— Кошмары, принцесса? — пробормотал Йонас. — Неудивительно после прошлой ночи…
Их путешествие к отцу и брату Люции было прервано — её же родами во время страшного ливня. Йонасу пришлось устраивать их в соседней таверне, чтобы Люция могла немного восстановиться, прежде чем опять идти вперёд.
Она сдвинулась, сжимая зубы.
— Нет… — прошептала она. — Прошу, нет… нет…
Неожиданная уязвимость в её голосе заставила его дрогнуть.
— Принцесса, просыпайся, — повторил он уже громче.
— Ты… Ты не можешь!.. Не позволю, не позволю!.. Нет…
Йонас, отбросив все мысли в сторону, сел на край кровати.
— Люция, проснись.
Когда она не ответила, он схватил её за плечи, намереваясь легонько встряхнуть.
И в тот же миг он был не в маленькой спальне, а стоял посреди деревни, и весь мир пылал.
Пламя взлетало выше Запретных Гор, а жар сжигал его плоть. Пламя не трещало, как костёр, оно ревело, будто бы могучий зверь. И Йонас с неверием смотрел, как за стеной разрушающего огня всё плавилось и горело. Кричали люди, моля о милосердии, но пламя поглощало их целиком, оставляя горстки чёрного пепла.
Йонас был парализован. Он не мог кричать, он не мог скрыться от жгучей боли. Только с ужасом смотреть, как разрушительное пламя превратилось в что-то узнаваемое — в гигантскую, но знакомую человеческую фигуру. Эта огненная тварь смотрела на второй силуэт — на девушку, что стояла перед ним.
— Вот, ты видишь правду, маленькая волшебница? — рычало оно, и каждое слово лизало воздух огненными кнутами. — Этот мир испорчен, недостоин, как и все смертные. Я выжгу всю эту слабость!
— Нет! — капюшон её плаща упал, открывая чёрные волосы. Это была Люция. — Я не позволю! Я остановлю тебя!
— Остановишь меня, да? — существо расхохоталось, раскинув в стороны пылающие руки. — Но это ты сделала это возможным! Если б ты меня не разбудила, ничего бы не было!
— Я не будила тебя, — но в голосе её чувствовалась неопределённость. — Ритуал… Да, остальных пробудила я. Но ты другой! Ты проснулся сам!
— Ты недооцениваешь свою магию и своё существование. Миленья знала об этом. Вот потому завидовала тебе, как и Эве. Вот потому и желала твоей смерти после исполнения цели. Так же, как тебе желала смерти твоя мать!
Люция отшатнулась от него, словно слова били плетью.
— Моя мать боялась моей магии, — она отвернулась от монстра, и Йонас увидел, как слёзы текли по её щекам. — И мне следовало позволить ей убить меня!
— Твоя смертная жизнь — единственная ценная, моя маленькая волшебница. Займи своё законное место рядом со мной, и мы месте будем править этим миром.
Люция смотрела на Родича Огня.
— Я этого не хочу.
Огненный бог усмехнулся.
— Ты лжёшь, маленькая волшебница, как же ты лжёшь… Смертные мечтают о силе. Ты позволила бы уничтожить свою семью и друзей, своего ребёнка, встань они на твоей дороги. Прими это, маленькая волшебница. Маленькая богиня…
Содрогнувшись, Люция сжала руки в кулаки и закричала:
— Ни за что!
Пронзительный звук заставил Родича застыть. А в следующий миг он разорвался на миллион кристально-синих осколков, и каждый из них падал на пол… маленького номера в таверне. И девушка спала в крошечной постели.
Тёмные ресницы Люции задрожали. Она открыла глаза и уставилась на Йонаса.
— Что… Что, проклятье, я только что увидел? — голос Йонаса дрожал. — Это был сон или пророчество?
— Ты был в моей голове, — прошептала она. — Как это возможно?
— Я… Не знаю.
Её глаза широко распахнулись.
— Да как ты смеешь вторгаться в мою личную жизнь?!
— Что?.. — Йонас вдруг взмыл в воздух и болезненно ударился о стену.
Заплакал ребёнок.
Люция вскочила на ноги, и её синие глаза пылали гневом.
— Держись от меня подальше.
Он потёр болевшую шею и нахмурился.
— Ты что, думаешь, я сделал это специально? Я просто пытался разбудить тебя и понятия не имел, что такое случится.
— Сколько же магии кипит в тебе?
— Не знаю, — он пожелал себе терпения. — Я не знал, что могу попасть в твои сны, как…
— Как может Тимофей, — прошипела она.
Хранитель. Бессмертный, проживший тысячелетия. Тимофей жил в другом мире, в Святилище, и Йонас доверял ему не больше, чем тому, кто сотворил пламя из сна.
— Это всё делает Тимофей, — протянул Йонас. — Наверное.
— Вон! — огрызнулась Люция.
— Слушай, я понимаю, что это была плохая ночь. У меня тоже. Но ты поступаешь против логики!
Она протянула руку к двери. Та распахнулась по её велению, едва не сорвавшись с петель. Щёки девушки пылали алым.
— Оставь меня наедине с дочерью!
Крики младенца не утихали ни на миг.
Ему следовало просто проигнорировать её сон лишь из-за её дурного настроения?!
— Я просто пытался тебе помочь!
— Как только ты приведёшь меня к отцу и к Магнусу, мне твоя помощь не понадобится, мятежник, — она ткнула пальцем в дверной проём. — Ты оглох? Убирайся!
И, прежде чем он понял, что происходит, воздушная магия вытолкнула Йонаса в коридор.
Вот она — благодарность за то, что он бросил вызов проклятому пророчеству и спас её жизнь ночью, отдав собственную — его просто вышвыривают из комнаты.
— Плевать, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Всё почти закончилось. Почти.
Как только он доставит лимерийскую принцесску в её ненавистную семью, с Дамора его ничто связывать не будет.
Рыча от негодования, он спустился вниз. Надо было поискать завтрак, поесть… Идеально подошёл бы омлет с куском хорошего хлеба. Ни на какие экзотические фрукты и овощи, что украшали столы избалованных оранийцев или лимерийцев, он не надеялся. Они у западных пустошей, так что увядшая капуста или гнилой помидор — уже удача.
И его это устроит.
— Йонас.
Он на миг застыл от неожиданного приветствия, когда оказался в полупустой таверне, и инстинктивно потянулся за кинжалом на поясе. Но когда взгляд его коснулся знакомого лица, хмурый взор сменился улыбкой.
— Тарус? — ошеломлённо спросил он. — Это дух — или это и вправду ты?
Парень с грязно-рыжими волосами и незабвенным лицом ярко улыбнулся ему.
— Это и вправду я!
Йонас, не колеблясь, обнял его. Казалось, встретить кого-то родного значило утешить израненную душу.
— Как я рад тебя видеть!
Тарус Васко встал на сторону повстанцев, как только его брат погиб за короля Гая в войне за Оранос. А после неудачного восстания, когда погибло столько мятежников, Тарус и Лисандра попали в плен и почти были казнены на площади…
Лисандра. Потерянная девушка, что значила для него куда больше, чем просто мятежница… Любое воспоминание о ней заставляло сердце Йонаса изнывать от горя и сожаления, что он не смог её спасти.
Сколько воспоминаний нахлынуло с Тарусом — и хороших, и плохих! Всё, чего хотел Йонас, когда провожал мальчишку в родную деревню, это его безопасность, но в Мирике таких мест не оставалось.
Тарус обнял его в ответ.
— Я сделал то, что ты сказал. Научился сражаться, как солдат! Ты бы мною гордился.
— Не сомневаюсь в этом.
— Рад, что ты сумел сбежать.
Йонас нахмурился.
— Сбежать?
Тарус понизил голос.
— Ведьма уснула? Ты сумел вырваться из-под её контроля?
Йонас вдруг осознал, что таверна пустовала — только трое стояло за Тарусом неуклюжими тенями.
— Ты ждал меня здесь, — медленно протянул Йонас.
Тарус кивнул.
— Как только хозяин таверны послал записку, что ты прибыл с ведьмой, мы тут же…
— Ты мятежник, — тихо промолвил Йонас, увидев явственное подтверждение своими глазами.
— Разумеется! Мы слышали, что во время выступления императрицы Амары ведьма тебя захватила! Но это ненадолго. Бабушка сказала, что магия ведьмы умирает вместе с нею!
Йонас почти рассмеялся. Тарус так часто упоминал бабушку, объясняя неведомое… А ведь когда-то Йонас находил эти истории смешными и бесполезными…
С той поры многое изменилось.
— Клянусь, что мы спасём тебя от неё, — серьёзно сказал Тарус. — Мы знаем, что ты не останешься с Люцией Дамора по своей воле.
Йонас осторожно покосился на остальных. Те не смотрели на него с таким же беспокойством, как и Тарус. В их глазах сверкало недоверие и злоба.
— Знаю, что тебе будет трудно в это поверить, — начал Йонас, — но принцесса Люция не так плоха, как тебе кажется. Ну, и есть кое-что похуже… Кое-кто. Страшная угроза миру. И вот его нам надо остановить.
— О чём ты? — спросил Тарус.
Йонас облизнул пересохшие губы. Как объяснить то, что не поддаётся объяснению?
— Как я знаю, тебе известна легенда о Родичах.
— Волшебные сокровища, которые все искали, чтобы стать богами, — кивнул Тарус.
— Да. Но дело в том, что Родичи — это не просто магия, которой может воспользоваться каждый. Они и есть боги — воздух, вода, земля… огонь. Заключённые в хрустальных шарах. И бог Огня освободился, — ужасный сон Люции всплыл в воспоминаниях, заставляя содрогнуться. — И он хочет уничтожить мир. А принцесса Люция — единственная, кто достаточно силён, чтобы остановить его.
Он напрягся, ожидая ответа, но в таверне царила тишина.
Тогда кто-то из мужчин издевательски хмыкнул:
— Да что за ерунда!
— Его держит ведьма, — прошипел другой. — Мы поговорили с ним, Тарус, но нам пора. Что делать?
Йонас нахмурился. Тарус — лидер? Эти люди позволят пятнадцатилетнему мальчишке помыкать ими?
Тарус посмотрел Йонасу в глаза.
— Мне хочется тебе верить.
— Ты должен, — голос Йонаса оставался напряжённым. Он знал, что его слова звучали как выдумка. И если б он не видел это своими глазами, то сам бы назвал это безумием. — Ты всегда верил в магию, Тарус, значит, поверишь и в правду. От этого зависит судьба нашего мира!
— Может быть, — кивнул Тарус. — А может, ведьма держит тебя сильнее, чем мне казалось, — он нахмурился, и его взгляд стал совсем неопределённым. — Знаешь, я её видел. Принцесса Люция Дамора приходила с каким-то мужчиной в уничтоженную ими же деревню, словно это был приятный костерок, что смог согреть её холодное сердце. Я помню, как она улыбалась, проходя мимо обугленного трупа моей матери, — его голос сломался. — Мои родители сгорели заживо у меня на глазах, и я не мог их спасти. Мы посещали нашу тётю и… и тогда всё случилось.