…Байкен по утрам выходил к речке, умывался прохладной водой и ждал на зеленом берегу, когда жена приготовит чай. Простор, свежий воздух, птицы поют. «Сидеть в такое время здесь, у реки, одно наслаждение», — думал Жубашев. Он опустил в воду руки, как вдруг услышал:
— Руки вверх, вы арестованы, малейшее движение, и я стреляю, — из тальника вышел человек с пистолетом в руке. Байкен, сдерживая волнение, сказал:
— О, сын Анвара! Слышал о твоем приезде в наш аул на должность участкового милиционера. Да убери пушку, можешь по неосторожности выстрелить. Иди в юрту, там поговорим, а здесь могут появиться люди.
Тагир опешил, спокойный тон Жубашева привел его в замешательство.
Он пошел к юрте, хозяин последовал за ним.
— Вот видишь, Айша, — обратился Байкен к жене, — пошел умываться, а встретил сына своего старого знакомого. Ты найди бутылку, а мы пока поговорим.
Потом обратился к Тагиру:
— С моим арестом у тебя ничего не выйдет. Ты уж лучше живи со мной в дружбе, а тому, кто тебе поручил это, скажи, что не нашел. Вы у меня вот где сидите, — сжал он кулак. — Помнишь бая Сагидуллу, торговлю мясом под вывеской «Доронин и К°»? Я отца твоего спас от тюрьмы. Я ездил с твоим отцом в Орск. Там свел его с верными людьми.
— Отец теперь далеко.
— В считанные дни он с нами будет. Чтобы тебя не обвинили в бездеятельности, — продолжал Байкен, — мои джигиты помогут тебе поймать, допустим, одного вора в месяц из тех, кто нам не нужен. И для тебя польза, и для нас. Ты лучше вечером с женой приходи, со своей несравненной Гульсарой, познакомим ее с Айшой, у нас всегда есть свежее мясо, пусть берет.
Шарденов не находил слов, чтобы ответить, он машинально кивал головой, а когда была распита водка, неопределенно сказал:
— Понятно…
— А кто тебе поручил арестовать меня? — спросил Байкен.
— Яров говорил, ты подлежишь аресту, — ответил Тагир и нетвердой походкой направился из юрты.
«Знает уголовный розыск о моих делах, надо быть осторожным. Этот парень меня предупредил, но спасти не сможет, не в его власти», — подумал Байкен, а жене сказал:
— Надо всегда держать коня под седлом, чтобы при любой опасности ускакать. С гневом добавил:
— Опять этот Яров! Дай время, я с тобой посчитаюсь, шайтан.
Конь у Байкена надежный, ни в одной байге его не обгоняли. На любых состязаниях выходил победителем.
Айша тяжело вздохнула, ничего не сказала, а лишь подумала: «Какой ты у меня сильный, красивый и умный, а вот не хочешь жить спокойно, как другие». После продолжительной паузы она все-таки осмелилась сказать мужу:
— Баке, бросил бы ты всю эту затею, мы состоим в колхозе, баскарма предлагает тебе работать бригадиром, тебя люди уважают, заживем спокойно, хорошо.
— Не женского ума это дело. Я причислен к середнякам только потому, что отделился от богатого отца до раскулачивания. А должен мстить за отца. Кроме того, знатные люди назвали меня руководителем. Это первое. А второе — мне поздно бросать. Не хочешь ли ты, чтобы я сам пошел в уголовный розыск и добровольно сдался этому Ваньке, бывшему батраку Сагидуллы? Тогда он ловко влез в доверие, сволочь. Не говори больше со мной об этом, могу обидеться.
…В колхозе имени Джангильдина, где председательствовал Макаш, брат Умбета, было в самом разгаре собрание. Говорил почтенный бригадир, член правления Жакуб:
— Колхоз не справляется с посевной, скот за зиму истощал, опыта колхозной работы у нас нет. Недалеко от нас совхозы, они могут нам оказать помощь в ремонте инвентаря. Нашему председателю надо установить связь с совхозами. Ведь мы почти все животноводы, но и мы станем хлеборобами, осилим эту трудную науку, сообща осилим.
Жакуба всегда слушали внимательно, колхозники шли к нему за дельным советом. Председатель колхоза советовался.
Жакубу было около сорока. Он окончил аульную школу, был секретарем аулсовета, ездил в город на курсы работников сельских и аульных Советов. В свободное время любил поскакать на своем рыжем, в белых чулках коне. Красивый был конь, не было ему равных в ауле, а вот по быстроте побеждал конь Байкена.
Когда гурты скота совхозов и колхозов вышли на выпаса, участились вооруженные нападения на пастухов. Группы верховых появлялись внезапно, открывали стрельбу, угоняли скот. В связи с этим ружьями были вооружены все пастухи и чабаны. Но налетчики действовали все наглее. Отряд милиционеров во главе с Яровым метался по степи, но бандиты исчезали так же внезапно, как и появлялись.
Иван Яров вместе с участковым милиционером Тагиром Шарденовым приехал в аул, на который недавно был совершен бандитский набег. Ему сообщили, что вооруженная группа верховых напала на пастухов, пыталась угнать скот. Пастухи начали отстреливаться, под одним из всадников убили лошадь, но человека, упавшего с нее, увезли. На место ночного происшествия сотрудники милиции прибыли утром. При осмотре убитой лошади Яров заметил:
— Тот, кто сидел на ней, ранен в ногу.
— Эту лошадь приводили из соседнего аула к ветврачу, у нее седлом потерта спина, — сказал ветеринарный техник.
Яров направил по аулам местного жителя Турсунова с Тагиром Шарденовым. Те, заметив раненного в ногу Куанышпая Байтанова, вскоре выяснили, что банду из двенадцати человек возглавляют Байкен Жубашев и Куанышпай Байтанов. Бандиты совершают грабежи, убили шесть человек, в том числе трех милиционеров.
Аул раскинулся на поляне, окруженной оврагом и речкой. Поляна, на которой расположились юрты, представляет небольшой остров. Там, по данным Шарденова и Турсунова, засели бандиты.
Отряд из местных коммунистов и комсомольцев под командой Ярова ночью окружил аул, грабителей решили взять на рассвете. Участковому Тагиру Шарденову было поручено брать Куанышпая, идти к нему вместе с милиционером Менешевым, знающим этого головореза.
Чуть рассвело. Из юрты Байтанова вышел, хромая на правую ногу, человек, но тут же возвратился. Тагир с Менешевым кинулись за ним, в юрте мужчин не оказалось, на кошме среди груды перин и подушек лежали две женщины. Одна из них сказала, что Куанышпай три дня назад уехал в Иргизский район к родственникам, вернется через неделю, Алимжан Менешев приподнял полог: блеснуло дуло револьвера. Пинком сапога милиционер выбил оружие из руки спрятавшегося Куанышпая.
Вся банда была задержана без шума и кровопролития. Никто не успел оказать сопротивление или предупредить «своих».
Яров правильно расставил людей, тщательно продумал проведение операции.
Через несколько дней Яров сказал Тагиру:
— Совершен грабеж там, где недавно были наши люди. Значит, не всех там взяли. Бандиты вооружены, работники совхоза преследуют их.
Яров, Шарденов и Менешев взяли с собой еще трех человек и на рассвете выехали на поиски грабителей. Встретили их вблизи Орской дороги, преступники не выдержали перестрелки, сдались. Руководителем банды оказался… Аденов Жакуб. Он пытался ускакать, но конь попал ногой в нору, упал и подмял седока.
Задержанные рассказали, что по указанию Байкена отправили коров в Орск и кому-то там сбыли их. Иван Яров выехал в Орск и арестовал там Жубашева, принимавшего от бандитов краденый скот.
Он назвал главарей бандитских групп, указал места, где они орудуют. Имея такие сведения, милиции удалось быстро ликвидировать несколько опасных бандитских очагов.
Как-то в город прискакал колхозник и сообщил, что ночью вооруженные люди напали на пастухов, открыли стрельбу, угнали двадцать колхозных быков. Яров и с ним восемь сотрудников уголовного розыска выехали к месту происшествия.
— Будь осторожен, — наставляли его. — Бандиты будут вас подстерегать. Они знают, что их преследуют. Могут устроить засаду.
Ехали более двух суток, меняли лошадей в аулах, на еду тратили минуты. В степи обнаружили следы угнанного скота. Проехали более двухсот километров, оказались среди гор на границе Актюбинского, Иргизского и Темирского районов.
Солнечное утро. С вершины холма перед всадниками открылась такая картина: между гор большая котловина, посредине озеро, заросшее камышом. Из камыша появился верховой, что-то крикнул и ускакал. Потом из зарослей раздались ружейные залпы. Всадники оказались под прицельным огнем, а людей, засевших в камышах, не было видно.
Пришлось пойти на риск. Обнажив клинки, бойцы кинулись в атаку. Укрывшиеся в камышах бандиты не ожидали стремительного натиска. С десяток человек сложили оружие.
За удиравшим на коне седоком помчались в погоню Яров и Тагир. Погоня была долгой, и вдруг Умбет, а это был он, виртуозно развернул коня, рванул из-за пазухи маузер и пальнул. Ловко, подлец, схитрил. Тагир упал с пробитой грудью. Второго выстрела бандит сделать не успел. Кони Умбета и Ивана сошлись грудь в грудь. В руках противников блеснули шашки. Рукопашная схватка длилась секунды. Иван вмиг обезоружил и связал бандита.
— Везет тебе, батрак, — злобно прохрипел Умбет.
Широко раскинув руки, на траве лежал тяжелораненый Тагир.
С пленником Яров прибыл в милицию.
— Оперативная группа выполнила задание, — доложил он. — Банда обезврежена. Милиционера Шарденова я отвез в больницу…
…Шли годы, неузнаваемо изменилась жизнь в степи, другими стали и люди. Но долго еще, встречаясь в редкие свободные часы, вспоминали Иван Яров, Хамидулла Шманов, Алексей Доронин с женой Клавдией и Тагир с Гульсарой те навсегда ушедшие в прошлое времена, когда над деревянным ларьком в уездном городке появилась жестяная вывеска: «Торговля мясом. Доронин и К°»…
А. ШТУЛЬБЕРГ,подполковник внутренней службыНУЖНА ВАША ПОМОЩЬ…Рассказ
Он видел людей, только неясно, смутно, как в неверном, трепещущем мареве. Они сновали вокруг, много их было, все белые-белые. В ушах — сплошной гул, но сквозь него доносилось глухо и назойливо: «Аорта… поджелудочная… потеря крови… крови…».
То ли несут его куда, то ли катят на жестком и неудобном. Марево сгущалось, ширилось. Миг — и все пропадало, меркло, потом он различал глаза: черные-пречерные, пронзительные, как у коршуна. Большие глаза на ослепительно белом лице. «Хирург, — догадался он. — Резать будет. А может быть, уже резал?»