Ивея поразилась столь откровенному цинизму и наглости. Она почувствовала, что барон смущён, не зная, верить ли притворщице.
Виолка стремительно приблизилась, схватила девушку за руки и ловко связала их за спиной.
– У тебя никогда не будет детей, наглая лгунья, – холодно произнесла она, – потому что ты будешь висеть на крепостной стене рядом со своим подельником, кормя стервятников своими бесстыжими глазами и лживым языком.
– Но… – начал было барон.
– Она лжёт! – твёрдо ответила Ивея. – Лжёт с самого начала. Все её слова, все слёзы, все жесты и ужимки – искусная игра, не более. Жаль, что погибнет такая прекрасная актриса… Но я добьюсь от этой малышки правды или убью самым мучительным способом, какой только смогу придумать.
Схватив по-настоящему перепугавшуюся девушку за волосы, она выволокла её из комнаты и потащила вниз по лестнице. Барон удручённо поплёлся следом.
Ивея приволокла упиравшуюся рыдающую пленницу на хозяйственный двор, к конюшням, и подтащила к лошадиной поилке – длинному жёлобу на козлах, наполненному дождевой водой. Окунув голову Итты под воду, она держала её, пока та не начала захлёбываться. Вынув, дала глотнуть воздуха и снова погрузила под воду. Так продолжалось столько, сколько Итта смогла выдержать. Когда девушка уже была в полуобморочном состоянии, Ивея заглянула ей в глаза и спросила:
– Теперь скажешь правду?
Итта слабо кивнула, откашливаясь и отплёвывая набравшуюся в лёгкие воду.
– Они… заставили меня… Угрожали…
Ивея не стала дальше слушать, так как девушка снова лгала. Достав нож, она поднесла его к глазам девушки, и спросила:
– Видишь это острое лезвие? Оно с лёгкостью разрезает кожаный панцырь, крошит рёбра и пронзает сердце… Если ты не скажешь мне правду, я начну резать им твоё хорошенькое личико.
Девушка не могла ответить, так как её горло сдавливали сильные пальцы виолки, но глаза с ужасом смотрели на сверкавший в солнечных лучах клинок.
Ивея прижала к щеке девушки холодное лезвие и слегка надавила. Нежная кожа мгновенно поддалась, и на шею потекла горячая струйка крови. Итта забилась, как пойманная птица, пытаясь что-то произнести. Ивея разжала пальцы и грозно спросила:
– Ну?
– Я была любовницей Карола… – просипела она, со страхом косясь на лезвие у своего лица. – Однажды он мне предложил…
Ивея полоснула Итту по уху, отрезав почти половину. Брызнула кровь и девушка закричала от боли.
– За каждое лживое слово я буду отрезать от тебя по кусочку, – с угрозой произнесла виолка.
Рыдая, Итта продолжила:
– Это я, я предложила Каролу напасть на баронессу, когда она поедет в селение!.. Но я хотела, чтобы он взял с барона выкуп, и тогда, разбогатев, мы могли бы сбежать в Аскоррию, купить домик и жить, как уважаемые люди…
Ивея отпустила служанку и повернулась к барону.
– Теперь она ваша… Делайте с ней всё, что хотите.
– Всё сказанное правда?
– Сейчас – да.
– Мерзавка! – и он с размаху влепил девушке сильнейшую оплеуху, от которой та, не удержавшись на ногах, упала.
Подозвав стражников, он приказал отвести негодяйку в темницу.
– Как вы отличаете правду ото лжи? – спросил барон, когда девушку увели. – Мне все её слова казались чистейшей правдой… Эта мерзавка умеет притворяться…
– Я чувствую ложь, как… – Ивея на мгновение задумалась, подбирая слова. – Это невозможно описать… Но я могу отличить ложь от правды, как вы, проснувшись, отличаете сон от яви… Иногда это божий дар, а иногда проклятие… Бывает, тяжело удержаться, когда кто-то клянётся тебе в преданности или восхищается твоими достоинствами, а ты знаешь, что этот человек неискренен или откровенно лжёт…
– Но всё же это весьма полезное качество… – пробормотал барон. – Когда вокруг тебя столько льстецов и подхалимов, хотелось бы знать, кто говорит правду, а кто притворяется.
– Это так, – согласилась женщина.
– Я благодарен вам, миледи, и за спасение моей дочери, и за помощь в раскрытии преступников… Как я могу вознаградить вас? Может, у вас есть какое-то особое пожелание?
– Я старалась не ради награды. Для меня это было всего лишь интересное приключение.
– Но я не могу отпустить вас без подарка. Это было бы неблагородно и неблагодарно…
– Если вы настаиваете…
– Очень настаиваю.
– Я прибыла в Китук на корабле, и лошадей, на которых мы ездим, приобрела на местном рынке… Скажу сразу: это не самые лучшие животные. Если бы вы могли заменить их на более выносливых и благородных, я была бы вам очень признательна…
– О! – обрадовался барон. – Вы обратились по адресу! Всем известно, что у меня самые лучшие лошади в округе. Я лично подберу вам и вашим очаровательным спутницам скакунов из моего табуна.
Барон сдержал слово и на следующий день с гордостью продемонстрировал гостье шестерых чистокровных верховых скакунов светло-гнедой масти. Они были почти одинаковы, за исключением одного, предназначенного для Ивеи: сильного, тёмного, как ночь, жеребца с белыми отметинами на морде и всех четырёх ногах, отчего он казался обутым в белоснежные носки. Грива и хвост жеребца были светлыми, цвета древесного пепла, длинными и шелковистыми.
Ивея выразила искреннее восхищение, увидев этого красавца, и дала ему имя Найтис, по-ассветски «ночной ветер».
Погостив у барона Валлиэта ещё несколько дней, Ивея вернулась в город, куда её призвал Астин Кратаг, сообщив через гонца, что ей назначена аудиенция у лорда Йеаннского.
Глава 6
Лорд Луайар Йеаннский оказался молодым неоперившимся юнцом, не достигшим двадцатилетнего возраста. Но, несмотря на молодость, держался он величаво и с достоинством, как и подобает правителю столь высокого ранга.
Первый раз он принял Ивею в своём кабинете, где у них состоялась получасовая беседа, во время которой лорд с искренним интересом расспрашивал гостью о её жизни, воинском искусстве и планах на будущее.
То, что Ивея искусно управляется с мечом, его не удивило – юный лорд слышал о «меченых», среди которых были и женщины. Эти выпускники Школы Меченосцев из Ландии встречались едва ли не в каждой стране, нанимаясь на службу телохранителями или офицеровами при дворах правителей, или к тем, кто мог оплатить их высокоценимые услуги. Слышал он и о виолках, женщинах-воинах, преподававших в Школе Меченосцев, и то, что Ивея представительница этого странного племени, принял, как должное.
Его лишь немного смутило звание Ивеи, равное ему по положению. Но, услышав, что в данное время леди-правительница осталась без вотчины, приободрился.
В конце разговора лорд попросил гостью не покидать пока город, ибо он желает ещё раз встретиться и провести более обстоятельную беседу. Ивея согласилась, так как никуда не спешила.
Спустя три дня женщину вновь позвали во дворец. На этот раз лорд принял её, восседая в большом резном кресле на возвышении, покрытом яркими коврами, в Зале приемов, где толпились десятки приближённых, среди которых Ивея заметила и барона Валлиэта. Ивея вежливо поклонилась и хотела отойти к стене, чтобы смешаться с присутствующими, но лорд жестом указал ей на кресло, стоявшее слева от него, и сказал:
– Садитесь, леди Ивея. Ваше место здесь, не среди толпы.
Ивея с достоинством опустилась на сидение, гадая, что бы это значило. Она ловила направленные на неё заинтересованные взгляды и чувствовала растущее любопытство присутствующих. Все ждали какого-то момента.
Как только женщина поудобней устроилась на мягкой подушке сиденья, лорд подал кому-то знак и приказал:
– Введите заключённых!
Шум от приглушенных разговоров мгновенно стих, и в напряжённой тишине отчётливо стали слышны шаркающие шаги вводимых в зал людей, облачённых в рубища, избитых, угнетённых, скованных ржавыми цепями, которые звенели при каждом шаге. Несчастных поставили пред лицом юного правителя и заставили опуститься на колени. Четверо пленников понуро склонили головы, не глядя на окружающих, и от них исходила сильная волна страха.
Ивея с лёгким любопытством посмотрела на пленников. Трое мужчин и одна молодая женщина, сквозь прорехи платья которой, местами, проглядывало грязное тело.
Из толпы вышел мужчина в красном, отделанном чёрной тесьмой камзоле, поклонился в сторону помоста, развернул какой-то свиток и начал читать:
– Френ Лорен обвиняется в изнасиловании и убийстве своей малолетней племянницы. При допросе показал, что он не совершал с девочкой никаких развратных действий, а его сестра оговорила его из корыстных побуждений.
Мужчина замолчал и посмотрел на лорда. Лорд, в свою очередь, посмотрел на Ивею.
– Барон Валлиэт рассказал мне, как вы помогли ему изобличить похитителей его дочери… Эти четверо упорствуют в своей невиновности, и мои дознаватели не в силах определить истину. Не могли бы вы помочь нам, леди Ивея, и выяснить, кто из них говорит правду, а кто лжёт?
– С удовольствием, милорд. Кто из них Френ Лорен?
Один из стражников ткнул копьём в тучного мужчину лет сорока. Ивея посмотрела на него и приказала:
– Подними голову, смерд.
Мужчина робко взглянул на госпожу.
– Ты изнасиловал и убил свою племянницу?
– Нет, госпожа, – твёрдо ответил мужчина. – Сестра оговаривает меня…
– Лжёт, – коротко ответила Ивея. – Он сделал всё, в чём его обвиняют, и воспоминания об этом до сих пор греют его душу… Я бы повесила его за причинное место в назидание другим негодяям.
Лорд сдержанно улыбнулся и слегка кивнул, как бы соглашаясь.
– Казнить, – изрёк он.
Стражник схватил побледневшего толстяка и выволок из залы.
Мужчина в красном, как позже узнала Ивея, государственный обвинитель, вновь развернул свиток и зачитал следующее обвинение:
– Домма Пинрена обвиняется в краже десяти золотых из кошелька купца Хейярда. При допросе категорически отрицала свою вину.
Ивея посмотрела на женщину. Она была хороша собой и держалась смело, несмотря на незавидное положение.
– Ты украла эти деньги? – спросила она.