С о б о л е в. Чужие — нет, а своих я гоню.
З и м а. Чем больше думаю об этом случае… у пирса, тем он кажется нелепее. Бред какой-то, чепуха, противно вспомнить. Все ведь теперь думают, что Зима такой-сякой, подвел матроса под трибунал и доволен. На днях встречаю в городе старшину-сверхсрочника. Он в тот день был патрулем. Узнал меня: «Разрешите обратиться?» — «Да». — «Что с тем матросом, который убежал от нас на катере?» — «Под трибунал, говорю, отдали». — «Под трибунал?..» А один мой знакомый с «Безукоризненного» подходит вчера в Доме офицера и вместо приветствия как заорет: «Ты что там наколбасил с матросом?» А на «Бойком» замполит собрал в кают-компании весь офицерский состав, задраил дверь и доложил со всеми подробностями.
С о б о л е в. В воспитательных целях. А я завтра соберу коммунистов. Давно пора, да все как-то не было повода. Зато теперь есть о чем поговорить.
З и м а. Да, уж теперь будет о чем дебатировать. А что толку? Сколько ни дебатируй, не поправишь. (С досадой.) Дернул меня черт позвать тогда патруль!
С о б о л е в. Речь будет идти не только об этом инциденте. Случай с Буйновым — это, так сказать, уже последствия. Нужно разобраться, что этому предшествовало. Говорить будем о воспитании личного состава. Думаю, что разговор будет серьезный.
З и м а. Опять разговоры. Работать нужно. Вертелся тут один, как белка в колесе.
С о б о л е в. Вот-вот, один за всех. Где ж тут заниматься воспитанием? Некогда.
З и м а. Похоже, что все хотят свалить на меня? А где был замполит?
С о б о л е в. Где кто был, все знают, а вот что кто делал, придется отчитываться перед коммунистами.
З и м а. Что ты меня пугаешь? Все бы так работали.
С о б о л е в. Судят по результатам. «Он неисправим». Нашел неисправимого. (Помолчав.) Дочь нашего мичмана, как ее, Соня?
З и м а (настороженно). Да?..
С о б о л е в. Другого о нем мнения.
З и м а. О ком?
С о б о л е в. О Буйнове. Она вчера была у меня дома.
З и м а (раздраженно, стараясь скрыть ревность). Меня это не интересует.
С о б о л е в. Правда, на мнение девушки нельзя положиться, особенно если девушка влюблена. Но за что-то она полюбила?
З и м а. Кого?
С о б о л е в. Буйнова. Не кого-нибудь, а Буйнова выбрала.
Звонит телефон.
З и м а (в трубку). Капитан-лейтенант слушает. (Зажал рукой трубку.) Легка на помине. (В трубку.) Вахтенный старшина, спросите, что ей нужно. Ко мне? По какому делу? По личному? Очень расстроена? Полчаса стоит у трапа и не уходит? А вахтенный старшина стоит на юте и безмолвствует как луна. (Повысил голос.) Почему сразу не доложили?
С о б о л е в. Что произошло?
З и м а (саркастически. В трубку). Не много ли получаса для того, чтобы проверить документы, спросить, к кому и зачем, и объяснить, что на корабль нельзя? (Спокойно.) Не пререкайтесь. Говорю, не пререкайтесь. Извинитесь перед художником Синегоровой. Вы знаете, что Софья Павловна Синегорова наш морской художник? Да, это она. Так что извинитесь перед ней и, соблюдая правила вежливости, проводите ко мне. Самолично проводите! (Кладет трубку, закрывает портьеру на дверях в спальню, поправляет на одном стуле чехол.) Зачем она к вам приходила?
С о б о л е в. Кто?
З и м а. Дочь мичмана.
С о б о л е в (помолчав). За тем же.
Входит С о н я.
С о н я. Здравствуйте.
З и м а (приветливо). Здравствуйте, Софья Павловна.
Соболев подставляет Соне стул.
С о н я. Спасибо. (Садится.)
З и м а. Чем можем служить?
Неловкая пауза. Соболев, подумав, что молчание вызвано его присутствием, идет к выходу.
С о н я. Товарищ старший лейтенант, останьтесь.
С о б о л е в. Есть. (Садится.)
С о н я. Скажите мне… вы и вы… Скажите, что Буйнова ждет?
З и м а. Судить будут.
С о н я. Неужели засудят?
Соболев пожимает плечами, переглянувшись с Зимой.
Ничего вы не знаете… вы только предполагаете. Еще неизвестно, как там посмотрят. (Зиме.) Так что не радуйтесь.
С о б о л е в. Да… Радоваться как будто нечему. (Соне.) Вы ведь не радуетесь?
С о н я. Радуюсь. Хожу и земли под собой не чувствую. Вы как маленькие, с вами говори, не говори… Зачем я только пришла к вам? Вас хоть можно попросить?
З и м а. О чем?
С о н я. Поиметь в виду, что я тоже виновата… Это я во всем виновата! Из-за меня все!…
З и м а (с улыбкой). Ну, предположим, что из-за вас? И что из этого следует?
С о н я. А то следует, что он не виноват!
З и м а. Трибунал разберется, кто прав, а кто виноват.
С о н я. Зачем допускать к трибуналу? Идите к следователю. Я уже была у него. Теперь вы идите. Вдвоем идите!..
С о б о л е в. Буйнов совершил воинское преступление и за это должен понести наказание.
С о н я. До чего же трудно с вами разговаривать. Какое преступление? Где оно?
З и м а. Вы с мичманом, с отцом, на эту тему не говорили?
С о н я. Со всеми уже говорила. С кем нужно и с кем не нужно. Стена!..
З и м а. Мы тоже огорчены всем тем, что произошло с Буйновым. Нам тоже неприятно, не менее, чем вам. Сегодня всю ночь не спал, все думал, как это я допустил. Ведь мы тоже за Буйнова в ответе, как его начальники.
С о н я. Все виноваты, а судить собираются одного. Где же логика?
З и м а. Что касается логики, то тут мы с вами, очевидно, не сойдемся. Мы по-разному относимся к этому происшествию.
С о н я. И к Буйнову.
З и м а (весело). И к Буйнову. Совершенно верно. А как думает комиссар?
С о н я. Что думает комиссар, я уже знаю. Думайте, что хотите, но Буйнова выручайте. Вы офицеры, вам и карты в руки. Идите к следователю, к прокурору, к командующему! Вы не пойдете — сама пойду к командующему! Не поможет — в Верховный Совет пойду!
Входит С и н е г о р о в.
С и н е г о р о в. Софья? Ты зачем здесь?
С о н я. Здравствуй, папа. Мы с тобой сегодня, кажется, не виделись.
С и н е г о р о в. Здравствуй… Что случилось?
С о н я. Все то же, папа.
С и н е г о р о в. Что, Буйнов? Опять?..
С о н я. Не волнуйся, папа. Ты же видишь — я спокойная. И вообще, давайте, товарищи, не волноваться. Вот вас уже трое. Отлично.
С и н е г о р о в. Хоть десять. Ты всех переговоришь. Но отца ты сейчас выслушаешь. (Садится.)
С о н я. Если хочешь со мной поговорить, сделай так, чтоб нас не слышали.
Офицеры, переглянувшись, выходят.
С и н е г о р о в (свирепым шепотом). Ну, что ты меня срамишь, скажи на милость? Ходишь по всем инстанциям. (Громко.) Требуешь невозможного! (Опять тихо.) Я ведь тебе толковал…
С о н я. Ну, что мне делать, если вы палец о палец не ударяете, только толкуете?
С и н е г о р о в. Молчать, девчонка!..
С о н я. Ты, папа, опять нервничаешь. С тобой невозможно разговаривать.
С и н е г о р о в. Так на каком же языке с тобой разговаривать, если ты русского языка не понимаешь?
С о н я. Мне нечего понимать, папа… Все ясно. Я хочу только, чтобы ты понял: если Буйнова посадят… в тюрьму, я… я вот так и останусь старой девой, потому что никто мне не нужен, кроме… него. Слышишь, никто! Если это случится, не видать тебе ни… внуков, ни… Слезы ты мои будешь видеть!.. Всю жизнь реветь буду! (Выбегает.)
С и н е г о р о в (после паузы). Поговорили.
Левый борт миноносца. Часть верхней палубы. Справа видна фок-мачта и корма командирского катера, поднятого на палубу. Прямо — водонепроницаемая дверь, ведущая в верхнее помещение миноносца, и три иллюминатора. Слева, на палубе, тамбур с открытой крышкой люка — это вход в низы корабля — и две вентиляционные трубы.
В катере Б е л о б о р о д о в, С м о л ь н и к о в, Л о м о в и П е р е п е л и ц а. Они протирают сиденья, чистят медные поручни и поют.
Такого шторма не было давно,
Как старожилы позже говорили…
Средь бела дня вдруг сделалось темно,
Когда эсминцы в море выходили.
Холодный дождь и шквал встречали нас,
Бросала вызов морякам стихия.
Но мы, сквозь шторм пройдя и в этот раз,
Не скажем: вышли из воды сухие.
По палубе шагает С о н я. Остановилась, слушает. Матросы, увидев ее, замолчали.
С о н я. Здравствуйте, ребята!
М а т р о с ы (дружно). Здравия желаем!
С м о л ь н и к о в. Ба, старая знакомая! Разрешите вас представить нашим морякам. Смирно! Эту девушку зовут Синеморочкой. Забыл имя.
С о н я. Соня.
С м о л ь н и к о в. А я как сказал?
Смех.
Это наш старшина, товарищ Белобородов. Матрос Михайло Перепелица. Родом из-под Полтавы, где галушки. Служит по первому году, поэтому такой робкий. Поправь берет. А это краса и гордость нашей БЧ старший матрос… говорить твою фамилию или не говорить? Ломов. От слова «ломиться». В зубах поднимает двухпудовую гирю, поэтому они у него вставные. А кто такой я, вам сейчас доложит матрос Перепелица.
П е р е п е л и ц а (смутился). Матрос Смольников…
С м о л ь н и к о в. Вольно.
Л о м о в. Вы, девушка, к мичману пришли? Разрешите проводить, товарищ старшина?
С м о л ь н и к о в. Послужи еще с годик. (Ловко выпрыгивает из катера.) Я покажу вам, как пройти.
Б е л о б о р о д о в. Отставить. Матрос Перепелица, проводите гражданочку к мичману Синегорову.
П е р е п е л и ц а. Есть.
С о н я. Отставить. Я только что от мичмана.
С м о л ь н и к о в. А сейчас куда путь держите, если это не военная тайна?
С о н я. Домой.
Л о м о в. Дорогу к трапу найдете?