Дом состоял из двух этажей, не считая мансарды и подвала. На первом располагалась кухня, прихожая и другие рабочие и подсобные помещения, на втором жили хозяева и гости, бывавшие в доме.
Ивея хотела поселиться в гостинице, но Астин категорически возражал, сказав, что будет чувствовать себя неблагодарным животным, если Ивея пренебрежёт его гостеприимством. Хотя Ивея не хотела чувствовать себя стеснённой в чужом доме, но купец так горячо упрашивал её, что она приняла его приглашение.
Ей выделили небольшую, но очень уютную комнатку, а девушек-охранниц разместили на первом этаже в одной большой, куда принесли пять кроватей, шторы на окна и ковёр на пол.
Пока гости располагались в своих комнатах, слуги согрели воду и наполнили большую бронзовую ванну. Ивея с удовольствием окунулась в горячую ароматную воду, на поверхности которой плавали лепестки душистых цветов. Две рабыни тщательно вымыли её, растерев кожу грубой массажной рукавицей, и облачили в лёгкое домашнее платье, пожалованное супругой купца.
Когда Ивея вернулась в комнату, её ждала чистая разобранная постель и поднос, на котором стояла ваза с фруктами, кувшин с прохладным шипучим напитком и тарель с нежным домашним сладким пирогом.
Служанка спросила, будет ли гостья ужинать с хозяевами или предпочитает поесть в одиночестве? Ивея решила, что будет невежливо есть одной, и согласилась пройти за общий стол, поинтересовавшись, накормили ли её девушек?
Семья Кратага состояла из самого хозяина, его супруги, лет на десять моложе мужа, троих детей разного пола десяти, двенадцати и тринадцати лет, и его почтенной матушки, одетой в траур со дня кончины супруга.
Гостью встретили со сдержанным любопытством – по-видимому, Астин уже успел рассказать домочадцам кое-что. Правда, знал он не так уж много, так как Ивея больше спрашивала, внимательно слушала, но мало рассказывала о себе, сказав лишь, что она вдова, и что решила немного попутешествовать.
За столом Кратаг, по своей словоохотливой привычке, всё время говорил о леди Ивее, расхваливая её необычные достоинства и благородство. Не забыл упомянуть и о спасении баронессы Валлиэт, сказав, что только благодаря внимательности и отваге леди Ивеи, девушку вырвали из бесстыдных лап ловцов.
– Кстати, а где наша юная баронесса? – поинтересовалась Ивея, которой уже начали надоедать хвалебные оды хозяина дома. – Надеюсь, с ней всё в порядке?
– С девушкой всё в порядке, – подтвердила госпожа Кратаг. – Бедняжка перенесла столько страданий! Сейчас она отдыхает в своей комнате.
– Я уже послал гонца к её отцу, – добавил купец. – Несчастный господин Валлиэт, наверное, поседел от горя, когда узнал о похищении. Самми его единственная дочь.
– Бедная госпожа баронесса… – сокрушённо покачала головой купчиха. – Меня бы хватил удар, если бы мою девочку похитили… – она с любовью погладила по голове старшую дочь, сидевшую рядом.
Тут в разговор вступила до сих пор молчавшая матрона.
– Мы слышали, вы вдова, леди Ивея…
– Да, мой супруг умер в этом году.
– Пусть Небеса примут его душу… – пробормотала старуха. – Он болел?
– Нет, он умер от старости. Ему было семьдесят пять лет.
Присутствующие с удивлением взглянули на гостью.
– У вас была большая разница в возрасте? – поинтересовалась купчиха.
– Он был достойным человеком и я его любила, – уклонилась от ответа женщина. Не могла же она сказать, что на четыре года старше своего покойного супруга. Ей бы никто не поверил.
– А у вас есть детки? – спросила наивная купчиха.
Астин укоризненно посмотрел на жену.
– Нет, – честно ответила Ивея. Ведь, и правда, у них с Троем не было общих детей.
– На кого же вы оставили свои владения? Астин говорил, что вы леди-правительница какого-то острова, – вновь вступила в разговор матрона.
– На дочь моего покойного супруга. Она уже взрослая женщина, замужем и имеет деток. Она и её супруг показались мне достаточно разумными, чтобы справиться с вотчиной.
– Они вас выгнали? – вновь задала бестактный вопрос купчиха. Кратаг вновь с укором посмотрел на жену и даже толкнул её ногой под столом.
– Я похожа на человека, которого можно выгнать из собственного дома? – с улыбкой ответила Ивея. – Пять девушек, что со мной, лишь малая часть оставшихся на Аосте. И все они подчиняются мне, ибо я их госпожа и наставница. Я учила их военному искусству, я воспитала и сделала тем, кем они есть на сегодняшний день… Стоит мне приказать – и они сметут любую преграду, убьют любого, на кого я укажу пальцем, невзирая на лица и звания… Нет, милочка, я покинула свои владения добровольно и в любой день могу туда вернуться. Но после смерти супруга, с которым я в любви и согласии прожила много светлых счастливых лет, мне стало скучно на маленьком островке… Захотелось немного развеяться, посмотреть мир, познакомиться с новыми людьми… А то одни и те же лица стали меня раздражать…
– Как я вас понимаю… – вздохнула купчиха и украдкой взглянула на супруга. Свекровь строго посмотрела на неё и вновь заговорила:
– Вы сказали, леди Ивея, что вы наставница этих девушек… Как их?..
– Виолки, сударыня. Я тоже виолка родом из Оллинского королевства.
– Никогда не слышала о таком… – буркнула старуха.
– А я слышал. Там правят женщины. Так? – произнёс купец.
– Женщины-воины, – поправила Ивея.
– Значит, вы тоже воин? – спросила старуха.
– По рождению и воспитанию, матушка.
– Но ведь это неженское дело – воевать и убивать! – возразила старуха. – Женщина должна дарить жизнь, а не отнимать!
– Одно другому не мешает, – философски ответила Ивея. – Есть время рожать, а есть время воевать. Мы тоже имеем супругов и рожаем детей… Мы не кровожадные чудовища, матушка. По сути своей, виолки – телохранители, а не солдаты. Нас учат защищать и оберегать, а не нападать и захватывать. Но, если какой-либо негодяй посягнёт на мою жизнь, честь или свободу, на жизнь или здоровье моих близких или дорогих мне людей, моих друзей или моих подданных – я убью его без сожаления и угрызений совести. Разве защищать и оберегать не исконно женское занятие? И если я могу сделать это лучше многих мужчин, то это стыд и позор им, а не мне, матушка.
Старая купчиха не нашлась, что ответить, и разговор перешёл в иное русло.
На другой день к обеду прибыла карета от барона Валлиэта с усиленной охраной. Но юная баронесса выразила желание, чтобы её сопровождала леди Ивея. Женщина согласилась, так как ей не очень хотелось сидеть в четырёх стенах, ожидая аудиенции у лорда Йеаннского. Кратаг, скрепя сердце, отпустил гостью, взяв с неё слово, что она обязательно вернётся.
Глава 4
Замок барона Валлиэта находился в двадцати пяти кемах от города и был настоящей крепостью. При приближении кареты и всадников стража подняла решётку, закрывавшую ворота, а как только прибывшие оказались во внутреннем дворе, решётка с грохотом, от которого вздрогнула земля, упала на место.
Виолки с любопытством смотрели вокруг, ведь они никогда не бывали в настоящей крепости – замок Ивеи на Аосте слишком открыт, и напоминал, скорее, укреплённое поместье, чем крепость.
Девушки охраняли пленного, которого Ивея прихватила с собой. Она прошла с юной баронессой в замок, где их с нетерпением ждала баронесса Валлиэт. Барон ещё не вернулся из леса, где искал дочь, хотя за ним послали вчера, как только из города прискакал гонец с радостной вестью.
Ивее оказали настолько радушный приём, насколько это было в силах хозяев. Ей и виолкам выделили несколько прекрасных комнат, дали в услужение рабынь и прислали прекрасный ужин.
Барон прибыл в замок в тот же день, поздно вечером. Усталый, грязный, голодный и злой. Не переодевшись и не отдохнув, он прошёл в апартаменты гостей и постучал в комнату Ивеи.
Девушка ещё не раздевалась и не ложилась, сбросив только пояс с оружием и куртку. Открыв дверь, она пригласила барона войти. Тот, едва поздоровавшись, произнёс:
– Мне сказали, что вы привезли с собой одного из негодяев, похитивших мою дочь… Отдайте его мне, я убью его собственной рукой!
Ивея кивнула Фрей и приказала:
– Приведи пленного.
Разбойник всё ещё находился под охраной виолок, Ивея отказалась посадить его в крепостную темницу, как предлагала баронесса.
Когда помощница вышла, она обратилась к разгневанному барону.
– Успокойтесь, сударь, и наберитесь терпения. Прежде, чем убить негодяя, а это обязательно случится, его следует допросить. Вам не кажется странным, что похитители знали, куда, когда и с каким сопровождением поедет ваша дочь? Ведь их было всего шестеро и они шли на верное дело, не боясь неудачи…
Барон уставился на гостью мрачным взглядом.
– Вы хотите сказать, что в моём замке есть предатель?
– Самые большие крепости берутся не штурмом, а изменой, сударь… Похитители ждали какого-то Купца. Может, это ваш враг?
Барон подошёл к двери, рывком открыл её и рявкнул кому-то в полумрак вечерних коридоров:
– Одед, готовь пыточную! Поднимай палача, пусть раскаляет свои железки! Я вытяну из этого негодяя всё, что он знает и о чём только догадывается… – добавил он, повернувшись к женщине. – Он вспомнит у меня даже то, что делала его проклятая мать, когда он ещё сидел в её чреве! Не хотите ли присоединиться, сударыня? Возможно, ваши советы помогут мне…
Ивея согласилась поприсутствовать на пытке из чистого любопытства. На её острове никогда не занимались подобными вещами – Ивея чувствовала ложь, и без труда могла вытянуть из подозреваемого правду.
– Я вам могу помочь: я легко отделяю правду ото лжи.
Они спустились в мрачные подвалы, где в одной из камер уже было готово всё для ведения допроса: огромная плоская жаровня с тлеющими углями, на краю которой лежали металлические пыточные инструменты, начинавшие тускло краснеть; в углу высились дыба и пыточное колесо, с потолка свешивались ужасающие крюки, кандалы и верёвки. С бледного дрожащего пленника сорвали одежду и приковали к стене, крестообразно распяв. Палач, по знаку барона, взял в руки один из раскалённых прутьев и приблизился к жертве. Писарь за столиком в углу приготовился записывать его ответы. Ивея и барон сидели в деревянных креслах у двери и следили за допросом.