Равнодушно пожимаю плечами. Не моё дело.
– Райвэна, в Кирене бунт, – уже у самой арки портала спокойным тоном сообщает мне магистр.
– Опять?
– Не всех тогда пересажали… Так что ты от парнишки моего не особенно бегай, ладно? Он хороший маг, прикроет в случае чего.
Стройная спина Валтиара скрывается в мареве перехода. Думая о своём, я следую за ним, но в иное место, не в Кирен. Кирен – маленький городок на юго-западе. Бесконечные леса, в которых так привольно прятаться преступникам. Полгода назад Орден прихватил целую группировку магов, практиковавших запретные заклятия и нацелившихся ни много ни мало на смену государственного строя. Монархии, видите ли, им захотелось! В тот момент я очень жалела, что у нас, в отличие от Варгерно, отсутствует смертная казнь – вот прочувствовали бы все прелести правления одного самодура. Я залечивала повреждения Гончих, но некоторые из ребят уже не нуждались в услугах целительницы. Их тела́ хоронили с почестями на лучшем кладбище Нори. Двадцать шесть молодых, сильных магов, у каждого из которых была впереди вся жизнь.
В Риагире содержатся виновники случившегося. Выходя из портала, обвожу старейшую тюрьму Ноории оценивающим взглядом. Суровые стены толщиной в десять стенде – не пробьёт ни одно заклинание. Окон нет. Несколько уровней защиты. Глубокий ров с раскалённым воздухом на полсотни стенде вокруг. Единственный пространственный переход со встроенным считывателем аур: не имеющий допуска незамедлительно развеивается в пыль.
И здесь находится моя лучшая и любимая лаборатория. Благодаря мерам предосторожности тут безопасно проводить рискованные опыты, вроде того, который я собираюсь провернуть.
Несмотря на проверку ауры, на входе в здание меня осматривают повторно – гораздо придирчивее, нежели в Артахенге. Сверяют сетчатку глаза и отпечатки пальцев, энергетические потоки и направленность дара. Охранники под иллюзией, вместо лиц – размытое марево, на руках – плотные перчатки. Службу в Риагире несут проверенные боевые маги, их имена известны лишь главе Ордена. Побегов из этой тюрьмы не случалось за всю истории Карбинды.
Внутри не действуют ни порталы, ни магия. Важно шествую пешком по знакомому во всех подробностях, прекрасно освещённому коридору. Воздух свежий и чистый, стены свежеокрашены, каменные плиты под ногами выскоблены до блеска. Это в детских сказках тюрьмы мрачны и страшны: ужас Риагире в её ослепительном свете, в котором не останется незамеченным даже случайно залетевшее насекомое. А уж тем более тёмная фигура, торчащая у входа в моё святая святых.
– Госпожа Гроунг? – голос Гончей суров, но губы слегка побелели.
Страшно? Не мудрено. В отличие от меня, парнишка чувствует магию. Коленки у зеленоглазика ходят ходуном, но я старательно не замечаю этого. В конце концов, когда сама впервые попала в Риагире, тряслась ещё больше.
– Вам незачем было следовать за мной сюда, – бросаю, отпирая замок. – Было бы достаточно подождать в помещении охраны.
Там всё-таки не настолько жутко. И люди Ордена рядом.
– Господин магистр велел мне не отходить от вас ни на шаг, – парирует южанин.
«Господин магистр», внутренне передразниваю его я, забыл, как упал в обморок при первом посещении Риагире. На его счастье, свидетелей тому, кроме меня, не оказалась, а я быстренько надавала Алу оплеух, приведя в чувство только что принятого в Орден мага. Этот брюнет оказался покрепче. Или, тут же поправилась я, не столь одарённым, чтобы впитать всю многовековую зловещую ауру тюрьмы.
Внутри лаборатории меня встречает идеальный порядок. Ровные ряды шкафов с пробирками, ящики с инструментами. Посреди на столе бесформенной массой громоздится труп. Мой охранник громко сглатывает.
– Располагайтесь там, – указываю я Гончей на стул в дальнем углу и теряю к нему интерес. Надеюсь, у него хватит ума держаться от меня на расстоянии.
Некто, выдававший себя за чиновника первой степени Кависаара Ардари, стеклянными глазами смотрит в потолок. Честно говоря, мне глубоко плевать на политику и заносчивое Варгерно в том числе. А вот мальчика, убитого ради неизвестных целей, искренне жаль. Юный целитель… сердце ноет. Нас так мало! Гораздо меньше, чем тех же магов. И каждый целитель, даже слабый, бесценен, способен спасать сотни, тысячи жизней.
– Прости, – тихонько шепчу покойному, – я найду тех, кто поступил с тобой столь бесчеловечно.
Одежда «посла» мешает, потому я срезаю её специальными остро заточенными ножницами и отбрасываю в сторону. Стареющее, дряблое, полное тело вызывает брезгливость. Сто три года не повод, чтобы так запустить физическую форму. Учителя́ в нашей школе и в сто тридцать поражали подтянутыми мускулистыми телами. Бедный мальчик! Как он, должно быть, мучился – и от физической боли, и от душевной. Я закусываю губу. Эмоции в сторону, Райвэна. Струя воды из гибкого душа омывает тело. Затем в ход идёт сила.
Наверно, я вожусь долго. Разбираю остатки ауры, разглядываю частицы. Тихонько проговариваю формулы, пытаясь восстановить изменённые потоки. В какой-то момент я умудряюсь подхватить обрывки перестроенной энергии и, прежде чем сознаю, что делаю, тяну…
***
– Райвэна, а ты знаешь, что означает твоё собственное имя?
– Разумеется. «Безрассудная».
Звонкий смех переплетается с шумом фонтана.
– Как быстро люди забывают истинные языки! И переиначивают слова! За какие-то жалких пятьсот лет ставят всё с ног на голову… Род Лийшен из Осамаха, не так ли?
– Моя бабка была с юго-запада Карбинды.
– Как и твоё имя. Райвэна означает «думающая сердцем».
***
Уж чем я там думаю, известно одному Всевышнему. Тело на столе дёргается и плывёт. Сжимается, трансформируется, меняется…
– Что происходит?
Гончая. Тебя мне ещё не хватало! Парень и впрямь не робкого десятка, раз, вместо того чтобы от страха забиться в угол, подскакивает и вытягивается передо мной, закрывая обзор. Охранничек…
– Отойди! – пытаюсь подвинуть мага.
Безрезультатно. С таким же успехом я могла бы упираться в гранитную плиту весом в тысячу корудов.
Пока мы боремся, движение прекращается. Южанин позволяет обогнуть себя, и я вижу результаты моих трудов. Честно, и сама не ожидаю, что из моей затеи выйдет что-то путное. Конечно, я и добивалась того, чтобы подвергнутый трансформации человек вернул первоначальную форму. При жизни это невозможно из-за неминуемой гибели необратимо изменённого, в моём случае подобных ограничений нет. Но до конца не верю.
Перед моим потрясённым взором предстаёт юноша, почти мальчик. Щуплый и тщедушный. Разница в весе с Ардари – полторы сотни корудов… у бедняжки не было шансов выжить. На секунду мои глаза наполняются злыми слезами… Подожди, тварь! Однажды мы встретимся.
– Всевышний! – Гончая тихо стонет. – Да это ребёнок! Мерзавцы!..
Выпускаю воздух сквозь сжатые зубы. Придержи свою жалость до более подходящих времён, Райвэна. Вместо того чтобы судорожно рыдать, займись делом. Собери все улики, чтобы отыскать и наказать убийцу.
Из специального ящика я достаю три пластины для снятия изображений. Скрупулёзно запечатлеваю облик, провожу измерения, делаю записи – всё в трёх экземплярах. Один я передам Ордену, второй – Правительству, третий сохраню у себя. У дряни, сотворившей подобное, не останется ни единого шанса уйти от возмездия.
Говорят, целители не плачут. Мол, они видели столько боли, что ко всему привыкли. Это правда, я ни разу в жизни не билась в истерике. Но слезинка всё же предательски скатывается и теряется среди короткого ёжика золотистых волос мёртвого мальчика. Решительно выдыхаю и продолжаю писать.
«Стрижка соответствует стандартам, принятым в регулярных войсках Варгерно. О том же свидетельствуют мозоли на ступнях. Подходит и возраст – около восемнадцати. Кисти рук грубоватой формы, фаланги пальцев утолщены – следствие физического труда. Как вариант – сельскохозяйственные работы…»
Маг давно вернулся к своему стулу, а я пишу, пишу, пишу… Перенесённые вирусные заболевания – однозначно указывают на Варгерно, только там всех детей не прививают поголовно. Наше Правительство однажды попыталось вякнуть на тему недостачи средств, Орден быстро показал ему, кто в Ноории хозяин. Нехватка средств, ха! Как на фейерверки да приёмы, так всегда пожалуйста, а как о здоровье неимущих заботиться, так сразу всё до копейки истрачено.
Когда-то высший магический Орден существовал и в Варгерно, и в Осамахе. Но на юго-западе после трагедии, уничтожившей половину страны, он из реальной силы превратился в религиозную секту, а в восточном королевстве монархия забрала всю власть себе. Поэтому Ноория – огромное государство, занимающее центральную и северную часть Карбинды, а соседи лишь скалят на нас зубы.
Силы почти оставляют меня, когда я заканчиваю. Облегчённо выпрямляюсь, оглядываюсь:
– Эй! – окликаю понуро свесившего голову южанина. – Подойди, пожалуйста!
Гончая вскакивает как ошпаренный. Задремал, что ли?
– Госпожа? – уже без издёвки.
– Поставь обратно заморозку. Надо сохранить тело… возможно, найдём родственников.
Или даже не найдём – но похороним по-человечески.
Маг ставит заклинание, старательно шевеля губами. Затем вопросительно смотрит на меня.
– Возвращаемся в Артахенгу.
Третий экземпляр записей я закрываю на замок в шкаф, два беру с собой. На выходе из Риагире процедура осмотра повторяется, затем переход, проверка ауры – и мы на улице. С удивлением поднимаю лицо: оказывается, уже глубокая ночь. Небо над Нори усыпано звёздами, лу́ны величаво плывут в небе. Резиденция главы Ордена встречает нас огоньками фонарей и светом окон.
– Алькус выделил тебе комнату? – интересуюсь у зеленоглазика.
– Что?.. Да… – несколько растерянно отвечает тот.
Киваю, думая о манящей мягкости кровати и подушек.
– Госпожа Гроунг! – вдруг произносит брюнет. – Моё имя – Роулен Ре Калейш Нерсиг.
Вот откуда гонор. Сын или внук знаменитых Калейш!