(переводит на шутку). Не поверю, чтобы в окно все было видно. Окно маленькое, а мир большой. Возьмите номерочек.
А к с и н ь я. Вот я сейчас как возьму щетку…
Входит К а т я Л о г и н о в а, глазастая, чернобровая, с толстой косой. Запыхалась, раскраснелась — она бежала.
Опаздываешь.
К а т я. У меня бабушка больна. Прибежала с работы да пока накормила ее, потом сбегала в аптеку за лекарством…
А к с и н ь я. Что с ней?
Б о р и с. Дай я тебе помогу. (Помогает ей раздеться.)
К а т я. Возраст уже, Аксинья Прохоровна, эвакуация подкосила здоровье. Ей осенью исполнилось восемьдесят два года.
А к с и н ь я. Ты смотри, дочка, не обижай ее. Старые да больные — они обидчивые.
К а т я. Нет, я ее не обижаю. Она у меня ласковая, добрая… То хоть по комнате сама ходила, а теперь совсем слегла.
А к с и н ь я. Да ты не горюй, может, еще поправится. Бывает, что и поправляются.
К а т я. Ой, нет… не поправится… Я пойду наверх… Можно? Я потихоньку.
А к с и н ь я. Иди, дочка, иди, моя милая. (Вдогонку.) Только не входи сейчас в класс, не мешай заниматься.
Катя уходит наверх. За ней уходит Ирина Платоновна. Запыхавшись, вбегает Н и к о л а й П е т р е н к о. Коренастый, невысокий, с белым ежиком на голове.
Н и к о л а й. Привет.
А к с и н ь я. Директор не велит пускать опоздавших.
Н и к о л а й. Так это ж тех, кто опаздывает, а я задержался. Это со всяким может случиться. (Раздевается.) Драповое, ветром подбитое, так отдаю. (Протягивает пальто.)
А к с и н ь я. Подержи его при себе. Сядь, пока посиди — сейчас директор придет. Если он разрешит, то пойдешь, а не разрешит, ну, что ж…
Н и к о л а й. Да вы что?.. Люди работают!..
А к с и н ь я. Все работают. Ничего не поделаешь, теперь у нас такой порядок: опоздал — пальто не принимаем.
Н и к о л а й. Это бюрократизм, а не порядок. Должны же вы входить в наше положение? Я, может быть, родную мать не вижу.
А к с и н ь я. Что ж ты так?..
Н и к о л а й. Я днем дома не бываю. Из школы прихожу поздно, а утром рано ухожу на работу. С отцом раз в месяц встречаюсь, и то так, на ходу: здравствуйте да до свидания. (Садится.) Что ж, подожду директора, а то еще скажут, что я новый порядок нарушаю. Если б знал, что не пустят, не спешил бы. Ждешь отца, скучаешь, а встретишь — и поговорить некогда.
А к с и н ь я. Тебе ли страдать от разлуки с отцом? Скоро сам отцом будешь.
Н и к о л а й. Он не только отец! Это мой боевой друг, самый верный, самый лучший, самый дорогой! Мы вместе с ним три года партизанили! После паузы. (Аксинье.) Вы, часом, не из Белоруссии?
А к с и н ь я. Из Воронежа.
Н и к о л а й. Хороша Белоруссия. И болот много, и комаров полно, и мошкары тучи, все равно хороша. Исходили мы ее вдоль и поперек. Все железнодорожные мосты повзрывали, а теперь мой батя по этой дороге тяжеловесные поезда водит. (Красивым тенором запел.)
Чуть горит зари полоска узкая,
Золотая тихая струя…
А к с и н ь я. Ты чего запел?.. Ведь все слышно.
Н и к о л а й. Вряд ли.
Ой ты, мать-земля, равнина русская,
Дорогая Родина моя.
Наша с отцом любимая. Бывало, затопим в землянке печурку, ляжем рядышком, ногами к печке, чтоб валенки сохли, и поем. (Поет.)
В серебре деревья, как хрустальные,
Но тревожен зимний их узор…
И бегут, бегут дороги дальние
В голубой, заснеженный простор.
У меня тогда голосок был тоненький-тоненький, еще детский, а у отца баритон.
А к с и н ь я. Ты зачем пальто мнешь? Давай повешу.
Н и к о л а й. Да, верно; повесьте его, пожалуйста. (Отдает пальто.) Нам если не скажи, сами не догадаемся. (Подмигнул Борису.) Может, нам это… пойти наверх или подождать директора?
А к с и н ь я. Иди уж. Только смотри, не запой там на всю школу и не шуми. Бери вот и его, а то он, сердечный, один на четвертый этаж не поднимется — заболел, вишь.
Б о р и с. Вы меня не поняли. Мне нужно смотаться.
А к с и н ь я. Я тебя давно поняла. (Николаю.) Вы чего не возьмете его в оборот? Ходит в школу, как на престольный праздник, — изредка… Придет, повернется и опять домой. Мне и то смотреть на него тошно.
Входит д и р е к т о р ш к о л ы.
Д и р е к т о р. Вы почему не на уроке? (Николаю.) Ну-ка, вернитесь!
Н и к о л а й. Забежал с работы отца повидать. Он досрочно вернулся из рейса, а ночью опять уходит. Я с ним и побыл не больше часа и вот опоздал маленько… Простите, Валерий Павлович, больше этого не будет.
Д и р е к т о р. Идите на урок.
Н и к о л а й. Спасибо. (Побежал.)
Д и р е к т о р (Борису.) А вы?
Б о р и с (слабым голосом). Отпустите меня, Валерий Павлович. Мне что-то нездоровится: голова кружится, в глазах темно, а когда нагнусь, то вообще вокруг себя ничего не вижу.
Д и р е к т о р. Вы что-то много наговорили. Хотите врачу показаться?
А к с и н ь я. Ты ж мне говорил, что идешь на вокзал отца встречать?
Б о р и с (взялся за голову). Голова на куски разваливается. (С мольбой.) Отпустите меня, Валерий Павлович.
Д и р е к т о р. Я вас не держу. Только, пожалуйста, не забудьте соблюсти формальности: справку от врача с полным диагнозом, освобождение от занятий и прочее. Вы знаете. Представите всю эту документацию мне лично. Можно после выздоровления. (Идет наверх.)
А к с и н ь я. Будешь одеваться?
Борис берет пальто, неохотно одевается.
(Лукаво.) Скорей, а то поликлиника закроется. Борис уходит.
По лестнице спускается И р и н а П л а т о н о в н а.
И р и н а П л а т о н о в н а. Аксинья Прохоровна, директор еще не приходил?
Д и р е к т о р. Я директор. Слушаю вас.
И р и н а П л а т о н о в н а. Чистякова Ирина Платоновна…
Д и р е к т о р. А, здравствуйте. Очень приятно. Мы вас еще вчера ждали. Пойдемте, я вас представлю учителям. (Аксинье.) Наша новая учительница Ирина Платоновна, а это Аксинья Прохоровна, наша няня.
А к с и н ь я (неловко поклонилась, смутившись). Мы уже с ними сегодня виделись.
Директор и Ирина Платоновна уходят наверх.
Ишь ты… учительница. Такой молодой учительницы у нас еще не было, эта первая. (Берет щетку, метет пол.) Эх, милая ты моя, трудно тебе будет их обучать. Они-то, ученики твои, верно, годами-то постарше тебя будут и жизнь всякую видели: и горькую, и печальную, и радостную, оттого стали умные да зоркие: все поймут, все подметят — не проведешь. Учи-и-тельница… (Беззвучно смеется.) Взрослых обучать послали. (Пауза.) Видать, грамотная.
Школьный класс. За окном виднеются заснеженные крыши домов. На окнах в глиняных горшках стоят зеленые цветы. Стены класса украшены портретами русских писателей. Висят таблицы русского языка. Н и к о л а й один. Он стоит возле учительского стола и, напевая «Хороши весной в саду цветочки», рисует стенную газету. Временами он так увлекается пением, что отрывается от газеты и, размахивая кистью, сам себе дирижирует. У полуоткрытой двери класса стоит И р и н а П л а т о н о в н а и слушает, оставаясь некоторое время незамеченной.
Н и к о л а й (увидел ее). Закройте дверь.
Ирина Платоновна заходит в класс.
С той стороны. (Пауза.) Ну, что скажете?..
И р и н а П л а т о н о в н а. Хорошо поете!.. Проходила мимо и остановилась послушать. Извините, что помешала.
Н и к о л а й (вдруг смутился. Продолжает работать). Нет, ничего. Вы мне нисколько не помешали. Ух ты, намазал… (Ищет промокательную бумагу, которая валяется на полу.)
Ирина Платоновна нагнулась — хотела подать бумагу, но Николай опередил ее. Неловкая пауза.
Что-то я вас не знаю. Вы, часом, не из девятого «Г»? Вчера в перерыв я, по-моему, вас видел в коридоре.
И р и н а П л а т о н о в н а. По-моему, вы ошибаетесь.
Н и к о л а й (смотрит на нее, как бы что-то вспоминая). А как вас зовут?
И р и н а П л а т о н о в н а. Чистякова. Зовут Ириной, по отчеству Платоновна.
Н и к о л а й. А меня Николай. Петренко Николай Семенович. Главный редактор классной стенной газеты, а резинки… (ищет) нет. Посеял.
И р и н а П л а т о н о в н а (достает из сумки резинку). Возьмите мою.
Н и к о л а й. Ничего, я ножичком…
И р и н а П л а т о н о в н а. Берите. У меня еще есть. (Показывает.)
Н и к о л а й (берет). Спасибо. Хорошая резинка. Я вам ее верну. Где вас можно будет найти?.. (Неловкая пауза. Николай, желая скрыть смущение, усиленно работает резинкой.)
И р и н а П л а т о н о в н а. Ну что вы, не нужно… Потихоньку, дырку сделаете…
Н и к о л а й. Нет, мы на этом деле, как говорится, собаку съели…
Входит С е р г е й Г о р и н. Располагается с книгами за партой.
(Посмелел.) Староста нашего класса Сергей Павлович Горин. По опыту работы токарь-скоростник, в потенциале инженер тяжелого машиностроения.
С е р г е й. Не болтай.
Н и к о л а й. Ты чего сегодня такой сердитый?
С е р г е й. Задача не получается. До утра над ней голову ломал, будь она неладна. Пуд бумаги извел.
Н и к о л а й (подает ему тетрадку). Можешь списать.
Сергей смотрит в тетрадь.
Шпарь, пока никого нет. Ты чего смотришь? Все правильно.
С е р г е й. Давай, слушай, объясни, как ты ее делал. Вот давай на доске. (Сует ему в руки мел.)
Н и к о л а й. Очень просто. Ну, пиши.
Сергей пишет.