, резко оборачиваюсь:
— Аяно! На лагерь напали! За мной!
Стройный силуэт отделяется от громады темного шатра.
— Да я просто мимо проходила…
— Не важно! — больше не слушая, я бросаюсь в погоню. Топот сапог японки почти не отстает.
За секунды стоянка дружины остается позади. Мы оказываемся в тени каких-то садовых деревьев. Луна скрывается за листвой высоких крон.
Тяжело дыша, Аяно приближается вплотную:
— За тобой раньше не водилось чувствовать врагов на расстоянии, — рычит японка. — Что за дела?
Я хватаю ее за плечи, и она замирает. Глаза ее округляются — мне хватает света, чтобы увидеть масляный блеск возбуждения. Драный Яка, когда же ты выветришься?
— Я потерял их, командир, — серьезным тоном говорю. — Больше не чувствую демонов. Что расположено поблизости?
Давай, детка, выручай. Ты же должна знать, ты предупредительная и умная. Поди изучила схему лагеря вдоль и поперек.
— В конце поселка поместье царевича Георгия, — задумывается Аяно. — Еще, начальник штаба здесь где-то.
— Мимо, — качаю головой. — Начальника точно охраняют «вишенки» — там и без нас засекут врага.
— Тогда к Гоше? — предполагает командир.
Молчу. Если царевич помрет, то и пускай как бы. После его подстав не собираюсь спасать гада. Но кажется мне, что судьба не даст такого подарка. Он ведь католик, как и итальянцы, призыватели демонов.
— Что это за деревья? — подхожу ближе к стволу и разглядываю свисающий оранжевый плод. — Апельсин! Бинго! Аяно, где квартирует Вэй Фэнхэ? Он должен быть рядом с апельсиновой рощей.