– Но почему?
– Он считает вас зазнайкой и хвастуном, и хочет унизить перед всем народом, показав ваше поражение.
– Ну, а если я всё же выйду победителем?
– Это невозможно. Может, вы и победите двоих, троих, пусть пятерых, но не десять самых лучших и самых опытных воинов… Они просто измотают вас физически.
– Всякое может случиться… Если я стану победителем, какая награда меня ожидает?
– Да… Хотя у нас, обычно, не устанавливают наград победителям турниров, но на этот раз королева выставит, как бесценный приз, урну с локоном Святой Лианны, нашей Первой Королевы. Говорят, эта прядь приносит удачу обладателю, и считается высшей ценностью на островах.
– Думаю, моя мать будет рада, когда я привезу ей в подарок серебряные волосы Лианны, – задумчиво произнёс Санхар.
– Вы не понимаете, брат! Лорд Анидис рискнул выставить эту ценность только потому, что уверен в том, что урна останется на Оллине.
– Тогда его ждёт жестокое разочарование… Это научит его уважать противника, каким бы никчемным он ему ни казался, – улыбнулся Санхар.
Ивея посмотрела на мужчину долгим испытующим взглядом и вдруг широко улыбнулась. Холодные синие глаза мгновенно потеплели, а жестокие очертания губ смягчились.
– Если вы победите, Санхар, клянусь именем Богини-Матери, я выполню любое ваше желание… Вы прославите род Аоста, как никто и никогда не прославлял его, и утрёте нос этой глупой курице Леннаре и её умнику лорду Анидису!
– Надеюсь, вы будете присутствовать на турнире?
– Ещё бы! Я постараюсь занять лучшее место в первых рядах.
– Думаю, вы получите истинное наслаждение от увиденного, – кивнул Санхар, невольно любуясь преобразившимся улыбающимся лицом девушки.
Глава 16
На огромном стадионе, вмещавшем несколько тысяч зрителей, ореху негде было упасть. Съехались зрители со всех населенных островов Оллинского королевства. Конечно, первые, самые лучшие ряды, занимали тальсы, ассветы и состоятельные люди. Бедняки теснились повыше, а вершины холмов, откуда соревнующиеся казались не больше жуков, достались рабам. Приходили целыми семьями, некоторые ещё с вечера, накануне открытия, чтобы занять лучшие места. Брали с собой корзины с едой и фляги с водой, чтобы пообедать на месте.
Так как выступление Санхара запланировали на конец турнира, его пригласили в королевскую ложу, как почётного гостя. Санхар опять прихватил с собой Сафелию и Эльма, так как подобное зрелище было для них необычным развлечением, особенно, для юной алмостки.
В первый день проходили групповые соревнования: стрельба из лука, бросание копья в цель и на дальность, поражение бегущей или летящей мишени. Следя за участниками, Санхар одобрительно улыбался: они показывали воистину высокое мастерство.
Когда выступили почти все участники соревнований, лорд Анидис, как обычно, молча сидевший в стороне с грустным выражением лица, неожиданно спросил, обращаясь к Санхару:
– Как вам понравились соревнования, милорд?
– Впечатляюще, – кратко ответил Санхар.
– Возможно, теперь вы продемонстрируете нам свои способности?
– Если Её Величество желает…
– О да, лорд Санхар, покажите нам своё мастерство! – ответила королева. – Мы с удовольствием посмотрим ваше выступление. Правда, милый? – обратилась она к супругу-королю, который сидел рядом со скучающим видом.
– Да, конечно, милорд… Прошу вас, – буркнул тот, даже не взглянув в сторону Санхара.
Король был намного старше королевы, грузен, апатичен и болен. Он с куда большим удовольствием лежал бы сейчас в мягкой постели и наслаждался прохладой и тишиной королевских апартаментов.
– Тогда, я готов, – ответил Санхар.
Когда глашатай объявил его имя, по рядам зрителей, особенно, приближённых ко двору и наслышанных о пришельце и его противостоянии с лордом Анидисом, прокатился сдержанный гул.
Санхар встал, шагнул к перилам ложи и спрыгнул вниз с двадцатилоктевой высоты. Он услышал удивлённое восклицание королевы и дружное «о-о» зрителей. Подойдя к распорядителю, назвал своё имя, затем взял предложенный лук, проверил тетиву и упругость, и осмотрел мишени. Их было шесть – большие щиты на треногах с нарисованными концентрическими кругами и красной сердцевиной – расположенные на разных расстояниях: пятьдесят, семьдесят пять, сто, сто двадцать пять, сто пятьдесят и двести шагов. На каждый щит выдавалось по три стрелы, круги были пронумерованы – от одного на периферии до пятёрки в центре красного – и по тому, куда попадала стрела, подсчитывались очки и объявлялся победитель. Пока что самый лучший стрелок набрал семьдесят два очка из девяноста возможных.
Санхар, почти не целясь и выпуская одну стрелу за другой, поразил первые четыре мишени, вогнав в красный центр по три стрелы. Он стрелял с такой скоростью, что стрелы летели сплошной линией, едва не касаясь наконечниками оперения впереди летящей. Зрители затаили дыхание, наблюдая за его стрельбой. Поразив четыре мишени, Санхар замер на мгновение, глядя на две последние, самые дальние, поднял лук и так же быстро выпустил оставшиеся шесть стрел.
Как только стрелы попали в цель, помощники распорядителя бросились к мишеням и сообщили результаты – девяносто очков! Все стрелы попали точно в центр мишени, а две даже расщепили предыдущие.
Зрители взорвались приветственными криками и свистом.
С такой же ловкостью и точностью Санхар бросил копья, причём, ближние мишени копья пробили насквозь. Сбил он и все десять летящих «уток» и бегущих «зайцев». А когда пришлось бросать копьё на дальность, Санхар благоразумно повернулся в сторону моря, опасаясь поразить кого-либо из зрителей. Пущенное сильной рукой, копьё со свистом унеслось вдаль, упав где-то посреди бухты.
Когда он вернулся в королевскую ложу, его провожали крики зрителей, скандирующих его имя. Выражение лица лорда Анидиса сменилось с грустного на кислое. Но он всё же выдавил из себя улыбку и вежливо произнёс:
– Поздравляю, милорд. Вы продемонстрировали поистине поразительные способности.
– Детские шалости, – не удержался от шутки Санхар. – Такими забавами я развлекался в пятнадцатилетнем возрасте.
Лорд надулся и промолчал. Больше он не предлагал Санхару принять участие в соревнованиях, пока не начались вооружённые поединки. Они тоже были иными, чем в других странах. Там поединки велись, в основном, на мечах, ну, иногда с копьями или ножами. Здесь же каждый соперник выбирал оружие по вкусу: палку, нож, булаву, меч, тесак, топор, да хоть камень.
Самое интересное началось, когда на арену вышли виолки. Эти действовали более профессионально: меч, знаменитый виольский шнурок-удавка, нож, рукопашная. Поединки, в основном, подразделялись по этим четырём категориям, но, конечно же, в каждом поединке могли присутствовать все четыре элемента. Поединок либо заканчивался чистой победой, когда один из соперников был выведен из строя или признавал себя побеждённым, либо победа присуждалась по очкам, которые выставляли трое судей, если соперники были равны по силе и умению.
И вот здесь лорд Анидис снова оживился. Шёл третий день турнира, и уже выступили почти все участники соревнований.
– Не желаете ещё раз потешить сердце нашей прекрасной королевы, сударь? – обратился он к Санхару.
– С удовольствием, – ответил вельх. – А то я уже заскучал, глядя, как развлекаются другие.
– Тогда следующий выход ваш… Не возражаете, если я выставлю против вас бойцов по определённой схеме?
– Нет… А вы не будете возражать, если я, войдя в азарт, случайно кого-нибудь покалечу или убью?
Тайный советник и королева переглянулись, и лорд Анидис осторожно ответил:
– Если соревнование будет честным и вы не примените боевое оружие…
– Нет, конечно же нет! Более того, чтобы сравнять мои силы с силами ваших бойцов, я обязуюсь драться без оружия и с завязанными глазами. Это будет более, чем честно, как вы думаете?
– Вам виднее, – ответил удивлённый неожиданным предложением советник.
– Что ж, тогда я иду на арену…
Глашатай вновь выкрикнул его имя, и амфитеатр зашумел в предвкушении зрелища.
Санхару надели на глаза чёрную плотную повязку и оставили одного в центре арены. Он расслабился, а затем сконцентрировался, активировав внутреннее зрение, и начал ощущать пространство вокруг себя на расстоянии нескольких десятков шагов, отрешившись от всего остального. Он знал и чувствовал всё, что происходило вокруг него – даже крошечных насекомых, живущих под песком, даже пролетающих над амфитеатром чаек.
Вот в этот очерченный мыслью круг вошёл человек… Мужчина, воин, высокий, вооружённый мечом и ножом. Он приближался слева, осторожно ступая по песку, стараясь двигаться бесшумно. Но Санхар не только чётко слышал скрип песчинок под его ногами, сдержанное дыхание и стук сердца, он ЗНАЛ его намерения, ЗНАЛ, когда, чем и куда он нанесёт первый удар, и спокойно ждал, не двигаясь, когда он приблизится на расстояние удара. И как только мышцы противника напряглись, приготовившись к выпаду, Санхар высоко подпрыгнул, перевернувшись в воздухе, приземлился за спиной ошеломлённого воина, и нанёс ему удар ребром ладони в основание шеи. Тот рухнул на песок, как подкошенный, не успев осознать, что же с ним произошло. Санхар переступил через неподвижное тело и вновь встал на своё место, сложив на груди безоружные руки.
Выбежали помощники распорядителя, подхватили бесчувственное тело и унесли прочь.
Санхар не слышал криков и улюлюканья толпы зрителей, поражённых стремительностью поединка – они были за пределом очерчённого его мыслью круга. Он не видел и не слышал ничего, расположенного на расстоянии двадцати пяти-тридцати шагов. Но чётко представлял всё, что происходило на этом пространстве.
Как только унесли первого участника, появились ещё двое. Они были вооружены, как и первый, и настроены более агрессивно. Не приближаясь к Санхару, примерно, на двадцать шагов, начали расходиться, беря его в «клещи». Санхар делал вид, что не замечает их, пока они одновременно не кинулись в атаку. Тогда вельх упал одному под ноги, сбив его, откатился в сторону, вскочил и нанёс удар второму. Расправившись с ним, ударом ногой в висок уложил поднимающегося с земли первого, и отошёл в сторону, чтобы служители могли унести бесчувственные тела.