Ночь прошла спокойно, если не считать бесконечных шорохов, скрипа, треска и шелеста жёстких листьев под порывами ночного ветра. Да необычных, порой пугающих звуков, доносившихся из степи. После захода солнца воздух быстро остыл, а к утру стало совсем холодно. Если бы не жар горевшего целую ночь костра и не чудесный плащ-эсталин, Санриза бы совсем окоченела. Она легла вместе с Эвизой, согревая девочку теплом своего тела.
Утром, как только вставшее солнце прогрело стылый воздух, путешественники покинули укрытие и продолжили путь. Трава поникла от обильной росы, став мягче, и сверкала на солнце, словно присыпанная алмазной пылью, даже глазам было больно смотреть.
Повсюду паслись многочисленные стада, пользуясь утренней мягкостью и сочностью травы, казалось, не замечая едущих мимо всадников. Но когда они приближались на недопустимо малое расстояние, животные, не спеша, отходили в сторону.
Ехали, примерно, час, когда зоркие глаза Санризы заметили у самого горизонта несколько чёрных точек, не похожих на муслов. Она никому ничего не сказала, но время от времени поглядывала в ту сторону. Через некоторое время точки приблизились настолько, что она различила двенадцать всадников. Некоторое время они двигались параллельно с их группой, а затем начали быстро приближаться. Тогда Санриза указала на них Кинсолу и рассказала о наблюдениях. Варвар несколько мгновений вглядывался в приближающихся, а затем ответил:
– Если бы не маленькая госпожа, мы попытались бы убежать. Наши лошади быстрее. А так, придётся сражаться.
– Отлично, – усмехнулась Санриза, и спокойно продолжила путь.
Всадники быстро их настигли и, приблизившись на расстояние броска копья, окружили «подковой». Затем, молча, следовали по пятам, словно не решаясь напасть. Санриза чувствовала их враждебность и, не оглядываясь, знала, кто и где находиться в этот момент. Но она, как и варвары, выжидала момента нападения и не собиралась первой переходить в атаку.
Наконец, варварам надоело сопровождать «мягкотелых», которые не выказывали ни малейшего страха перед таким грозным соседством, даже маленькая девочка на маленьком коне. Их предводитель отдал короткое распоряжение и всадники окружили четвёрку, угрожающе выставив копья. Путешественники остановились и Санриза повернулась к Кинсолу:
– Что скажешь, друг мой? Вступать в переговоры или начинать бой?
– Смотря, что ты выберешь, госпожа: жизнь в хижине одного из воинов или достойную смерть.
– А что бы предпочёл ты?
– Конечно же, славную смерть!
– А я выбираю победу, – спокойно ответила женщина. – Передай этим недоумкам, что если они хотят сохранить головы на плечах, пусть едут своей дорогой, а мы поедем своей. А если хотят пасть смертью храбрых, пусть вступят в бой.
Кинсол обратился к предводителю, а Санриза повернулась к Лайину.
– Хороший случай проверить, чему ты научился, не так ли?
– Да, хайя.
В ответ на слова Кинсола, варвары сдержанно рассмеялись и предложили им сдаться и следовать в их селение в качестве пленных. Санриза посмотрела на друзей и сказала:
– Что ж, вперёд, ребята! Но не увлекайтесь. Следите за противником и прикрывайте друг другу спины. Я займусь теми, что позади. Эвиза, наблюдай и учись.
Санриза взмахнула рукой, и ученики ринулись в атаку. Кинсол издал боевой клич Каона и послала коня вперёд. Логин выхватил меч и молча вступил в бой. В тот же миг Санриза подняла Ветронога на дыбы и развернула на месте. В несколько прыжков он достиг противника, а длинный меч уже сверкал в руке всадницы. Первым же ударом она поразила ближайшего врага, рубанув сверху вниз и наскосок, одновременно отбив айосцем брошенное в неё копьё. Разрубленный от плеча до груди варвар свалился под ноги коня и был раздавлен безжалостными копытами. А мечи девушки уже нашли новую цель. Закаленная, острая как бритва сталь, легко перерубала копья и рукоятки топориков, рассекала примитивные кожаные доспехи вместе с телами. Вскоре несколько изрубленных мертвецов лежали на земле. Повернувшись к всё ещё сражающимся товарищам, виолка наблюдала за боем, оценивая, нужна ли помощь. Решив, что они неплохо справляются сами, остановилась рядом с Эвизой, зачарованно следившей за сражением, и спросила:
– Тебе нравится это зрелище?
– Да!
Санриза заглянула в сияющие возбуждением глаза и усмехнулась.
– Из тебя получится настоящая виолка!
Через несколько минут бой закончился. Последний противник пал от меча Логина, а копьё Кинсола даровало ему быструю и достойную смерть.
Санриза похвалила учеников и, заметив на одеждах кровь, спросила:
– Вы ранены?
– Пустяки. Это царапины, о которых воину не стоит упоминать, – гордо ответил варвар.
– Неверно. О каждой ране нужно заботиться, – возразила девушка. – Даже самая лёгкая из них в будущем может принести много неприятностей. Обработайте их, как следует, а я тем временем соберу лошадей. Не стоит оставлять животных на съедение лойнов, твоим соплеменникам они могут пригодиться.
После обработки ран, Кинсол обошёл всех мертвецов и отрезал у каждого левое ухо, объяснив свои действия тем, что никто им не поверит, если они расскажут, что втроём победили дюжину врагов. А уши будут весомым доказательством их слов.
Спустя полчаса Санриза с учениками, в сопровождении небольшого табуна варварских лошадей, продолжили прерванный путь, оставив тела побеждённых на съедение птицам-падальщикам, которые уже кружились над местом сражения.
Глава 10
Селение варваров показалось Санризе скоплением жалких лачуг, построенных из камня и глины и крытых камышом. Домишки низкие, круглые, белёные мелом, придававшим им праздничный вид. В хижинах по два отверстия: входное, занавешенное шкурой мусла, и небольшое окошко, затянутое бычьим пузырём либо куском слюды. Под ним стоял примитивный ткацкий станок, за которым работали женщины хозяина хижины. Варвар мог иметь двух жён и неограниченное число наложниц, которые, фактически, были рабынями. Они выполняли по дому всю тяжёлую работу, хозяин брал их на ложе, когда хотел, мог продать или обменять на нужную вещь. Наложницы не имели в племени никаких прав, но дети, рождённые ими, считались законными, и имели с другими детьми равные права во всём, кроме права наследования имущества.
Хижина, которую выделили Санризе и её спутникам, мало чем отличалась от других подобных. Внутри царили полумрак и прохлада; ближе к входу располагался очаг, сложенный из дикого камня, труба которого выходила в отверстие в крыше; потолка не было. К жердям и перекладинам, держащим настил из камыша, подвешены пучки сухих трав, свёртки шкур, какие-то корзинки и мешочки. Стены занавешены грубыми ткаными коврами с причудливыми узорами; такими же были и постельные принадлежности: одеяла и покрывала. Земляной пол покрывали грубо выделанные козьи шкуры, но лишь в той части, что располагалась за очагом – на половине хозяина и его жены. Наложницы спали в передней части, на камышовых циновках или ворохе старых шкур. У каждой жены была отдельная хижина, где она жила с детьми, а супруг посещал жён по очереди или по потребности. В случае смерти кормильца всё племя заботилось о его семьях, выделяя им долю еды и добычи из общего фонда, куда охотники и воины отдавали десятую часть всех трофеев.
Племя Каона считалось богатым – многие мужчины хвастались обилием золотых украшений: кольца в ушах и носу, массивные браслеты на руках, на шеях цепи и ожерелья, пальцы унизаны перстнями. Такая роскошь удивила девушку, но из рассказов Кинсола она знала, что излишки мехов, шкур, рогов и мяса варвары обменивали на золотые украшения у горных племён, живущих на севере в Зелёных горах. Те были плохими охотниками, но хорошими горняками и кузнецами. Чем больше золотых украшений было у воина, тем более успешным он считался. Излишки золота воины сбывали аскоррийским купцам в обмен на хорошее оружие или необходимые вещи.
Когда Санриза и её спутники появились в племени и варвары увидели их прекрасное оружие, гостей засыпали предложениями обменять его на кучу золотых украшений. Но Санриза категорически отказалась и запретила кому-либо из своих менять на золото даже самый захудалый нож. Девушка понимала, что никакое золото не заменит в бою хороший меч или нож, а лишившись того, что у них есть, другого в этих краях не достанешь. Оружие варваров было примитивным: луки, копья, бронзовые мечи не самого лучшего качества, железные ножи. Конечно, многие позавидовали прекрасной сверкающей стали, остроте и лёгкости в управлении, которыми обладало оружие гостей.
Кинсол рассказал отцу и старшим воинам о способностях девушки, красочно описал бой в степи и показал двенадцать отрезанных ушей. Похвастался своими ранами, добавив, что госпожа одна расправилась с большей частью врагов и при этом не получила ни одной царапины. Вождь и старейшины заинтересовались способностями гостьи и попросили продемонстрировать его. Санриза вызвала на бой нескольких самых сильных и умелых воинов, выступив против них только с древком копья, и легко победила всех, расшвыряв, как неопытных юнцов, а некоторых неумышленно покалечив. Присутствующих поразили ловкость, скорость и сила чужеземки, её необычные воинские приёмы и способности. После долгого и бурного совещания, совет племени пришёл к выводу, что им стоит кое-что перенять у гостьи и использовать в своих целях. На другой день вождь позвал виолку к себе.
– Уважаемая госпожа, – начал он почтительным тоном, – мы просим тебя обучить наших воинов своему необычному военному искусству. Мы согласны заплатить за труд и беспокойство цену, которую ты назовёшь.
– Моё искусство оттачивалось годами, уважаемый вождь, – ответила Санриза. – На обучение воинов уйдёт не один день. Мне придётся задержаться в твоём племени на неопределённый срок.
– Я это понимаю, и прошу остаться, если у тебя нет других, более срочных дел, зовущих в дорогу. Мы отдадим в твоё распоряжения любую хижину, которую ты пожелаешь, или построим новую, если захочешь. Мы дадим тебе в услужение столько наложниц, сколько ты потребуешь, мы будем снабжать тебя самым свежим мясом, самыми лучшими овощами, самой красивой одеждой и дадим много золотых вещей, чтобы украсить твой прекрасный облик, внешность твоего мужчины и твоей дочери. Скажи ещё, что ты хочешь, и мы исполним твоё желание.