За садом, цветами, чистотой двора, следил высокий, мускулистый, угрюмый на вид раб, которого Кер назвал Кризи. Он был местный и хорошо знал ассветский язык, но отвечал односложно и не смотрел в глаза. Кер сообщил, что у Кризи не всё в порядке с головой, но работает он старательно и добросовестно. Затем представил женщин: кухарку – невысокую упитанную клесинку, и горничную – девушку-варварку с какого-то далёкого острова.
Ознакомившись с жилищем и хозяйством, Санриза поняла, что ничего менять не нужно, везде царят порядок и слаженность, и нет нужды во что-то вмешиваться, а сосредоточиться на собственных делах и проблемах.
Первым делом, она подумала о безопасности Тисианы – кто знает, возможно, шпионы супруга её матери проследят путь девочки до Даммара. Поэтому приказала всем докладывать о любых подозрительных особах, замеченных у дома, а любопытствующим отвечать, что здесь проживают купец Атталь с супругой и двумя дочерьми.
С одной стороны, для большей конспирации, а с другой потому, что девочка ей понравилась, Санриза предложила Фаоне отказаться от дочери в её пользу, и никому не говорить, что Лаиза её родная дочь.
– Я буду растить девочку вместе с Тисианой и сделаю настоящей барышней, – сказала она колеблющейся рабыне. – Она вырастет свободной, а не рабыней, как в том случае, если останется твоей дочерью. Разве ты хочешь, чтобы твоя дочь тоже стала игрушкой пресытившегося господина, а не сама выбирала судьбу?
– Нет… но… Лаиза никогда не узнает, кто её настоящая мать?
– Возможно. Но она всё равно будет любить тебя, потому что ты будешь заботиться о ней, даже, когда она вырастет. Я обещаю не продавать тебя, а оставить в доме, при девочках.
– Но мамой называть она будет вас, госпожа… – со слезами на глазах прошептала Фаона.
– Ладно, можешь рассказать ей правду, когда Лаизе исполнится шестнадцать лет, но не раньше, – сжалилась Санриза. – Возможно, ты и права. Девочка должна знать, кто её родная мать. Не уверена, правда, что это её обрадует, но оставляю право выбора за тобой.
Первые несколько декад Санриза и Ярс прожили спокойно и безоблачно, наслаждаясь уютом и покоем нового жилища, изучая город. По Ашену можно было бродить часами, любуясь домами и храмами, одновременно и похожими друг на друга, и отличающимися окраской, материалом, использованном при строительстве, небольшими архитектурными украшениями и способом планировки.
В городе находились несколько общественных садов с уютными альтанками, мраморными скамьями, фонтанами и площадками для детских игр, куда заботливые родители или няньки приводили отпрысков, чтобы те поиграли на свежем воздухе в компании сверстников, пока их родители или мамки-няньки общались друг с другом, сидя на скамейках, щёлкая орешки и судача о соседях и знакомых.
Санриза несколько раз приходила в один из садов вместе с Ярсом и Фаоной, и пока дети играли в песочнице, под бдительным присмотром последней, «супруги» знакомились с другими родителями. Здесь, в основном, собирались люди среднего достатка: купцы, ремесленники, мелкие чиновники. Вельможи и очень богатые сограждане жили на виллах, или могли позволить большой городской дом, где к услугам детей имелись великолепные сады, бассейны, игровые площадки.
Но вот Санриза начала замечать, что Ярс заскучал. Он всё чаще начал уходить из дома, пропадая где-то целыми днями, возвращаясь только вечером. На расспросы подруги отвечал, что встретил друзей, гулял с ними по городу или играл в кости. Когда Санриза прямо спросила, не наскучила ли она ему, он ответил, что любит её, но душа барда – уличного певца и бродяги по натуре, не может долго сидеть на одном месте. Он признался, что друзья-купцы, с которыми он познакомился на барже, предложили долю в деле, но для этого требуется некая сумма, чтобы закупить товар и оплатить дорогу. Сумма не показалась Санризе чрезмерной, и она выдала её, хотя старалась вести хозяйство экономно, и деньгами не швырялась.
Благословив Ярса на удачу, она отпустила его в поездку.
После отъезда возлюбленного Санриза некоторое время скучала, но затем познакомилась с несколькими молодыми женщинами, и они начали ходить друг к другу в гости, скрашивая одиночество. Их мужья тоже были купцами и подолгу пропадали в дальних поездках.
Глава 7
Шли дни, складываясь в декады, декады в месяцы, а месяцы переходили в года. Дети незаметно росли, учились ходить, говорить, становились умней, любознательней. Они называли Санризу мамой, а Ярса считали отцом. Девочки играли вместе, даже не подозревая, что они не родные сёстры, хотя с годами различия между ними становились более заметными. Тисиана – тёмные шелковистые волосы, серые глаза и красивое округлое лицо с родинкой над верхней губкой. Меланхоличная, капризная и упрямая. Лаиза, наоборот, подвижная, любознательная, весёлая и послушная. Если Тисиана с младенчества была плотненькой упитанной девочкой, то Лаиза – стройной и худощавой, с рыжими кудряшками и зелёными варварскими глазами, чуть удлинёнными к вискам.
Когда девочкам исполнилось по шесть лет, Санриза начала готовить их к роли воинов-защитников, по традициям виолок. Лаиза с удовольствием приняла новые правила жизни и училась старательно, а Тисиана сердилась, капризничала и ленилась. Ей больше нравилось играть с куклами, чем выполнять трудные и скучные упражнения, зачастую болезненные и неприятные.
Упрямство девочки раздражало Санризу, ведь она относилась к ней, как к родной дочери, отдавая знания и вкладывая в воспитание всю душу. Но из-за нежелания принимать то, чем Санриза так гордилась, любовь к Тисиане постепенно охладела, а привязанность к Лаизе возросла.
Фаона, согласно данному обещанию, не говорила Лаизе, что она приёмная дочь госпожи, но ревниво следила за всем, что делала хозяйка с её дочерью. Она не понимала, зачем та заставляет девочек поднимать тяжёлые камни или подолгу прыгать и кувыркаться. Её пугало, когда Санриза запирала Лаизу в тёмном подвале или заставляла подолгу стоять посреди двора в неудобной позе. Однажды Санриза застала Фаону, когда она просовывала сквозь окошко в кладовке, где была заперта Лаиза, кусок пирога. Увидев госпожу, рабыня испугалась, и не напрасно.
– Это что такое?! – сердито воскликнула Санриза.
– Простите, госпожа… Но Лаиза заперта в кладовке уже вторые сутки, и ничего не ела…
– Для этого она там и находится, чтобы узнать, что такое настоящий голод, и научиться его терпеть. И ценить каждый кусок пищи, посланный нам богами!
Фаона потупилась, а затем несмело пробормотала:
– Вы обещали, что сделаете из Лаизы барышню, а сами издеваетесь над ребёнком…
Санриза взяла рабыню за руку и отвела в сад. Остановившись под ореховым деревом, сказала:
– Я и делаю из неё барышню, госпожу, королеву судьбы. Я учу её быть сильной, смелой, не бояться никого и ничего. Я делаю из неё воина, а не покорную рабыню. Только преодолев все трудности и обучившись всему, что я в неё вложу, Лаиза станет хозяйкой судьбы. Ни один мужчина не сможет насильно взять её на ложе, чтобы потом вывести на рынок и продать вместе с приплодом, как животное. Ты не один год знаешь меня, Фаона, знаешь, что я ношу меч не для красоты, и знаешь, что я управляю всем в этом доме, даже супругом. Хочешь ли ты, чтобы твоя дочь стала такой же, или желаешь видеть её бесправной, униженной, покорной женой самодура и тирана, прислуживающей, если не хозяину, так супругу, что мало отличается одно от другого?
Фаона молчала, низко склонив голову.
– Отвечай! – приказала Санриза.
– Я хочу, чтобы она была, как вы, госпожа… – со слезами на глазах прошептала рабыня.
– Тогда не вмешивайся в мои дела. Я учу девочку так, как учила меня мать. Она проходит через те же испытания, через которые прошла я в далёком детстве. Не думай, что я люблю Лаизу меньше, чем Тисиану, и потому более строга с ней. Скорее наоборот… Но я вижу, что Тисиана не предназначена для той роли, что я готовлю Лаизе. Это её выбор и её судьба. А в Лаизе есть тот дух воина, который отличает настоящую виолку от остальных женщин мира. Потому, если я ещё раз замечу, что ты вмешиваешься в обучение – выведу на рынок и продам!
– О, нет, госпожа! Не делайте этого! Я больше не буду, никогда, никогда! Клянусь вам!
Санриза учила девочек не только военному искусству, но и обычным наукам. Приходящий учитель обучал их чтению, письму, счёту, географии и астрономии. Ярс, в дни, когда бывал дома, учил приёмных дочерей игре на музыкальных инструментах и сочинительству несложных песенок.
Незаметно приближался день, когда Санриза должна была открыть Тисиане тайну её рождения. Но она сама до сих пор не знала, кто же её приёмная дочь. Разгадка лежала в резной шкатулке, которую Санриза прятала в тайнике, но что-то сдерживало женщину заглянуть туда.
Но, когда Тисиане исполнилось пятнадцать, Санриза решилась, и, достав шкатулку, открыла её. Внутри лежал свиток, запечатанный восковой печатью с королевским гербом Сказлота. Санриза осторожно срезала её и развернула свиток, исписанный красивым женским почерком. Писали по-ассветски, и Санриза без труда его прочла. Это было письмо матери к дочери, которую она никогда не видела. Из него женщина узнала, что мать Тисианы не просто высокопоставленная дама, а сама королева, супруга сказлотского короля. Теперь Санризе стало понятно, почему за девочкой велась столь усиленная охота, и каким яблоком раздора она могла бы стать, если бы её обнаружили. Насколько она знала, король и королева не очень ладили между собой, и, по слухам, жили в разных дворцах. Король окружил себя юными красивыми фаворитками, и открыто игнорировал королеву. Поговаривали, что он хочет жениться на одной из любовниц, но по сказлотским законам король может иметь только одну жену. Лучшим выходом для короля стала бы смерть супруги, но на его беду, королева обладала отменным здоровьем. А ускорить её смерть, не вызвав подозрений, было проблематично. Чтобы избавиться от королевы иным способом – например, развестись или заточить в темницу – нужна веская причина, так как королева Сказлота была даммарской принцессой, сестрой нынешнего правителя, а ссориться с сильным и богатым Даммаром королю Сказлота было не с руки.