С и н е г о р о в. Что же вы посторонних допускаете в караульное помещение?
Г у б а н о в. Пришла с пропуском. Ей пропуск дали в комендатуре.
С и н е г о р о в. Какой-то писарь не устоял. (Пишет.) Это ей записка. Скрипку тоже отдайте и скажите, что, когда вернусь — выдеру.
Г у б а н о в. Скрипку я не возьму. Вот чудак… Играй, раз разрешили… Веселей будет.
С и н е г о р о в. Не буду играть.
Г у б а н о в. Дело хозяйское. Я на твоем месте сидел бы и пиликал.
С и н е г о р о в. Называйте меня на «вы».
Г у б а н о в (строго). Играть будете или нет?
С и н е г о р о в. Я сказал — нет.
Г у б а н о в. Не нести же ее обратно. А чтоб целой была, я ее сейчас опечатаю. (Достает сургуч, спички, опечатывает футляр.) Теперь никто не придерется. (Идет к выходу, остановился.) Там к вам пришли.
С и н е г о р о в. Кто?
Г у б а н о в. Начальство. Капитан-лейтенант Зима. Говорю: давайте входите. Нет, говорит, доложите арестованному. Может быть, арестованный не пожелает меня видеть.
С и н е г о р о в. Где он?
Г у б а н о в. Стоит там, во дворе. Пригласить?
С и н е г о р о в. Пускай подождет.
Г у б а н о в. Ладно. Передам, что велено подождать. (Выходит.)
С и н е г о р о в (после паузы). Утром еще подумал: «Хорошо бы сюда скрипку!» А она тут как тут.
Входит З и м а.
З и м а. Здравствуйте, мичман.
С и н е г о р о в (встает). Здравия желаю, товарищ капитан-лейтенант.
З и м а. Сидите. Вы, вижу, неплохо здесь устроились?
С и н е г о р о в. Неплохо. Хорошо устроился, товарищ капитан-лейтенант, спасибо. Кормят вовремя, постель подают на ночь, солнце прямо в окно, скрипка со мной. Так что все нормально. Претензий не имею.
З и м а. Вы даже на службе не появлялись со скрипкой.
С и н е г о р о в. На службе скрипка ни к чему, товарищ капитан-лейтенант. А на гауптвахте она очень кстати. Как там на корабле?
З и м а. Все в порядке. На корабле много ваших адвокатов: командиры боевых частей, замполит. Жаль, что они не слышали, как вы тут «велели» мне подождать.
С и н е г о р о в. В адвокаты я никого не нанимал, товарищ капитан-лейтенант. Адвокаты мне не нужны.
З и м а. А вы думаете, мне нужны на корабле ваши адвокаты? Того и гляди митинговать начнут. Некоторых хлебом не корми, дай только помитинговать.
С и н е г о р о в. Но при чем тут я?
З и м а. Замполит даже аппетит потерял, так его расстроила эта история. Мичмана Синегорова посадили под арест! Событие! Но не стану же я ему докладывать, что мичман Синегоров нанес личное оскорбление исполняющему должность командира корабля?
С и н е г о р о в (помолчав). За это вы меня и арестовали?
З и м а. Нет, не за это. Арестовал я вас за вмешательство в действия старшего начальника. Вы, мичман, очень красиво толкуете о чувстве собственного достоинства, требуете к себе уважения, а сами?
С и н е г о р о в. Если я вас оскорбил, товарищ капитан-лейтенант, я готов извиниться перед вами, но только объясните мне, пожалуйста, чем я вас оскорбил, где и когда?
З и м а. Не нужны мне ваши извинения, мичман Синегоров. Вы в моем лице оскорбили офицера флота. И потрудитесь теперь дать отчет в том, что вы сделали, и попросить извинения у всего офицерского состава корабля. (После паузы.) Вот так.
С и н е г о р о в (помолчав). Над этим нужно подумать.
З и м а. Над чем подумать?
С и н е г о р о в. Как это будет выглядеть… практически? Подходить к каждому офицеру и говорить: «Товарищ такой-то, я оскорбил капитана-лейтенанта Зиму. Прошу извинить меня».
З и м а. Я вас избавлю от необходимости подходить к каждому. Соберу всех офицеров в кают-кампанию и предоставлю вам слово, как на митинге. Подумайте тут на досуге, что вы скажете офицерскому составу, и, когда выйдете из гауптвахты, пожалуйста, на трибуну. Но предупреждаю: аплодисментов не будет.
Входит адмирал К о ч у б е й. Его сопровождают капитан второго ранга Ч е п е л е в и лейтенант О с и п о в, начальник караула. Адмиральский мундир плотно и красиво облегает подвижную, не по летам стройную фигуру Кочубея. Голос у него высокий и, когда адмирал его повышает, срывается на мальчишеские ноты. Капитан второго ранга Чепелев рядом с адмиралом кажется грузным, пожилым, и даже совсем юный лейтенант Осипов — пошире в талии.
К о ч у б е й. И тут просторно, как в Каракумах. Да здесь можно открыть гарнизонный полигон, и то много места. Черт знает что! Что ни камера, то целая казарма! Сколько здесь арестованных?
О с и п о в. В данный момент здесь находится один человек.
К о ч у б е й. И тут один.
Ч е п е л е в. Широко живут на гауптвахте, что и говорить. Временами здесь в смысле метража бывает уж чересчур вольготно. Ну, а бывает, что и переполнено везде. Здесь, знаете, тоже бывают приливы и отливы. Вообще у нас в частях, по-моему, порой слишком увлекаются. Одно время это стало настоящим бедствием. Гауптвахта все время была переполнена.
К о ч у б е й. Бедствием для кого?
Ч е п е л е в. Для флота, конечно.
К о ч у б е й. Почему бедствием?
Ч е п е л е в. Есть русская поговорка: «Когда опустишься в воду и ко дну прилипнешь, посидишь час, посидишь два, а потом привыкнешь». Так и матрос: посидит на гауптвахте раз, два, три, а потом привыкнет.
К о ч у б е й. Чепуху говорите, капитан второго ранга. Привыкнуть можно к холодному душу. Душ бодрит. Но когда сажают в клетку и вешают на дверь большой замок, приятного мало. К этому привыкнуть невозможно. Неволя хуже позора. А тут и то и другое. Это, знаете, чувствительно даже для тех, которые уже совсем потеряли совесть. Сколько там комендант просит дополнительно под гауптвахту?
Ч е п е л е в. Как минимум, сто пятьдесят — двести квадратных метров.
К о ч у б е й. Напишите на рапорте — «отказать». И разъясните ему, что плох тот комендант, который радеет только о замках да запорах. Ретивый у нас комендант: такому дай волю, весь личный состав пересажает. Чтобы этого не случилось, уплотнить его за счет гауптвахты.
Ч е п е л е в. Уплотнить?
К о ч у б е й. Да. И не стесняйтесь. Половину отсеков оставить комендатуре, вторую половину отдать под продовольственный склад.
Ч е п е л е в. Есть.
К о ч у б е й (смотрит на Синегорова, затем на Зиму). Который из вас под арестом? (Зиме.) Вы?
С и н е г о р о в. Под арестом сижу я, товарищ адмирал.
Ч е п е л е в. Синегоров? Это главный боцман миноносца «Дерзкий», мичман С и н е г о р о в. За что?
С и н е г о р о в. За вмешательство в действия старшего начальника и за пререкание.
Ч е п е л е в. Что-то не похоже на вас.
К о ч у б е й. А вы что тут делаете, капитан-лейтенант?
З и м а (представляется). Капитан-лейтенант Зима.
К о ч у б е й. Зима? Хм…
З и м а. Временно исполняющий должность командира миноносца «Дерзкий». Зашел к своему подчиненному.
К о ч у б е й. На гауптвахту? Зачем?
Пауза.
Ч е п е л е в. Вероятно, из добрых побуждений? Не так ли?
З и м а. Без побуждений ничего не делается, товарищ капитан первого ранга.
Ч е п е л е в. И я про то говорю. А поэтому нам интересно знать, из каких именно побуждений?
З и м а. Если можно, разрешите не отвечать, товарищ капитан первого ранга.
Ч е п е л е в. Почему?
З и м а. Служебные отношения бывают иногда тоже довольно сложными, и лучше, когда их выясняют без посторонней помощи.
К о ч у б е й. Надеюсь, они не настолько уж сложны, чтобы в это нельзя было посвятить адмирала? Мичман ведь не женщина. (Увидел футляр.) А это что?
Ч е п е л е в. Это скрипка, товарищ адмирал.
К о ч у б е й. Какая скрипка? Начальник караула!
О с и п о в. Есть. Это я разрешил передать арестованному музыкальный инструмент в порядке исключения.
К о ч у б е й. Хорошенькое исключение. А завтра дадите каждому арестованному по трубе — тоже в порядке исключения.
Ч е п е л е в. Скрипка опечатана, товарищ адмирал.
К о ч у б е й. Опечатана? Оригинально! Начальник караула!
О с и п о в. Есть!
К о ч у б е й. Что это значит?
Пауза.
О с и п о в. Странно.
К о ч у б е й. Более чем странно. Опечатали скрипку и принесли арестованному. Что это, издевательство?
С и н е г о р о в. Начальник караула здесь ни при чем, товарищ адмирал. Это разводящий опечатал скрипку по моей просьбе. (Помолчав.) Чтоб подальше от соблазна.
К о ч у б е й. Что за разводящий, который выполнил такую дикую просьбу арестованного? Кто, разводящий над арестованным или арестованный над разводящим? Снять караул.
Ч е п е л е в. Есть.
Кочубей резким движением срывает печать, открывает футляр. Осторожно достает из футляра скрипку, рассматривает ее. Теперь в его движениях, на лице мягкость, нежность и почти детское блаженство. По всему видно, скрипка его давнишняя слабость. Провел смычком по струнам раз, два и, подчинившись минутному порыву, заиграл. Но тут же, будто устыдившись своей выходки, поспешно укладывает скрипку на место. Чепелев помогает ему.
К о ч у б е й (ворчливо). Соскоблите сургуч, варвары.
Чепелев снимает ножичком сургуч.
С и н е г о р о в (после паузы). Знакомые мелодии. Последний раз слышал их двадцать четыре года назад в Доме Красного Флота. (Помолчав.) В том же исполнении.
К о ч у б е й. Давно пора бы забыть. (Смотрят друг на друга.)
С и н е г о р о в (с улыбкой). Напомнили. Не узнаете?
К о ч у б е й. Лицо как будто знакомое, а вот вспомнить не могу. А-а… узнал…
С и н е г о р о в. А я вас сразу узнал, товарищ адмирал.
К о ч у б е й (теперь только узнал). Ба, знакомый парус!.. Целехонький… Синегоров!
С и н е г о р о в. Вот теперь вижу — узнали.
К о ч у б е й. Родные воды, родные берега, только знай смотри. Вот ведь какое совпадение!.. Куда пришел и кого увидал. Знаете, кто это?