Больше всего выздоровление капитана обрадовало Эльма, который очень уважал бывшего командира, и сильно за него переживал. Всё свободное время он теперь проводил с капитаном. Их часто видели стоящими на носу корабля и о чём-то тихо беседующими. Санхар не ревновал, ведь он знал, что между ними ничего нет. Он слышал их разговоры. Интон, в основном, интересовался делами юноши и личностью Санхара, о котором наложник восторженно отзывался в самых лестных выражениях. Санхар не пресекал ни эти встречи, ни разговоры, втайне надеясь, что Эльм невольно подготовит почву для предложения, которое он хотел сделать капитану. Сам он относился к Интону уже не как к пленному, а, скорее, как к пассажиру. Иногда приглашал к столу наравне с сержантом Сенеком, где угощал кубком вина и хорошим обедом. Но капитан всё равно держался отчуждённо как с Санхаром, так и с остальными, хотя спал с ними в одной каюте и ел из одного котла. Но когда на экваторе корабль попал в жестокий шторм, он, без просьб и приказов, бросился на помощь команде, несмотря на остаточную слабость, действуя грамотно и умело, не дожидаясь распоряжений Санхара, иногда, даже, сам отдавая нужные команды. Шторм оказался таким сильным, что Санхар начал опасаться за судно. Но заблаговременное предчувствие помогло ему подготовиться к разгулу стихии и встретить его во всеоружии. Несмотря на то, что ураганный ветер гнул мачты и грозно свистел в снастях, а разбушевавшиеся волны швыряли корабль, словно щепку, он выстоял и не пострадал. Санхар сам стал у штурвала, ибо только его нечеловеческая сила смогла удержать «Избранника богов» кормой к ветру, не давая ему развернуться боком. Если бы такое случилось, ветер и волны мгновенно перевернули бы корабль и отправили всех на дно. Но всё же не обошлось без жертв. Огромная волна, захлестнувшая палубу, смыла за борт несколько человек, а лопнувшая снасть снесла зазевавшемуся матросу голову.
Изрядно потрепав корабль, шторм унёсся дальше на запад, оставив ободранного, но непобеждённого «Избранника богов» качаться на мёртвой зыби.
Похоронив мёртвых и залечив раны, оставшиеся в живых натянули порванные снасти, заменили изодранные паруса и повесили на место оторванные щиты. При подходе к Алмосту корабль подкрасили свежей краской, чтобы он выглядел красиво и нарядно.
Пройдя Барьерные острова, взяв на борт лоцмана, который провёл их по Мариналю – мелководному морю, усеянному множеством небольших островов, на которых располагались замки аристократов и белели виллы богачей и знати, «Избранник богов» вошёл в гавань Литнеса – столицы Алмоста. Пришвартовавшись у причала, Санхар велел опустить трап и обратился к Интону:
– Ну вот, капитан, мы в Литнесе. Желаете сойти на берег?
– А я могу? – с ноткой недоверия спросил Интон.
– Я всегда держу своё слово, капитан. Вы свободны… Более того, вы заработали небольшую плату, так как не сидели, сложа руки, – и протянул капитану кошель с десятью выигранными у сержанта Сенека золотыми.
Интон взял кошель и вытряхнул на ладонь монеты. Посмотрев на золото, усмехнулся.
– Если вы так платите матросам, то скоро разоритесь… Но я возьму эти деньги… За них я хочу выкупить Эльма.
– Эльм не продаётся, – твёрдо ответил Санхар.
– Вы не поняли, милорд, – спокойно возразил капитан. – Я не покупаю его. Я всего лишь хочу, чтобы вы сняли с него ошейник. Пусть он остаётся при вас, но как свободный человек.
Эльм, как обычно, стоявший позади Санхара, растрогался почти до слёз. Санхар ощутил смятение чувств юноши и обратился к Интону:
– Ещё один благородный поступок? Отдать последние деньги за свободу мальчишки, который в ней даже не нуждается?
– Вы так думаете? – чуть прищурился капитан. – А вы у него спрашивали?
Санхар жестом приказал Эльму приблизиться. Юноша робко стал перед его лицом, не поднимая глаз от палубы.
– Ты продашь свой ошейник за десять золотых? – обратился к нему Санхар.
Эльм нервно переступил с ноги на ногу и пробормотал:
– Я отдам его и бесплатно… Но я всё равно хочу служить вам, господин…
– Капитан Интон хочет купить твой ошейник за десять золотых, которые он заработал на моём корабле. Что ты на это скажешь?
– Капитан Интон благородный человек… Но это высокая цена… Я согласен продать его и за два золотых…
– Ты слишком низко себя ценишь, малыш. Лично я не продал бы тебя и за сто, но не могу отказать капитану Интону… Решайся. Либо да, либо нет, либо разговор окончен.
Эльм снова переступил с ноги на ногу, тяжко вздохнул, судорожно сглотнул и бросил быстрый взгляд на капитана, а потом на господина. Ему было нелегко принять решение. Он стоял между двух людей, которых любил и уважал. Принять ту или иную сторону, означало ущемить другую. Юноше, в самом деле, хотелось свободы, его угнетала полоска металла на шее, но он понимал, что, избавившись от неё ценой капитанского золота, обрекал бывшего командира на нищету в чужом порту. И всё же, после мучительных колебаний, он тихо произнёс:
– Да… Я согласен.
Санхар снял с шеи ключ, разомкнул замок на рабском ошейнике, снял его с шеи Эльма и вручил капитану.
– Он теперь ваш… Продадите его старьёвщику, может быть, хватит на приличный обед… А это твоё, Эльм, – вручил мальчишке кошель с золотыми.
Интон взвесил в руке тонкий обруч и скупо усмехнулся.
– Прощайте, милорд, – и ступил к трапу.
– Подождите, капитан… – остановил его Санхар.
Интон замер и настороженно оглянулся.
– У меня к вам некоторое предложение… Я так думаю, оставшись без корабля и без денег, вы не станете задерживаться в Литнесе, а будете искать службу?
– Возможно… – обронил Интон.
– Вы не сможете никому признаться, что были капитаном корсарского корабля, потому вам светит, в лучшем случае, матросская должность.
Интон молча смотрел на Санхара.
– Я и владелец, и капитан, но это обременительно. У меня нет хорошего помощника. Предлагаю вам должность помощника капитана на «Избраннике богов».
– Это шутка? – впервые на невозмутимом лице Интона проявились чувства, а в глазах отразилось удивление.
– Двадцать золотых в месяц. Половина в походе, остальные по возвращении домой. Отдельная каюта, питание за моим столом… Не тороплю с ответом, я планирую пробыть в Литнесе некоторое время. Вы сможете найти меня в гостинице… Не знаю ещё, в какой, но, надеюсь, в самой лучшей.
Санхар повернулся и пошёл прочь, оставив изумлённого капитана у трапа.
Глава 6
Санхар сошёл на берег, когда уладил все корабельные дела: принял таможенных чиновников, уплатил пошлину за стоянку, налог за пользование портовыми сооружениями (независимо от того, собирался он ими пользоваться или нет), и налог за ввоз груза в иностранное государство; составил график отгулов для матросов, который оставил сержанту Сенеку, во время его отсутствия остававшемуся на судне за старшего и отвечавшего за сохранность корабля и дисциплину команды и подчинённых ему солдат. Прихватив с собой радостного и довольного Эльма, он спустился по трапу на гранитные плиты порта и отправился в город.
Город начинался сразу за распахнутыми настежь портовыми воротами, возле которых толпились носильщики с пассажирскими и грузовыми носилками. Санхар нанял носилки и велел отвезти себя в самую лучшую гостиницу.
Хозяин носилок пинками и окриками поднял развалившихся в тени стены рабов, и сам пошёл впереди, указывая путь. Эльм трусил следом, с любопытством глазея по сторонам. Подняв шёлковые занавески, закрывавшие пассажиров от любопытных взглядов, Санхар с интересом посматривал на незнакомый город.
Прямая мощёная улица тянулась ровной линией, под прямыми углами её пересекали другие. На пересечении улиц располагались небольшие овальные или круглые площади, посреди которых размещались маленькие симпатичные фонтаны или высились статуи правителей и богов. По обеим сторонам улицы поднимались внушительного вида дома, фасады которых были совершенно глухими, если не считать открытых или закрытых ворот. Зато вторые этажи с просторными балконами, украшенными красивыми колоннадами, были полностью открыты. Почти всюду стены покрывали красочные рисунки, изображавшие сцены из повседневной жизни города или занятия живших в нём людей, и от этого казалось, что носилки проплывали по картинной галерее.
Жители Алмоста одевались в яркие просторные одежды, при этом покрой мужского и женского платья был весьма схож, и отличить одних от других зачастую удавалось только по головным уборам: у мужчин – высокие войлочные шляпы или обмотанные вокруг головы куски полотна со свисавшими на спину и грудь расшитыми концами, а головы женщин покрывали цветастые платки или накидки, концы которых прикрывали лицо. Встречались женщины и с открытыми лицами, но, присмотревшись, Санхар понял, что это либо чужеземки, либо рабыни.
Носилки прибыли почти в центр города и остановились на большой площади, посреди которой зеленел тенистый сквер вокруг большого, украшенного статуями, фонтана. Площадь окружали красивые многоэтажные здания, возле одного из которых и остановились носилки. Запыханные вспотевшие носильщики опустили их на землю, и провожатый, склонившись в вежливом поклоне, сообщил на ломаном ассветском языке, что это «Королевский престиж» – самая лучшая гостиница города, принадлежащая лично Его Величеству. В ней останавливаются только очень знатные вельможи и богатые иностранные гости. Санхар уплатил деньги за проезд и вошёл в распахнутые ворота, охраняемые двумя причудливо одетыми стражниками, изнывающими от жары в тяжёлых кожаных шлёмах и бронзовых панцирях, надетых поверх традиционных длинных рубах.
Управляющий окинул вошедшего опытным взглядом и расплылся в приветливой улыбке. Его полное упитанное тело поплыло навстречу вошедшим, а короткие ручки раскинулись в открытом объятии.
– Добро пожаловать, дорогие гости, добро пожаловать в наш скромный, но полный достоинств приют странников! – с пафосом, но на ужасном ассветском языке произнёс он. – Я рад, что вы выбрали нашу гостиницу, и приложу все усилия, чтобы вы об этом не пожалели!