Брют молча кивнул. Он прекрасно знал, что ребят пора освободить от службы, но не мог заставить себя это сделать. Признать, что Стража потерпела поражение.
– Я тот день очень хорошо помню. – Брют принялся агрессивно скоблить палец. – До сих пор перед глазами эта Шура-дура стоит и парни, которые приняли удар на себя. Дрянная столетница.
Шепелявый положил нож на доску и обнял Брюта.
– Эй, ты чего? – удивился стражник.
– Если хосес поплакать, поплась. – Демон похлопал друга по спине.
– Спасибо, плакать не хочу.
В подтверждение его слов оглушительно заурчал желудок.
Шепелявый, как образцовая хозяйка, всплеснул руками и побежал дальше стучать ножом.
– Завтра к обеду принесу тебе всю нузную информасию, – сказал он и больше не отвлекался на дела.
Брют давно обратил внимание, что, когда Шепелявый готовит, он полностью погружается в процесс и получает от него огромное удовольствие. Говорят, всякие-разные не чувствуют вкуса продуктов, но Шепелявый гонял свои тела на полную, забирая все чувства, которыми только может похвастаться человек. И ожидаемо всё больше человеческого впускал в свою навью сущность.
– О, ты такое пропустил, – внезапно выдал Шепелявый. – У нас тут столесниса новая появилась, да есё и с вороном огромным, на севере зивёт.
– Столешница, – цокнул языком Брют.
– Не, эта тебе понравится, – с задором бывалой свахи выдал Шепелявый.
– Я не знаю, что должна сделать столетняя душа, чтобы мне понравиться, – напрягся Брют.
– Про эту всякое говорят, кот за ней ходит, – Шепелявый перекрикивал шкворчащую сковородку.
– Какой кот? – не понял Брют.
– Да тот самый, – Шепелявый показал пальцем на потолок. – Ходит, советы даёт.
– И это должно меня убедить, что она не бесполезная? – Брют нахмурился.
С котом он встречался в Ладном мире, но ни разу не слышал, чтобы мохнатый свободно гулял по Явному.
– Скорее, заинтересовать. – Шепелявый облизал лопаточку. – Сево-то не хватает.
Брют задумался. Як говорил, что стоит обратиться к столетнице, которая ещё не нашла себя. А эта, видимо, прекрасно справилась без какой-либо помощи.
– Ты сейсяс опять в Лад пойдёс? – спросил Вячеслав, раскладывая по тарелкам спаржу, стейки и маленькую капусту. Брют попытался вспомнить, как она называется, но от голода мог только представить, как её ест.
– Да, надо проверить, как у Глеба дела. – Зам взял тарелку и еле сдержал себя, чтобы не заглотить всё, как удав, просто высыпав содержимое в рот.
– Завтра зду в гости. – Шепелявый довольно смотрел, как ест голодный стражник. – Я буду пирог песь.
– Не забудь, что я к тебе не на пироги хожу, – с набитым ртом проговорил стражник.
– Зуй-зуй, глотай. Добавку будес? – Не дожидаясь ответа, Шепелявый положил другу ещё порцию. – До завтра тебе хватит. А завтра есё поес.
Брют не стал спорить и сосредоточился на капусте.
– Я тебе принёс материалы дела. – Зам еле отказался от третьей порции и поставил на колени рюкзак. – Всё, что может тебе понадобиться, что я нашёл. Что смогли раскопать пограничники.
Шепелявый взял папку и посмотрел верхний лист.
– Анафиды, – задумчиво проговорил он. – Пости мои родственники, знаток долзен быть осень сильным, стобы с ними иметь дело.
– Да, только связи я между ними никакой не увидел.
Брют хотел сказать что-то ещё, но на телефон пришло уведомление.
– Сто слусилось? – Шепелявый увидел, как посерело лицо стражника.
Плотвичкин сидел возле самого подъезда. Но не на лавочке, а как выгнанный из гнезда птенец – на маленьком заборчике, поджав под себя ноги и сильно сгорбившись. Нора обратила внимание, что он был очень бледный, будто заболел.
– Не выходи, пожалуйста, – попросила столетница ворона, после того как припарковалась.
Птица кивнула.
Плотвичкин не заметил, как подруга подошла, и вздрогнул, когда она села рядом. Хотел что-то сказать, но слова не шли. Нора чувствовала, как внутри него что-то мешает. Что-то щёлкнуло и сломалось. А перед этим громко-громко кричало. Она молча обняла парня за плечи, пытаясь в это объятие вложить как можно больше тепла и поддержки.
Плотвичкин плакал. Слёзы, одна за другой, катились по щекам и падали на горячий от солнца асфальт.
– Ты её любишь? – Нора знала, что ответит Саша, но не могла не спросить.
– Да.
Одно короткое слово, и на столетницу обрушилась вся боль этой одинокой души. Нора никогда не интересовалась личной жизнью Плотвичкина, а тот и не стремился раскрываться. Они трепетно относились к личному пространству друг друга, в то время как Таиса его грубо нарушала.
– Иди домой, Саш. – Нора крепче сжала его плечи. – Я с ней поговорю.
Плотвичкин что-то буркнул себе под нос, поднялся и, шатаясь, двинулся в сторону своего дома. Ворон выбрался из машины и проводил взглядом сгорбленную фигуру.
– Какая же мр-разота, – каркнул он.
– Как бы мне ни хотелось этого избежать, – Нора тяжело вздохнула и встала с заборчика, – Таису ждёт серьёзный разговор.
– Давно пор-ра, – кивнул рогатый ворон.
Глава 16Крадник
Колени сводило от холода, вся одежда отсырела. Руку то и дело облизывала вода. Глеб пришёл в себя, и первое, что он увидел, – это как жуёт его штаны сидящая рядом кикимора.
– Фу! Гадость! – замахал он руками на тварь.
Та злобно зыркнула на него, выблевала всё, что съела до этого, и быстро убежала куда-то вверх по мосту.
Голова раскалывалась. Глеб сел, подтянув под себя ноги, и огляделся. Блазника нигде не было видно. Зоя Зной отстала. Шатаясь, Глеб поднялся на ноги и обнаружил, что кикимора прогрызла не только штаны, но и подошвы у кроссовок. В таком виде Глеб пошёл домой. Прохожие с тревогой оборачивались ему вслед, кто-то попытался окликнуть, предложить помощь, но стажёр только отмахивался. Разберётся.
В голове глухо ухали барабаны. А ещё крутился на повторе вопрос: куда делся фантом? Неужели просто взял и отпустил? Глеб закашлялся, согнулся к самому асфальту и увидел свежие капли крови. Коснулся пальцами губ, и пальцы тоже окрасились в алый. Фантом не отпустил просто так, он что-то сделал. Глеб ускорил шаг. Ключи от дома он обычно хранил в почтовом ящике. За это Брют, скорее всего, в очередной раз упрекнул бы в беспечности.
– Я же обещал задворки проверить! – вспомнил стажёр, заходя в квартиру.
Испорченные вещи полетели в мусорку, сам Глеб быстро ополоснулся, осмотрел себя в зеркале. Внешних признаков воздействия блазника не нашлось. Быстро оделся и побежал на задворки. Рядом тут же оказались пограничники.
– У вас скрипт, что ли, срабатывает? – проворчал Глеб. – Когда мне помощь нужна, где-то шлялись, а тут появились.
Волчков и Зябликов ничего не ответили. Глеб покачал головой и проверил телефон. Заряда хватит ещё на полдня. В Ладу можно было не переживать, если телефон разрядится, – нашёл лужу, произнёс заветные слова и связался с кем надо. Только Глеб постоянно забывал, что надо сказать, надо ли что-то ещё сделать, помимо заговора. Он помнил: чтобы проверить пространство на искажение, надо пощёлкать пальцами. Или в бубенчик позвонить. Звук подскажет, всё ли в порядке. Но что с водой? Скат Иваныч только воду и использовал для своих звонков.
Задумавшись, Глеб чуть не проскочил нужный поворот во двор. Свечей в арке не было, а кусты прислонились к стене так близко, что можно было разглядеть их стволы. На крыльце не было никакого деда. Дворик казался заброшенным и никому не нужным.
– Надо проверить, есть ли тут кто. – Глеб повернулся к пограничникам.
Те никак не отреагировали на его слова, просто стояли, вытянув руки по швам.
– Эй? – Глеб помахал рукой возле лица Зябликова. Лёгкое движение воздуха колыхнуло туманную вуаль, и Глеб увидел полностью белые глаза стражника. – Мне помощь нужна.
Зябликов не реагировал.
– Мы Рой или как? – Глеб пытался вспомнить, что делал Брют, когда нужна была помощь пограничников.
– Что? Не слушаются тебя пчёлы? – Голос моментально обернул к себе.
Гаврила Ратников вышел на крыльцо с чашкой чая.
– В гости ко мне решил зайти? – Крадник криво улыбнулся. – Или почти всей командой решили передать, что я принят в Стражу?
Глеб смотрел во все глаза на Гаврилу и не мог придумать, что сказать.
– Что такое, малец? – Гаврила сделал шаг вперёд.
За спиной у Глеба зажужжало. Пчёлы вылетали изо рта и глаз пограничников и выстраивались позади них плотной стеной.
– Всё-таки есть прок от этих истуканов, – цокнул языком Ратников. – Так что? Как там моё собеседование?
– Тебе же Брют сказал, – заикаясь, очень тихо выдавил Глеб. – Ты крадник, тебе нельзя в Стражу.
Глеб поднял руку вверх и два раза щёлкнул пальцами. Пространство покрылось рябью. Вместо кустов по стенам сидели всякие-разные, выворачивали шеи и таращились на Глеба. Пограничники почти слились с миром, лица растворялись в тумане, ноги корнями уходили в землю. Ничего не осталось от людей, только то, что хранил в себе и не готов был отпускать Брют. Глеб перевёл взгляд на Гаврилу. За спиной Ратникова он заметил ещё одну фигуру.
– Босс? – Стажёр удивился и обрадовался.
Теперь-то он справится и с Ратниковым, и с дедом тем они всё обговорят. И Брют не будет задавать свой любимый вопрос, потому что Глеб сможет доказать, что он не бесполезный.
– Так вот зачем тебя взяли в Стражу. – Ратников усмехнулся, пропуская вперёд себя большого человека.
Скат Иваныч вышел из дома. Пчёлы гудели оглушительно, но не решались напасть на действующего воеводу Стражи.
– Ваша служба окончена. – Слова эхом отозвались от стен, и Глеб почувствовал, как пусто стало у него за спиной, пчёлы разом замолчали, Рой пытался понять, что именно он потерял, но не мог нащупать даже воспоминание о душах.
– Вы их убили? – просипел стажёр, боясь обернуться.
– Отпустил, – коротко ответил Скат Иваныч.
В два счёта он оказался перед Глебом и огромной рукой схватил его за горло. Стажёр забился, пытаясь освободиться.