Санхар чувствовал, что юношу что-то беспокоит, и спросил первым:
– О чём ты думаешь, малыш, что тебя тревожит?
– Вы произнесли прекрасную речь, господин…
– Спасибо. Но?..
– Вы сказали, что я ваш друг и любовник, и многих это шокировало…
– Думаю, в этих краях не приемлемы подобные отношения. Но мы это изменим.
– Тогда, может быть, не стоило об этом говорить так открыто? Мы могли бы скрывать нашу связь.
– Грас, мальчик мой, мы властители всего живого и сущего в этой горной крепости и на прилегающих землях. Я не собираюсь прятать наши отношения от кого бы то ни было. Лучше сразу поставить всех в известность, чтобы те, кому это не понравится, покинули нас. Гордо держи голову и смело смотри всем в глаза. Ты ведь уже не раб и не наложник, ты – Бессмертный, ты не такой, как все. Это и дар, и проклятие, но этого уже не изменить. До своей смерти ты был рабом, но теперь, когда-нибудь, сможешь стать королём – всё теперь в твоих руках. Как-нибудь я расскажу тебе историю моих родителей, и ты поймёшь, о чём я говорю…
Разговор прервал вежливый стук в дверь, и когда Санхар ответил, вошёл дворецкий с докладом.
– Госпожа баронесса просит позволения войти, милорд, – произнёс он.
– Я не приказывал приводить её сюда, – нахмурился принц.
– Она сама пожелала, милорд.
– Тогда пусть войдёт.
Дворецкий с поклоном вышел, а в кабинет вошла высокая стройная женщина лет сорока, с когда-то красивым, сейчас измученным лицом и заплаканными глазами. Как только за ней закрылась дверь, она пала ниц, распластавшись на полу, словно рабыня.
– Сударыня, что это значит? – удивился Санхар. – Вы не пленница и не рабыня, а я не беспощадный захватчик, чтобы так раболепствовать передо мной.
– Я хочу выразить вам свою глубочайшую благодарность за спасение моего внука и убийство барона Сабуотера.
– Вы благодарите меня за то, что я сделал вас вдовой? – ещё больше удивился принц.
– По обычаям горных баронов, Сабуотер похитил меня из дома, когда мне едва исполнилось шестнадцать лет. Я вынуждена была стать его женой, и все эти годы терпела издевательства и унижения. Мой сын, мой единственный и любимый ребёнок, мог стать мне отрадой на склоне лет, но этот изверг убил его – собственного сына и мою последнюю надежду… – голос баронессы прервался и задрожал. Санхара захлестнули волны горя и страдания, которые испытывала женщина. – Слава Небесам, боги послали вас, чтобы вы спасти хотя бы моего внука… Я не знаю, как могу отблагодарить вас, милорд! Я даже согласна стать вашей рабой и служить вам до конца моих дней, если вы позволите родиться моему внуку, и разрешите мне находиться рядом с ним…
– Встаньте, сударыня, и ведите себя достойно, как подобает хозяйке дома. Я занял место вашего супруга по праву победителя, но это не значит, что я собираюсь вести себя, как завоеватель. Вы есть и останетесь баронессой Сабуотер, хозяйкой замка и воспитательницей будущего барона Сабуотера, если у этой женщины родится мальчик. Скажу только вам, сударыня, и пусть это останется нашим секретом: я не собираюсь оставаться в замке навсегда. Только до того времени, когда законный наследник бароната крепко встанет на ноги и я смогу оставить его с чистой совестью. А до того времени можете считать меня опекуном и защитником крепости и бароната.
Его слова удивили и неимоверно обрадовали бедную женщину. Она вскинула руки в молитвенном жесте и воскликнула:
– Да благословят вас боги, милорд!
– А теперь ступайте, сударыня, утешьтесь сами и успокойте несчастную женщину, потерявшую сегодня возлюбленного и отца будущего ребёнка.
Баронесса склонилась в низком почтительном поклоне и вышла.
– Значит, мы здесь ненадолго? – поинтересовался Грациан, когда они остались одни.
– На двадцать, от силы тридцать лет, не более. Это ещё одно неудобство нашего существования: люди не знают, кто мы, их может удивить, что мы не меняемся с годами, как это полагается у смертных.
– А затем?
– Затем мы отправимся ещё куда-нибудь. Мир велик и изменчив. Лет через сто или двести мы можем вернуться туда, где уже были, но никто не будет помнить о нас, так как свидетели нашего прежнего пребывания уже будут лежать в могилах.
Глава 2
Спустя день, восседая в старинном резном кресле во дворе замка, в котором восседало не одно поколение горных баронов, правя суд, карая, милуя, принимая клятвы от верноподданных, Санхар принимал клятву служения присягнувших ему на верность подданных. Таких набралась не одна сотня человек: солдаты, слуги, селяне, живущие на землях бароната, вожди покорённых прежними баронами варварских племён. Специальные посланцы сообщили им о переменах, произошедших в крепости, и о требовании нового господина. Вожди клялись в верности от имени своих соплеменников и выражали новому барону почтение и преданность.
Первые дни Санхар вникал в дела, объезжал владения, изучал местные законы и обычаи. Он не хотел кардинально менять веками устоявшиеся порядки, тем более, что не собирался быть горным бароном до конца своих дней. Он хотел оставить будущему владельцу и замок, и земли в полном порядке, разве что с небольшими улучшениями, коих ему удастся добиться.
Грациан повсюду следовал за товарищем, вникая во все дела, но Санхар видел, что всё это юноше не нравится, что он печалится и грустит. Он часто ловил на себе его жаждущий печальный взгляд, но делал вид, что не замечает этого. Он знал, отчего тоскует юноша. Его тело переродилось, но душа осталась прежней: душа влюблённого в покровителя раба; и сколько бы Санхар ни твердил Грациану о новом статусе, он продолжал любить принца и жаждать его внимания, его любви и его ласк.
Хотя с момента пребывания в замке они ни разу ещё не разделили ложе, все слуги и домочадцы знали, что они любовники, и относились к этому по-разному. Санхар знал, о чём думают многие приближённые, знал, как они относятся к его связи с Грацианом, знал, о чём шепчутся за его спиной. Некоторые высмеивали господина, другие презирали, остальные приняли это как должное, как странную прихоть горного барона. Ведь Санхар показал, что он не только сильный умелый воин, но и настоящий мужчина. Барон Сабуотер оставил после себя обширный гарем, где содержались несколько десятков наложниц всех возрастов, разной комплекции и привлекательности. Санхар побывал в гареме в первый же день, выбрал особо понравившихся девушек, остальных раздал в качестве награды за будущую верную службу. Принц регулярно посещал гарем, подтверждая свою мужественность. И эта «измена» больше всего огорчала Грациана, который считал, что после перерождения господин его разлюбил.
Видя, что дела бароната неинтересны Грациану, Санхар предложил ему обучить наложниц танцам и пению, чтобы они развлекали его не только в постели.
Около месяца Санхар вживался в роль горного барона. Первым делом он изменил имидж «горного волка» – как прозвали горных баронов и дружинников в народе. Пошил новый костюм из белой кожи, отделанный белоснежным мехом лэев, и белый шёлковый плащ. Выковал серебряные доспехи и шлём. В конюшне нашёлся прекрасный белый жеребец илларийской породы, которому сшили белую сбрую. Облачившись в новую одежду и сев на нового коня, Санхар, во главе одетых во всё чёрное воинов, каждое утро объезжал свои владения. За этот необычный вид Санхара прозвали Белым Бароном.
По прошествии двух месяцев Санхара навестили ближайшие соседи, с целью знакомства и подтверждения добрососедских отношений. После краткого совещания с капитаном Ричаром, который стал его первым помощником и советчиком во многих делах и решениях, Санхар принял их с подобающим уважением, но без особой угодливости, чтобы не показаться слабым или трусливым.
Когда принц разобрался с внутренними делами, он принялся за внешнюю политику. Горные бароны жили набегами и разбойными нападениями на торговые караваны, беззащитные селения варваров или приграничные селения цивилизованных стран. Земли Санхара соседствовали с границами Кламара, и через них проходил участок Торгового пути длинною почти в полсотни кемов. Санхар велел поставить на границах пограничные столбы и разместил патруль, который взимал с проезжих плату: десять серебряных с всадника и один золотой с фургона. Взамен «белый барон» гарантировал безопасный проезд и целостность товара. Тех, кто отказывался платить, арестовывали, их имущество отбирали, а самих отпускали только после внесения выкупа. Купцы быстро привыкли к новым порядкам и безропотно платили, так как проезд по землям Белого Барона, в самом деле, стал безопасным: специальные отряды строго следили, чтобы на дорогу не забредали случайные разбойники, бродячие племена воинственных варваров или нечестные соседи не захотели поживиться за чужой счёт.
Отношения с Грацианом тоже наладились: Санхар уступил настойчивости юноши, который добивался его внимания и любви всеми мыслимыми способами, и снова возлёг с ним, когда перепробовал всех гаремных красоток. Хотя не забывал их, посещая несколько раз в декаду. Грациан смирился с тем, что Санхар делит свою любовь на всех. Ведь, по правде говоря, в отношениях с принцем его не столько привлекала телесная сторона, сколько эмоциональная. Выросший без любви и ласки, среди грубости и унижений, он тянулся к внимательности, нежности, заботе и доброте, которые давал ему Санхар. Ему достаточно было дружеского объятия, нежного поцелуя, пары ласковых слов, произнесённых в порыве страсти. И ещё он обожал засыпать в сильных объятиях господина, прижавшись к его широкой груди, покрытой гладкой атласной кожей, которая издавала странный пряный аромат, похожий на запах засушенных цветочных лепестков.
Стараясь привлечь внимание занятого делами Санхара, Грациан сочинял для него песни, которые лично исполнял на пиршествах, устраиваемых принцем для дружинников и приближённых. Обученные им наложницы исполняли для господина эротические танцы, в которых он принимал непосредственное участие. Грас даже выучил несколько акробатических трюков, чтобы удивить Санхара. Даже, когда он снова стал любим и востребован, ему постоянно приходилось бороться за внимание и любовь Санхара с наложницами. Эти девушки были очень хороши собой и искусны в любви, а принц, всё же, больше ценил женские прелести, чем себе подобных. Грациан был для него лишь прихотью, экспериментом, разнообразием в долгой пресыщенной жизни.