– Ал не идиот. Ни одну из своих любовниц он не пускал дальше постели. Он очень жёстко разграничивал работу и удовольствия. У Алесии не было шансов узнать что-нибудь по-настоящему важное. Или украсть.
– А навредить?
– Каким образом?
– Собрать компрометирующие факты. Очернить в глазах Ордена.
Усмехаюсь.
– Сложно оболгать человека, вся жизнь которого посвящена исключительно интересам Ноории. Даже если изначально Алесия и ставила себе такую цель, её ждало жестокое разочарование. Единственное, что могла бы обнародовать, – это постельные пристрастия Валтиара, но вряд ли Ордену так интересно, как и в какой позе занимается любовью верховный магистр. Обвинить Рэгарена можно лишь в том, что он на госпоже Ренекре не женился, однако, насколько мне известно, Ал сразу озвучивает свои условия: никаких обязательств. Хотя Алесия так на это рассчитывала… глупышка.
– Тебе её жаль?
– Конечно… Никто не должен умирать так рано.
– Однажды я умер в семнадцать лет. – Мы выходим в сад, в жёлтых глазах отражается солнце, отчего они словно вспыхивают изнутри. – Мои родители очень тосковали. Я нашёл их спустя годы, ещё здравствующих. Это было очень странное чувство. Как будто я их предал. Ведь я уже являлся не тем человеком, которого они любили, и не мог его заменить… С тех пор я стараюсь не возвращаться в те места, где жил не так давно, и не разыскивать людей, что были мне бесконечно дороги.
– Ты не помнишь своей самой первой жизни?
– Нет. И предвосхищая твой вопрос – я не знаю, почему я стал таким. Подобных мне нет, поверь – я искал очень тщательно.
– Возможно, это магия?
Насмешливая и одновременно очень печальная улыбка.
– Наложенное проклятие… Райвэна, ты месяц изучаешь меня. Разобрала на частицы, проверила кровь и прочие жидкости, провела тысячи опытов, исследовала ауру. Разве во мне хоть что-то отличается от нормы? Хотя бы один показатель отклоняется в ту или иную сторону?
Отрицательно качаю головой.
– Вот видишь… Магии во мне нет. И каких-либо талантов тоже. Просто я живу очень-очень долго и наделён иными способностями.
Замираю, превращаясь в слух… Неужели он скажет?
– Райвэна, я не знаю, как это происходит. Если я захочу оказаться в каком-нибудь месте, я там оказываюсь, не произнося заклинаний. Когда пожелаю пройти через стену – пройду, решу закрыться от заклинания – оно не причинит мне вреда, прикажу предмету принять определённую форму или исчезнуть, – он погладил край беседки, и та растворилась без следа, – всё исполнится. Так что мне не поделиться секретами с Орденом – я их просто не знаю. Ты можешь изучать меня и дальше, вряд ли добьёшься успехов.
– Значит, ты живёшь в Артахенге потому, что тебя это устраивает? – ошеломлённо выдыхаю я.
– Да. У меня остался долг.
– Перед кем?
– Перед самим собой… Райвэна, ты не ответила на мой вопрос: зачем Ноории заключать какие бы то ни было договора с Варгерно, когда огромное государство способно в любой момент поглотить крохотное королевство?
– Способно-то оно способно, да оно нам надо? – пожимаю я плечами. – Варгерно – королевство небольшое, а народу тьма. Зéмли – треть степи выжженные, треть льды. Полоска узенькая посередине – горы непроходимые. Ты представляешь, сколько будет желающих в Ноорию переселиться? У Правительства и так голова болит – как свой люд обеспечить, чтобы жилось сносно, не было неурожаев, засух, наводнений, голода и восстаний соответственно.
– У Правительства или Ордена? – скептически приподнимает бровь бессмертный.
– У тех и у других, – не поддаюсь я на провокацию. – Орден – это маги. Да, он и о простых людях заботится, но всё же его первоочередная задача – контролировать силу. Чтобы не получилось, как в Осамахе, – один обиженный маг психанул и полстраны теперь выжженная пустыня.
– Помню, – склоняет золотоволосую голову мужчина, – я был среди тех, кто погиб в этом пекле… Сядем?
– Беседку верни, – прошу я. – Валтиар расстроится. Он её для Тайсэи у известного мастера заказывал. Требовательная была девица… а беседка красивая.
– Валтиар… – многозначительная ухмылка, и беседка снова появляется перед нами. – Вы давно знакомы?
– Со школы, – но на этот раз я не собираюсь отходить от темы: – Так тебя интересует Варгерно?
– Да. Извини… Я понял – Ноории королевство и даром не нужно. Даже с доплатой. Тем более неясно, зачем вам договор заключать.
– Чтобы обезопасить себя от идиотов, – любуюсь оплетающими беседку розами, – которые периодически сколачивают вооружённые отряды и маршируют расширять границы. Папенька нынешнего монарха дюже любил развлекаться подобным образом. Пусть дальше Майгра он не прорывался никогда, но всё равно это во́йны. Гибнут маги, люди… Договор – это страховка, что подобное не случится. Правительство три года пыталось с Рарунгом Шестым контакт наладить, наконец, всё с мёртвой точки сдвинулось.
– А тот упомянутый братец короля, Мэрден, – он против мира?
– Полагаешь, его интриги? – я задумалась. – Допустим, он хочет власти в Варгерно, – начала по многолетней привычке рассуждать вслух. – Зачем ему срывать переговоры? Да ещё таким странным образом. Подменять посла смертником, самого Кависаара трансформировать в сына… кстати! Где этот сын?
– Скорее всего, он тоже участвует в заговоре.
– А ему какая корысть? Он и так герцог.
– Возможно, с каплей королевской крови он претендует на большее.
– Ой, – корчу я гримасу, – в Варгерно эта кровь у половины знати. Рарунг Четвёртый такой бабник был – Валтиар ему в подмётки не годится! У Ала хоть внебрачных детей нет, а у деда нынешнего монарха трое или четверо только признанных.
– Райвэна, – прищур охотящегося кота, – ты правда считаешь Валтиара жутким бабником? Не понимаешь, что…
– Что?
– Ничего… Скажи, Алесия в Артахенге давно появилась?
– С месяц где-то. Точно не знаю, я же в Иркоре тогда жила.
– А почему не в резиденции?
– Вот ещё! – фыркаю. – У меня свой дом есть, любимый. С небольшой лабораторией и огромной библиотекой.
– Валтиар тебя в Нори не звал?
– Если бы! Каждый день ныл. Мол, и лучше, и все условия, и под рукой… Только я не вещь, созданная для того, чтобы исключительно «под рукой» быть! У меня своя жизнь, я привыкла быть независимой, никому ничем не обязанной.
– Ты поэтому не замужем?
– Слушай, – отвечаю устало, – давай навсегда закроем эту тему. Я не замужем потому, что никому никогда в голову не приходило сделать мне предложение. Разве что в школе в старших классах сыскался один придурок с извращённым чувством юмора, так тому шутнику Ал морду начистил так, что он забыл, как над девушками смеяться… Я некрасивая, понимаешь? А теперь ещё и старая. И говорю тебе об этом последний раз. Ещё одно слово обо мне несчастной – встаю и ухожу!
– Вот теперь я понял – почему… – тяжёлый вздох. – Хорошо, Райвэна. Больше не буду.
Но настроение, и так мерзкое из-за смерти Алесии, испортилось окончательно. Не было желания рассуждать о политических интригах, вечных философских темах и подоплёках моих поступков. Я резко встала и ушла не прощаясь. Через несколько минут стояла возле арки перехода, а ещё через миг – у своего дома в Иркоре.
Хватит с меня на сегодня потрясений и душещипательных разговоров.
***
Какое удовольствие забыть всякую чушь и заняться делом! Я бегло просматриваю свои записи и решаю скоротать время за составлением плана будущих исследований. Совесть меня не мучает. Всем положен небольшой отдых. Не навсегда же я сбежала, к ночи вернусь в Артахенгу. Переговорное устройство сначала отключаю, потом ругаю себя и снова включаю. Вдруг произойдёт что-нибудь серьёзное, вроде последствий бунта в Кирене. Всё-таки в первую очередь я целительница, а потом уже нервная старая дева. И с головой ухожу в работу.
Беспокоят меня весьма скоро. Никто иной как Вергиес Стайсге, растекающийся миллионами извинений и просьбой о встрече. Чтобы поскорее отвязаться, я соглашаюсь, сообщая, что в Иркоре, и только после этого ощущаю лёгкий укол тревоги. В доме я одна, магией не владею, позвать на помощь не смогу…
Одёргиваю себя. Это же магистр, пусть неприятный и скользкий тип, но у нас нет предателей. За тысячу лет существования Ордена не было!
«Всё когда-то случается в первый раз».
Слова желтоглазого мужчины задевают за живое. Растеребил бессмертный душу, растревожил. Заставил задуматься о том, что я двадцать с лишним лет старательно прячу на самое дно души, надеясь со временем уничтожить насовсем, но, оказывается, достаточно намёка – и поднимается волна обиды, такой жгучей, что впору разреветься.
Только целители не плачут. Никогда. Не дождётесь.
И сейчас я не собираюсь ни жалеть себя, ни копаться в себе, ни сетовать на несправедливость жизни, в которой кто-то рождается красавицей, а кто-то – дурнушкой. Так есть и будет, и ничего с этим не поделаешь. Я – Райвэна Аэ Лийшен Гроунг, сорок три года, целительница высшего уровня, личная помощница верховного магистра Валтиара Рэгарена, особа достойная и уважаемая, и на этом точка.
Звонок из прихожей меня даже радует. Господин Стайсге с его манерой целовать руку – намного меньше. Свои чувства я не скрываю, и уже поднесённая к пухлым губам ладонь избегает незавидной участи оказаться обслюнявленной.
– Чему обязана визитом? – тратить время на расшаркивания нет желания.
– Госпожа Гроунг, вы неподражаемы, – противное хихиканье. – Вы точно женщина? За двадцать лет я не заметил в вас ни капли кокетства.
– Зато вы им одарены за двоих – мы знакомы двадцать два года. Что вам угодно, господин Стайсге?
– Ах, прошу вас – Вергиес. Мы же друзья.
– Мы члены одного Ордена, но никак не друзья.
Стайсге смотрит на меня, рот растянут в улыбке, но выражение глаз нехорошее, злое.
– Я хотел бы попросить вас о небольшом одолжении профессионального характера, госпожа Гроунг. С тем чтобы вы потом непременно сохранили в тайне то, что узнаете.