– Ты на приколе? – Глаза Брюта стали что пять рублей. – Какой огород?
– Бабушкин, – ответила Нора. – На дачу съездить – час времени, а вот сколько мы с твоими проблемами промучаемся, это ещё неизвестно.
– С чего ты взяла, что мы идём вместе?
– То есть ты сейчас просто в воздух сказал, что надо сделать? – уточнила столетница. – К тому же ты не выглядишь как человек, которого можно отпустить одного.
– Я со столетницами дел иметь не хочу, – грубо сказал Брют.
– Будто мы с тобой хотим, – каркнул ворон.
– Ты дольше препираться будешь, – стояла на своём Нора. – Быстро огород польём и свободны. Если я не полью, меня бабушка сожрёт.
– Скорее накормит до заворота кишок, – поддержал рогатый ворон.
– Так себе идея умереть от перекорма, – согласилась Нора.
– Дурдом, – покачал головой Брют.
– Твой друг сказал, что это наша реальность, – улыбнулась Нора.
На слове «друг» Шепелявый встрепенулся и посмотрел на Брюта.
– Мне надо это переварить. – Стражник поджал губы. Неясно, что он имел в виду: признание Шепелявого или то, что дурдом – реальность.
– Пока вы катаетесь, – Шепелявый повернулся к Норе, – я поиссю, как мозно избавиться от Ската Иваныся. В Ладу его пости невозмозно убить.
– Ты не хочешь это Брюту сказать? – аккуратно уточнила девушка.
– Сейсяс он ничего от меня слысать не захосет, – грустно вздохнул Шепелявый.
– Р-раз это наша общая пр-роблема, – вклинился ворон, – значит, наша задача удер-ржать его от пр-рямой стычки с бывшим начальством.
Шепелявый кивнул.
– Не переживай. – Нора взяла демона за руку. – Ты сам говорил, что у него был тяжёлый день. Он примет этот факт, и вы сможете нормально поговорить.
– Осень на это надеюсь. – Шепелявый улыбнулся. – Ты хоросая столетниса, Брют это тозе сюствует. У него сюйка на людей. Сам есё не знает, а узе сюствует, кто есть кто.
– Это мы заметили, – согласился ворон.
– Я осень люблю зизнь. – Шепелявый словно решил оправдаться ещё и перед Норой. – Я её хоросо помню. А есё я хочу оставить после себя хоть сто-нибудь. Сто люди оставляют после себя?
– Память, – ответила Нора.
– Память, – согласился Шепелявый. – Память – это хоросо. Память – легальное бессмертие.
Шепелявый вдруг подорвался, пошарил по верхним полкам, подняв слой пыли. Проворчал, что надо бы убраться. Нашёл, что искал, и вернулся к Норе. В руках у него была маленькая странная бусинка с рогами и жутковатой мордочкой.
– Пусть будет тебе на память. – Демон вложил бусину Норе в руку.
Та кивнула и спрятала странный подарок в карман.
– Ты на свою дачу едешь? – послышался из соседней комнаты нетерпеливый вопрос от Брюта.
– Возьмите его с собой, – сказал Шепелявый.
Нора кивнула.
На улице уже вовсю жарило солнце. Вокруг цветов у подъезда жужжали пчёлы. Брют посмотрел на них и чему-то кивнул.
«Москвич-Святогор» был криво припаркован почти возле самых дверей, но никто не тронул машину. Ругались, обкладывали бранными словами, но обходили стороной. С заднего сиденья им улыбался игоша.
Нора села за руль, рядом примостился ворон, Брют без возражений сел назад и сразу заорал:
– Игоша в машине?!
Нора чуть не выпрыгнула, так высоко звучал голос стражника.
– Не голоси, мы в кур-рсе. – Ворон посмотрел на Брюта.
– У вас мёртвый младенец в машине?! – Тот не мог поверить своим глазам.
– Ну да, – буднично сказал ворон. – Удобно, знаешь ли, вместо сигналки.
Нора покачала головой и завела машину.
– Отбитая парочка. – Брют пристегнулся и вжался в стенку. Игоша сидел возле его ног и хлопал огромными глазами. – А на даче у вас что? Водяной в канаве? Зачем туда так рваться?
– Бабушка очень много сил вкладывает в огород, – объяснила Нора. – Попросила полить растения, пока она на экскурсию катается. Обидно, если всё на такой жаре засохнет.
– И всё? – Брют пытался сам себе объяснить, зачем он на это согласился. Мог бы не тратить время, а пойти искать Ската Иваныча или добраться до Яка, спросить совета. – А каким образом у вас игоша в машине оказался? – Стражник покосился на жутковатое существо, игоша улыбнулся так, что стали видны острые кривые зубки.
– Бер-ременную сбили, – ответил ворон.
– Кому принадлежала эта машина раньше? – напрягся Брют.
– Понятия не имеем, – весело отозвалась птица.
– Этот не знает, в чьей квартире живёт, – ворчал Брют. – Вы не знаете, чьей машиной управляете. Сказочные…
– Спасибо, мы в кур-рсе, – перебил его ворон. – А почему ты Бр-рют? У тебя пр-роблемы с алкоголем?
– Я не пью, – мрачно отозвался стражник.
Нора вывела машину на шоссе и быстро набрала скорость. Верно говорят, чем чаще делаешь, тем легче получается. Даже бессонная ночь не мешала следить за дорогой. Ворон ковырял клювом старую магнитолу, пытаясь найти хотя бы какую-нибудь радиоволну. Игоша недовольно ворчал.
– Что, в этой машине катаются без музыки? – Птица повернулась ко всякому-разному.
Ответом был тихий всхрап. Брют спал, запрокинув голову.
– Пр-рям хоть в пр-робку вставай, чтобы выспался, – заметил ворон, и Нора улыбнулась.
Глава 19Правила изменились
Отыскать фантома, если тот не хочет быть найденным, – задача из тех, что не выполняются, как ты ни старайся. Гаврила обошёл все известные ему места скопления всяких-разных, квартиру Зои Зной и место, где разрыв-травой уничтожили её тело.
– Лучше бы и душу, – ворчал крадник.
Всякие-разные на задворках шипели, стоило спросить про блазника.
Даже ворчливый дед обещал обоссать и сжечь любого, кто ещё раз спросит про фантома. Даже для навьих тварей это был чудовищный выродок. Не всякий-разный, не человек. Сгусток концентрированной злобы, который лучше никогда не встречать.
Гаврила в сотый раз обошёл все ключевые точки, которые могли бы приманить фантома, и уже отчаялся его найти.
– Ничего не осталось от Зои Зной, – бросил он, в очередной раз подходя к её квартире.
– Привет. – От голоса кровь застыла в жилах, короткие волосы встали на затылке дыбом. – Меня зовут Зоя Зной.
Гаврила обернулся. Блазник покачивался из стороны в сторону, склонив голову набок.
– Хочешь отомстить? – спросил Гаврила. У каждой души есть триггерные точки, на которые что при жизни, что после смерти можно надавить, чтобы получить желаемое.
Зоя дёрнулась. О, она мечтала отомстить. Одного уже извела, теперь нужно было добраться до Ската Иваныча.
– Я предлагаю тебе больше, чем одного человека. – Ратников смотрел, как меняется лицо фантома.
– В моей смерти виновата Стража, – сказала Зоя Зной. – Моего рода больше нет.
– Стражи тоже больше нет. – Крадник старался подбирать каждое слово, чтобы не разозлить фантома и добиться своего.
Блазник задумался. Если Стражи нет, то кому тогда мстить?
– В тебе же осталась боль. – Ратников осторожно подошёл ближе. – Боль надо выпустить, чтобы она тебя не сжирала. Чтобы ты ушла на покой.
– Мне не нужен покой! – взвизгнула Зоя Зной.
– Не нужен, – поспешно согласился крадник. – Тебе нужна месть.
– Я буду мстить всем! – заорал блазник. – Всем живым, потому что это нечестно! Почему их спасли, а меня нет?
Ратников отпрянул, когда из блазника полилась чёрная гнилая вода, она разъедала асфальт, отравляла землю. Не того хотел добиться крадник, но какая разница? Если результат приведёт в итоге к беде. К появлению чудовища, что поможет Скату Иванычу разделить Ладный и Явный миры, уничтожить Великое древо и перестать зависеть от других.
Фантом всё ещё орал, когда Гаврила Ратников покинул улицу и прислушался к слухам. Те почти добрались до Явного мира. Значит, скоро можно будет развлечься с остатками Стражи.
– Готовься, дорогой Брют, – довольно пробормотал себе под нос Гаврила. – Скоро всех твоих пчёл изведёт морок.
На участке было тихо, словно не случалось никаких убийств, аварий, гибели незнакомых, но почему-то важных людей. Птицы щебетали, перепрыгивая с ветки на ветку. Зрела клубника, набирали силу побеги однолетников. Пионы раскрылись мохнатыми шапками и спорили между собой, кто краше. И было им всё равно, что за калиткой живут люди, которым чужие жизни не дают покоя.
Всю дорогу до участка Нора думала о том, что последняя неделя очень круто изменила её жизнь. Уволилась с работы, нашла себя. Ту часть себя, что долгое время дремала. Спасибо Таисе, которая одним словом могла сломать всё, что с такой любовью выстраивала в себе Нора. Смогла бы она поговорить с подругой? Или опять замялась бы, опустила глаза? Столетница сжала руль. Теперь она не сможет ответить на этот вопрос. Если верить Шепелявому, то и Саша больше не сможет набраться смелости и сказать Таисе всё, что он думал. А думал он много. Лучше бы столько же говорил.
– Не хочешь его р-разбудить? – спросил ворон, кивая в сторону машины.
– Пусть спит, – покачала головой Нора. – Машина в тени, а у него такой вид, будто неделю не спал.
– Мы тоже, знаешь ли, не пр-рохлаждались этой ночью, – распушилась рогатая птица.
– Погоди. – Нора взяла в руки лейку. – Ты что, ревнуешь? Но ты же ворон.
– Это ты меня вор-роном сделала, – взмахнул крыльями ворон и сшиб головку одного из пионов.
– Ты меня убить хотел, – не осталась в долгу девушка.
– Кто стар-рое помянет, тому глаз вон. – Ворон сделал вид, будто ничего не произошло, и посмотрел на столетницу. – Хотя ты можешь обупоминаться.
– Спасибо, разрешил, – фыркнула Нора.
Время пролетело быстро, а Брют всё спал. Стали собираться обратно.
– Ты боишься даже думать о том, что стало с Таисой? – Ворон знал, о чём нужно спросить.
– Да. – Нора зависла. – Я хотела поехать туда, а сказала про дачу. Она никогда тут не бывала, и тут проще принять факт, что её больше нет. Как и Плотвичкина. Как это вообще возможно…
– Может, заедем к нам?
Нора закивала в ответ.