(Радостно.) Миша!.. Дорогой мой! Где ты?.. В вестибюле? Заходи! Не один?.. С дочерью? Пожалуйста! Жду!.. (Надевает китель.)
Входит М е р з л я к о в, красивый, представительный, со скупой проседью в шевелюре. С ним — тоненькая девушка. Это дочь Мерзлякова — С в е т л а н а.
М е р з л я к о в (протягивает руки). Товарищ генерал-лейтенант!..
Искров и Мерзляков обнимаются. Искров рядом с Мерзляковым кажется подростком.
Это моя дочь Светлана. (К Светлане.) Я тебе рассказывал, как и где мы познакомились с генералом.
И с к р о в. Ведет меня по лестнице, под винтовкой, и говорит: «Не торопись, беляк, успеешь на тот свет».
Смеются.
А потом у меня в академии учился.
М е р з л я к о в. Она все знает. В нашей семье о вас легенды рассказывают.
С в е т л а н а. Можно мне… поцеловать вас, товарищ генерал?
И с к р о в. Я не против… (Подставляет щеку.)
С в е т л а н а (целует). Это за папу.
И с к р о в (шутливо подставляет другую). Теперь за маму.
С в е т л а н а. Вы папу человеком сделали.
М е р з л я к о в. Светлана… Не повторяй маминых слов.
С в е т л а н а. Папочка, так это ж верно… хотя мы с мамой и не очень-то рады, что ты — военный. Был бы ты как все — не жили бы порознь. Думаешь, легко?
И с к р о в (Мерзлякову). Разве семья не с вами, Миша?
М е р з л я к о в. Приехала вот… на каникулы.
И с к р о в. Налегке кочуем?
М е р з л я к о в. Вот именно — кочую. Как окончил академию, так и пошел калейдоскоп: Дальний Восток, Север, Юг, Запад. И все — граница. А у Светы — школа, музыка, немецкий язык, плаванье… Теперь вот институт… Медицинский.
И с к р о в. У меня в Москве тоже такая… Лиля. Вот накупил ей игрушек. А потом дедушками станем. Извините. (По телефону.) Комната тринадцатая. Принесите, пожалуйста, ужин на троих, бутылку коньяку, конфет, побольше и получше…
М е р з л я к о в. Спасибо… Мы не голодны…
И с к р о в. Ничего… Ничего… А пока поиграем. (Берет игрушечного зайца, разглядывает, заводит, опускает на пол.)
Заяц пляшет. Искров и Мерзляков, присев на корточки, смеются.
Лихой танцор, даже зависть берет. Где-то здесь был всадник. Скачет и рубит налево — направо! (Перекладывает игрушки, заводит, пускает на пол.) Галопом марш! Выбирайте себе, Светлана, что хотите!..
С в е т л а н а. Спасибо. Я выберу. На память.
Г о р н и ч н а я приносит ужин. Накрывает на стол.
И с к р о в. Благодарствую.
Горничная выходит.
Подсаживайтесь, друзья. Гость — невольник. (Наполняет рюмки.) Как любил говаривать покойный генерал-фельдмаршал Румянцев Петр Александрович (подражая старорусскому выговору): «Из легких вин я предпочитаю коньяк. Оно и вкусно, и не хмельно».
М е р з л я к о в. Я предпочитаю сухое.
И с к р о в. Что ж вы молчали? (По телефону.) Принесите, пожалуйста, две бутылки сухого вина. (Кладет трубку.) Мне тоже нельзя.
Искров, Мерзляков и Светлана садятся к столу.
Ну, за встречу! (Поднимают рюмки.)
С в е т л а н а. Только б войны не было.
И с к р о в. Войны не миновать. Уж очень ненадежный у нас «друг».
М е р з л я к о в. Об этом нельзя даже говорить вслух. Прочитали сообщение ТАСС? Слухи, мол, о подготовке Германии к нападению на нас, — беспочвенны… Но, спрашивается, зачем немец сосредоточил у нашей границы столько войск?
И с к р о в. Шесть лет назад Германия начала репетировать внезапное нападение, тренироваться в переброске войск, строить автострады. А какие они создали танковые силы!
В комнату врывается песня: «Если завтра война, если завтра в поход, будь сегодня к походу готов…»
З а т е м н е н и е.
С в е т л а н а спит на кровати Искрова поверх одеяла. Рядом с ней, на тумбочке, сидит кукла. Подарок Искрова.
В тяжелое время мы живем, Миша. События развиваются с такой стремительностью, что трудно уследить. (Посмотрел в окно.) Прожекторы?..
М е р з л я к о в. Нарушитель…
За окном ударили зенитки, и сразу же — взрыв.
Светлана вскакивает.
И с к р о в. Миша, началось.
М е р з л я к о в (бросается к телефону. В трубку). Майор Миронов? Что там происходит?.. (Кладет трубку.) Война… (Взгляд его остановился на Светлане.)
С в е т л а н а. Нет-нет, папа!..
Взрыв. Светлана закрывает уши. Звонит телефон.
И с к р о в (снимает трубку). Да. Я, товарищ командующий.
Г о л о с и з т р у б к и. Германские войска перешли нашу границу. Началась война. В моем распоряжении большая группа стажеров из московских военных академий. Я отправляю их в Москву. Если угодно, вы можете уехать с ними.
И с к р о в. Благодарю. Но ехать в Москву мне нельзя по двум причинам. Во-первых, нет приказания о моем отъезде. Во-вторых…
Г о л о с и з т р у б к и. Пожалуйста, решайте сами…
С в е т л а н а. Мамочка в Ленинграде волноваться будет… Папа, проводи меня на вокзал. (Вскакивает, берет куклу.)
М е р з л я к о в. Мост через Неман горит…
С в е т л а н а (хватает Мерзлякова за руку). Папа, а противогаз?! Вдруг газы…
М е р з л я к о в. Ничего, ничего… лапа моя! (Прижал ее голову к груди.) Разрешите идти, товарищ генерал-лейтенант?
Лес. Слышен рокот бронемашин. За ветвями виден головной танк.
У танка стоят к о м а н д у ю щ и й а р м и е й, ш т а б н ы е к о м а н д и р ы. Среди них — И с к р о в и М е р з л я к о в.
М е р з л я к о в. Минск, вероятно, занят.
К о м а н д у ю щ и й. Ничего не значит! Под Минском — густые хвойные леса. Обойдем. Позвольте, полковник… Вот на карте…
М е р з л я к о в. Я родился в этих местах, товарищ командующий.
1-й к о м а н д и р. А не двинуться ли нам на Беловежскую пущу и Пинские болота? Обойдем немцев с юга.
2-й к о м а н д и р. Чтобы выйти на Беловежскую пущу, надо пересечь шоссе. А оно в руках у немцев.
3-й к о м а н д и р. В Пинские леса, чтобы живьем провалиться в ржавых трясинах? Нет, уж лучше в бою…
К о м а н д у ю щ и й. Полесье нас примет, но не выпустит — раз. Разведка показывает, что неприятель жмет главным образом к Смоленску и Могилеву; значит, и полицейская служба там у них крепче — два. Нажим на Бобруйск и Рогачев — всего слабее. Туда и будем отходить. Как думаете, Дмитрий Иванович?
И с к р о в. Фронт дырявый. Поэтому — выйдем. Но отходить, товарищи, надо не так, как мы идем.
К о м а н д у ю щ и й. А как же, Дмитрий Иванович?
И с к р о в. Мелкими партиями. Небольшие группы людей… Крупнее, мельче, но в общем небольшие. Место ближайшего сосредоточения — старая граница. На старой границе мы наверняка встретим наши войска. Сегодня вечером можно будет разделиться на партии, а ночью вырваться из котла.
К о м а н д у ю щ и й (задумчиво). Дельно, очень дельно насчет границы…
Лунная ночь у старой границы. И с к р о в, М е р з л я к о в и несколько командиров лежат в кювете у шоссе, стреляют из пистолетов по проходящей машине. Машина остановилась. Кто-то выпал из кабины.
Мерзляков вскакивает, отбегает. Шум боя затихает.
Сильные руки двух лейтенантов подхватывают щуплого Искрова и ставят у машины, которую только что очистили от фашистского генерала. Кузов уже занят. За рулем сидит капитан. Место рядом с ним свободно.
К а п и т а н. Пожалуйста, товарищ генерал-лейтенант!
Искров садится в машину.
Разрешите трогать?
И с к р о в. Гм!.. Подождите. (Замечает Мерзлякова.)
Мерзляков идет к машине, поддерживая бесчувственную Светлану.
Поедете, куда все. Но только… (Выскакивает из кабины, помогает Мерзлякову усадить туда Светлану.)
Светлана на мгновение открывает глаза. Подобие улыбки пробегает по ее лицу. Мерзляков отворачивается, прикрывает лицо руками.
Трогайте.
Машина трогается.
(Мерзлякову.) Говорил вам, надо было отправить ее на самолете вместе со стажерами.
Чердак крестьянского дома. В слуховое окно проникает поток солнечных лучей. На чердаке сидят И с к р о в и М е р з л я к о в.
И с к р о в (подставляя спину солнцу). Не жизнь, а времяпрепровождение. Пора, Миша, уходить.
М е р з л я к о в. Да вы еще больны…
И с к р о в. Здоров. Ноги заживают. Лихорадки как не бывало. А главное — я решил, куда идти и что делать. Помните, Миша, что писал Энгельс о русских солдатах?
М е р з л я к о в. «Являются одними из самых храбрых в Европе…»
И с к р о в. Да. И еще — так: «Всегда легче было русских расстрелять, чем заставить бежать обратно», «они недоступны панике». Наш долг, Михаил, сколотить и повести за собой отряд безначальных солдат, «бедаков», о которых нам давеча рассказывали.
М е р з л я к о в. Мы с ними не выйдем — пропадем.
И с к р о в (раздумчиво). Может, и пропадем. Но ведь нельзя же, чтобы пропадали только они. А?
На чердак поднимается сгорбленная седая с т а р у ш к а.
С т а р у ш к а. Вот… пошила вам обувку. (Протягивает две пары дорожных туфель.) Пару из брезента, пару — из половиков…
И с к р о в. Благодарим. Очень кстати. Нам уходить пора!
С т а р у ш к а. Ступайте, батюшки, ступайте. В добрый час!
И с к р о в. Отличные туфли! Мягко, удобно.
С т а р у ш к а. Носи на здоровье. (Вдруг отвернулась. Всхлипывая, сморкается.) Стемнеет… Невестка вас проводит…
Берег Днепра выше Могилева. В воронке сидит М е р з л я к о в. Недалеко от него, в лощинке, И с к р о в. Дальше залегли б о й ц ы.
Г о л о с. Молодец, полковник Мерзляков. Нашел воронку, хоть кровать ставь.