, которыхмненехотелосьбывидетьживыми. — Онрассмеялся.
— Этилюди — преступники, Джек. Подонки.
— Слушай, Мэрилин. Ярасскажутебесейчасоднупритчу. Когда-тодавнокодномуполитикуизБостонапришлинесколькоголоворезовипредложилиденьгинапроведениеегокампании. Онвзялденьгиисказалследующее: “Чтож, Христосникогданепрогонялгрешников, почемужеядолженихпрогонять?”
— Ктоэтосказал?
— Мойдед.
Оназасмеялась, хотянадушеунеебылотревожно. Ивсеже, спрашивалаонасебя, ктоона-тотакая, чтобычитатьпроповедичеловеку, укоторогоиотецидедбылиполитикамиикоторый, несомненно, скоростанетпрезидентомстраны?
— АкактебемиссКэмпбелл? — спросилаона.
— МиссКэмпбелл? — переспросилон. — Яособонеприглядывалсякней.
— Врунишка, — прошепталаМэрилин. Онапротянуларукуисталащекотатьего, аонкаталсяпокровати, пытаясьувернуться, поканаконецнезапросилпощады. Онанаклонилабокал, поливаяегогрудьиживотостаткамишампанского.
— Эй, оножехолодное , чертпобери! — закричалон.
Онапогасилалампу, стоявшуюнаночномстолике, и, скрывшисьподпростыней, которойониукрывались, перебраласькегоногам, обхвативгубамиегоплоть.
— Сейчасятебясогрею.
Наэтотраз, сказалаонасебе, ябудулюбитьеговсвоеудовольствиеизаставлюделатьто, чтонравитсямне, истолько, сколькозахочу.
Вконцеконцов, оназвезда, анекакая-тошлюхавродеэтойКэмпбелл!
— ОБоже, — прошепталаона, сноваукладываясьрядомснимицелуяеговгубы. Всюжизньпровелабывпостели, еслитырядом.
“Всюжизньпровелабывпостели, еслитырядом”.
БерниСпинделпоправилнаушникинаголовеипроверил, хорошоликрутитсяпленка, хотянесомневался, чтозаписьидетотлично. Онвсегдапользовалсяоборудованиемсамоговысокогокачества. Унегобылнемецкиймагнитофон — Uher-5000 (магнитофонамиэтоймаркипользуютсярадио— ителекомпании). Онвсегдаписалодновременнонадвамагнитофона — наслучайотказаодногоизних, чтобыломаловероятно.
Склонившисьнадмагнитофонами, которыеонустановилвподсобномпомещенииресторана, Спинделвслушивалсявтихиенежныезвуки, издаваемыелюбовникамивпылустрасти. Поеголицуструилсяпот.
“Смешно, — думалон, — чтолюди — дажеумныелюди, каксенаторКеннеди, например, — никакнехотятпонять, чтотехникаможеттворитьчудеса”. Онивсеещеверят, чтомогутскрытьсвоюличнуюжизньипоступкиотпосторонних, — закрываютдвери, задергиваютшторы, говорятшепотом, когдазаключаютскем-нибудьнезаконнуюсделку, иливыбалтываютсвоисокровенныемыслилюбовницам, илиложатсявпостельсчужимиженами. Какбудтоэтимерыпредосторожностимоглиоградитьихоттакогоспециалиста, какСпиндел! Ондобывалинформациюприпомощикерамическихпотайныхмикрофонов, какимипользуютсявЦРУ. Этиподслушивающиеустройства — чудоэлектроннойтехники; ониспособныулавливатьшепотвлюбомуглукомнатыипередаватьегобезискаженийиеусилениемнамагнитофоны, установленныенарасстояниивсотнифутов. Нетниодноготелефонавмире, вкоторыйСпинделнесмогбывмонтироватьподслушивающееустройство. РаботаявФБР, онпораспоряжениюГувераустанавливалмикрофоныдажевтелефонывБеломдоме! Унегобылиновейшиеприборыяпонскогопроизводства, такие, окоторыхвЦРУиСоветенациональнойбезопасностиещеислыхомнеслыхивали.
ЕслибыСпинделбылпонатуревеселымчеловеком, онрассмеялсябы, услышавоткого-нибудь, чтоприжеланиивсегдаможнонайтивозможностьукрытьсяотпостороннихглазиушей. НоСпинделдавноужеразучилсясмеяться, ибо, многолетзанимаясьподслушиванием, онузналолюдяхстольконеприглядного, чтосталпессимистом. Каксвященник, исповедующийгрешников, Спинделникогданеслышалничегохорошего. Установленныеиммагнитофонызаписывалитольколожь, обман, разврат.
“О, Джек, Джек! Дже-ек!” — слышалонвнаушникахеекрик — сначалавопль, затемнизкий, почтиживотныйстон. Поегоподсчетамэтослучилосьужевтретийразстехпор, каконаприехаладвенадцатьчасовназад.
Спинделпопыталсявспомнить, обладаллионсамкогда-либоженщинойтриждызадвенадцатьчасов, новскорепришелкпечальномувыводу, чтовегожизнииблизкоподобногонеслучалось.
22
Впервыевжизнионаприехаланаработувовремя, такчтодажесамабылаудивлена, ауБиллиУайлдерапрямоглазаналобполезли. Войдявгримерную, онапереоделасьвстарое, заляпанноекосметикойшелковоекимоно, иеегримерУайтиСнайдерипарикмахерспомощникамисразужепринялиськолдоватьнадеевнешностью, перевоплощаяеевШугарКейн. Ейказалось, чтоэтапроцедурабудетдлитьсявечно.
ОнапринеслассобойкнигуТомасаПэйна “Правачеловека” (онапоставилапередсобойцель — самосовершенствоватьсяи, посколькуДжекупомянулэтукнигуводнойизсвоихречей, порешиланепременноознакомитьсясеесодержанием) и, покаейукладываливолосы, читала, упрямозаставляясебясосредоточиться. Читатьэтукнигубылоещетруднее, чембиографиюЛинкольна, ионасоблегчениемотложилаеевсторону, когдаУайтипринялсягримироватьлицо.
— “Правачеловека”, гм? — спросилУайти, бросиввзгляднаобложку. — Апроправаженщинтамтожеесть?
— Этотпарень, Пэйн, покаещеничегообэтомнесказал, Уайти.
— Неудивительно. — Уайти, какибольшинстволюдейрабочихпрофессий, презиралинтеллигенцию, авэтукатегориюонвключалвсехписателей, втомчислеиАртураМиллера.
Оннаклонилсякней, ивдвоемонисталивнимательнорассматриватьееотражениевяркоосвещенномзеркале, словновиделивнемещенезаконченноепроизведениеискусства. Уайтипокачалголовой.
— Утебявеликолепныйцветкожи, куколка, — сказалон. — Тыпростосозданадлятого, чтобысниматьсявцветныхфильмах. Какжаль, чтоБиллиснимаетчерно-белуюкартину!
— Ну, тыжезнаешь , почемуонрешилсниматьнецветнойфильм, Уайти. ОнпоказывалмнепробныеснимкиДжекаиТони, загримированныхподдевушек. ИхлицапохожиналицамертвецовпослебальзамированиявФорест-Лон. Смотретьпротивно. Словноэтонекомедия, афильмужасов , знаешь? ПоэтомуБиллиирешилсделатьфильмчерно-белым.
— Мнеэтоизвестно, куколка, ноядумаюотебе. Публикеинтересно, каквыглядишьты , анетедвое, и, вчастности, — тыужпростименязавыражение — имплевать, каквыглядитэтотнаглыймерзавецКёртис.
Кёртиспостояннозлилсянанееиз-затого, чтопоеевинеприостанавливалисьсъемки, из-заееопозданий — неговоряужеотом, чтоскаждымдублемонаигралавселучшеилучше, аон, наоборот, терялсвоюигру, — иделалвсевозможное, чтобыунизитьее. Когдаегоспросили, чтоончувствует, снимаясьснейвлюбовныхсценах, онответил: “Этовсеравно, чтоцеловатьсясГитлером!”, причемзаявилобэтомвовремяпросмотраотснятыхсценвкомнате, гдебылонесколькопредставителейадминистрациистудии “XX век — Фокс”.
Разумеется, ейпередалиегослова (каконирассчитывал), ионатакрасстроилась, чтотутжеразревелась. ЕйоченьхотелосьзавоеватьрасположениеКёртиса, также, какраньшеонастремиласьпонравитьсяДжоанКроуфорд, иРобертуМитчуму, иЛаррисВивьен. АКёртистолькоиделал, чтоотзывалсяонейнеуважительноидажеедкопередразнивалеевовремяприемов!
Онаисейчасготовабыларазреветься, вспомнивобэтом, ноУайтиуженаложилейналицомакияж. Онаподняласьискинулахалат; кромебюстгальтера, нанейничегонебыло. Волосыналобкеонаобесцветиланесколькоднейназад — славаБогу, несожгласебекожувэтотраз! Хотьобэтомможнонебеспокоитьсянеделидве. Вгримернуювошликостюмерысраскроеннымичастямиеекостюма. Онибудутсшиватькостюмвединоецелоепрямонаней, иприэтомонадолжнастоятьсмирно, недвигаясь.
Онавздохнула. Нелегкаязадача — простоятьчас, аможет, идольше, нешевелясь, ноонапонимала, чтопрималейшемдвижениивнееможетвоткнутьсяиголкаилибулавка. Уайтивырезализкоричневойоберточнойбумагибольшойкруглыйворотникинакрылейплечи, чтобыпортныеслучайнонеразмазалигримунееналице.
— Тыуженафинишнойпрямой, куколка, — веселозаключилон.
“Нафинишнойпрямой, какбынетак!” — подумалаона. Онанаделабелыйпояссподтяжками, натянулачулкииосторожно, чтобынеобломатьногти, пристегнулаихкпоясу. Затемнаделабелыетуфлинавысокихкаблукахизамерланаместе, вытянуввстороныруки. Старшаяшвеяизкостюмерногоотделенияприложилакеетелукускикостюма, иассистенты, опустившисьнаколенипообестороныотнее, сталиосторожносшиватьплатьевединоецелое. Оначувствоваласебяюнойдевственницей, которуюнаряжаютдляцеремониипосвященияввесталки, — как-тоонасмотрелафильмпродревнихримлян, ивнембылаточнотакаяжесцена. Естественно, кактольконанейначалисшиватьплатье, ейтутжезахотелосьвтуалет. “Наверное, уюныхдевственницвДревнемРиметожевозникалотакоежелание”, — подумалаона…
Усилиемволионазаставиласебядуматьопредстоящейсъемке. Швеизакончилисвоюработу. Онасталамедленноповорачиватьсяпередзеркалом; многочисленныепомощникивнимательноосматривалиее, словноавиаконструкторы, оцениваяновыйсамолетпередпервымиспытательнымполетом. ДажеУайти, бывалыйпрофессионал, смотрелнанеесерьезно, потираярукойподбородок, — влиценитениулыбки, бровисосредоточенносдвинуты. Затемонкивнулиедвазаметноулыбнулся.
— Всевпорядке, куколка, — одобрительнопроизнесон. — Поранаплощадку.
Покаготовившиееексъемкеработникистудиивпоследнийразпоправлялинанейгримиприческу, расправляликостюм, онастоялисталагазету, которуюпринесссобойУайти, ивдругнаткнуласьнафотографиюДжекаиДжеки: онистоялирукаобрукунакрыльцесвоегоновогодомавДжорджтауне. “Кеннедипереехаливновыйдомиждутребенка” — прочиталаонаподписьподфотографией. Неожиданноейсталодурно, головараскалывалась, какпримигрени.
Раздалсяприглушенныйстуквдверь, онаприоткрылась, ивкомнатузаглянулмолодойпарень.
— Прошупрощения, миссМонро, — робкопроговорилон, — ногосподинУайлдерпросилпередатьвам, чтоунеговсеготово…
Незадумываясь, словноподвоздействиемшоковойтерапии, онаповернуласьвегосторонуивзвизгнула:
— Пошелкчерту!
Пареньпокраснелизакрылдверь.
Онапочувствовала, чтолюдивкомнатесмотрятнанееснеодобрением, дажеУайти. Накиностудияхсуществовалонеписаноеправило: кинозвезданедолжнакричатьнарядовыхсотрудников, которыевсеголишьисполняютто, чтоимприказано. Можнопослатькчертурежиссера, продюсера, знаменитыхактеров, снимающихсястобойвфильме, ноникогда, ниподкакимпредлогомнельзяпозволитьсебенакричатьнатехническийперсоналсъемочнойгруппы.
— ОБоже, — произнеслаона; головаунеераскалываласьначасти. — Простите, янехотела.
Людивкомнатемолчакивнули, новидувсехбылугрюмый. Наверное, такоескорбноенастроениеохватываетокружениетореадора, еслионивидят, чтоонбоитсявыходитьнабойсбыком.
— Яправданехотела, — сказалаона, широкораскрывглаза, готоваярасплака