– Желательно, навсегда… Но для начала заключим договор на десять лет. Вас устроит этот срок?
Быть нянькой у графини целых десять лет кому-то показалось бы слишком долго. Но что десять лет для Ивеи? Один миг её почти бесконечной жизни. Это её девушки станут старше и, возможно, успеют обзавестись детьми, но для неё десятилетие останется лишь туманным воспоминанием в череде других прожитых лет.
– Вполне, – согласилась виолка. – Но сразу хочу оговорить некоторые условия.
– Слушаю.
– Моих девушек достаточно для защиты графини, но для них это будет большой нагрузкой. Да и не солидно, когда леди такого высокого ранга в дороге будут сопровождать только шесть охранниц. Поэтому разрешите мне отобрать среди ваших солдат с десяток рекрутов, которых я лично обучу.
Граф нахмурился.
– Если бы я хотел, чтобы графиню охраняли мужчины, зачем бы я обращался к вам?
О, так граф ревнует свою молодую красавицу-супругу! Теперь стало понятно, зачем ему понадобилась Ивея с девушками. Не столько из-за их непревзойдённого воинского мастерства, а потому, что они женщины.
– Могу вас заверить, что солдаты будут выполнять лишь внешнюю охрану. Если пожелаете, я не подпущу к графине ни одного существа мужского пола. А чтобы не возникало проблем в будущем, найдите мне сколько-то девочек, и за десять лет я воспитаю из них настоящих телохранительниц.
– Я подумаю над этим…
– А пока я могу взять солдат?
– Берите, – неохотно согласился ле Кедж.
Вот так Ивея Аоста стала капитаном гвардейцев – личной охраны графини ле Кедж. В её подчинении, не считая виолок, находились ещё двенадцать солдат, отобранных лично. Они охраняли периметр сада, сопровождали карету, когда графиня отправлялась в поездку, и прогоняли с дороги подозрительных лиц, когда госпожа выезжала на верховую прогулку.
Виолки охраняли личные покои графини, находились рядом в саду, ехали рядом с каретой во время путешествий или впереди и позади на прогулках. Ивея была командиром и личным телохранителем везде и всегда, а также близкой подругой графини, с которой та могла посоветоваться, поговорить на любую тему, зная, что этот разговор останется между ними; доверить секрет, который никогда не станет достоянием челяди или других лиц.
Последнее время графиня очень беспокоилась, что никак не может подарить супругу наследника, о котором тот так мечтал. Ивея дала женщине несколько полезных советов, которые в своё время испробовала сама. Возможно, один из них помог Ласире, так как спустя несколько месяцев графиня понесла, осчастливив себя и графа.
В ожидании наследника ле Кедж буквально носил супругу на руках, боясь оставить её хоть на день. У Ивеи появилось свободное время, благодаря тому, что супруги постоянно находились вместе, и присутствие телохранительницы им только мешало. Поначалу женщина скучала, а потом задумалась о себе.
После смерти супруга, да и задолго до неё, когда он стал стар, немощен и слаб, Ивея перебивалась случайными связями, только лишь для удовлетворения зова плоти. Последнее время тоже не заводила долгосрочных или близких отношений с мужчинами. И, хотя она не была ненасытной или жадной до плотских утех особой, но всё же долговременное добровольное сдерживание плохо отражалось на самочувствии женщины. В теле накапливались нереализованные силы, которые вырывались наружу немотивированной агрессией и вспышками гнева. Она стала раздражительной и злобной. Её душа жаждала любви, а тело ласки. Пора было подумать о длительной и постоянной связи, найти хорошего любовника или новую любовь.
Выбор Ивеи пал на Эвана Ассанта. Этот офицер с первого дня выказывал женщине сдержанные знаки внимания. После они сдружились и стали хорошими приятелями. Ивея знала, что Эван влюблён в неё, она легко читала это чувство в душе мужчины. Но, занятая делами, не давала Ассанту надежд на более близкие отношения. Эван же думал, что гордая виолка пренебрегает им, и это ранило и раздражало его. Но, боясь потерять её совсем, он не разрывал их отношений, всё ещё надеясь на взаимность.
Каково же было его удивление, когда, однажды, Ивея подошла к нему и сама предложила уединиться в её коттедже. Он молча и безропотно последовал за ней, ещё не веря в свою удачу. Заперев дверь и зашторив окна, она повернулась к мужчине и произнесла:
– Я знаю, что ты давно хочешь меня, но не осмеливаешься это сказать… Сейчас настало время – ты можешь проделать со мной всё то, что так долго лелеял в своих фантазиях…
– Но… Я это представлял несколько иначе… – ответил растерянный мужчина.
– Как?
– Тайные встречи в сумраке графского сада, нежные поцелуи при свете звёзд, взаимные ласки на прохладной шелковистой траве…
– Вот уж не думала, что ты романтик! – засмеялась женщина. – Ты солдат и я солдат, ты на службе и я на службе, и нам некогда заниматься ерундой. Или мы сейчас займёмся любовью, или навсегда останемся друзьями.
Последнее вовсе не устраивало Эвана, потому он без лишних слов приступил к делу.
Через час, едва отдышавшись, лёжа рядом с расслабленной удовлетворённой виолкой, он грустно произнёс:
– Я хотел сделать для тебя нечто прекрасное, чтобы ты на всю жизнь запомнила нашу первую близость, но боюсь, что теперь останусь в твоей памяти очередным любовником…
– Не переживай, милый, впереди у нас ещё много взаимных лет, и ты ещё успеешь сделать для меня что-то необычное… А чтобы не остаться в моей памяти одним из многих, предлагаю тебе стать одним-единственным.
Эван удивлённо взглянул на женщину.
– Ты предлагаешь нам пожениться?
– О, нет, мои планы не простираются так далеко. Мы просто можем жить вместе. И тогда ты будешь только мой, а я твоя.
– В Арте не принято, чтобы не состоящие в браке мужчина и женщина жили под одной крышей.
– Жаль… – вздохнула Ивея. – Что же нам делать? Я хочу, чтобы ты был моим… Ты мне нравишься, и я не хочу другого мужчины.
– Я тоже тебя люблю и желаю, как не желал ни одной женщины… Особенно теперь…
– Кто нас осудит, если ночи мы будем проводить в одной постели?
– Кроме моралистов и жрецов – никто.
– Нам важно их мнение?
– Нет.
– Тогда будем делать, что хотим! – засмеялась женщина. – Любовь не может быть грехом, и тот, кто утверждает обратное, дурак и ханжа!
Тайная связь двух капитанов вскоре стала известна не только челяди, слугам и рабам, но и графу с графиней. Но никто не посмел осудить двух приближённых к Их Светлостям особ, а сам граф был только рад этому событию. Он втайне надеялся, что любовь к его офицеру сможет привязать свободолюбивую виолку к замку, заставит осесть здесь навсегда и пустить корни. Ле Кедж уже воочию убедился в воинском искусстве леди Ивеи, и хотел, чтобы она научила его солдат так же умело сражаться и воевать. Но Ивея не спешила расставаться со своими секретами, хотя, по просьбе графа и за дополнительную плату, взялась обучать замковый гарнизон. Поэтому граф и смотрел сквозь пальцы на греховное и аморальное поведение двух офицеров, надеясь, что рано или поздно, всё это закончится свадебной церемонией.
Глава 4
В Арте почти не было рабов. Не потому, что жители герцогства уважали свободу личности, а из-за их почти патологической нелюбви к чужеземцам. На полях и виноградниках работали свободные крестьяне или наёмные работники, в рудниках и на шахтах использовали каторжников или военнопленных. Так как в Арте не было узаконено многожёнство и не поощрялись гаремы с наложницами, то сюда не ввозились хорошенькие рабыни, как в соседние страны.
Но «почти» – не «совсем». Рабы и рабыни в Арте всё же были – в богатых домах в виде личной прислуги или живых игрушек для аристократических отпрысков. В рабство попадали двумя путями: либо за долги, либо бедные или многодетные родители сами продавали лишние «рты» любому желающему.
Когда Ивея предложила графу создать отряд женской гвардии, то посоветовала набрать туда девочек-рабынь, чтобы будущие гвардейцы были в полном подчинении господина и не требовали платы, или не смогли, со временем, уйти к другому господину в поисках лучших условий службы.
Набрать нужное количество подходящих рабынь оказалось делом непростым – ведь требовались девочки определённого возраста (семи-восьми лет), крепкие, здоровые, сильные, выносливые и не трусливые. Для этого эмиссару графа пришлось объездить чуть ли не все рынки герцогства. Но всё же за полгода он собрал одиннадцать рабынь, для которых построили отдельную казарму.
Ивея разработала для рекруток специальную программу, в которую входили основные дисциплины виольского обучения, некоторые приёмы атанасиса, уроки по охране и обороне. Она не хотела передавать ученицам слишком много знаний – это были чужие воины, не её.
Иногда Ивея лично занималась с учениками, но, в основном, возложила эту обязанность на свою помощницу Фрей. Свободное время она проводила в объятиях Эвана, считая это занятие более приятным, чем тренировки.
Ивея сама не заметила, как влюбилась в этого щёголя с косичками. Как ей стало нехватать его близости, сдержанной улыбки и негромкого голоса, если они не виделись какое-то время. Она с нетерпением ждала ежевечерних встреч, сердилась, когда он задерживался, ревновала, когда он улыбался другим женщинам… Такое положение казалось ей унизительным и вызывало злость и раздражение. Но она не хотела разрывать отношений, так как одно прикосновение рук любимого приводило женщину в трепет, от сияния серых глаз или простой улыбки сладко сжималось сердце… О таких приятных моментах хотелось помнить вечно. Ивея не понимала, что с ней происходит. Она считала, что любила покойного супруга Троя Аскинта, но с ним у женщины были совершенно иные отношения. С ним она никогда не испытывала ревности, не дрожала от предвкушения скорой встречи, не испытывала любовной лихорадки от одного прикосновения мужских рук…
В такой ситуации Ивее всё труднее было контролировать себя и не наделать глупостей. Эван уже не раз предлагал ей узаконить отношения, завести собственный дом и детишек.