и скорость у него всего ничего – двадцать километров в час. За сто километров по бездорожью топливо сжигается до сухого бака.
– То есть дальше чем на пятьдесят километров от гарнизона или станции с бензином танки не отойдут?
– Ну да, есть риск встать, не добравшись до своего воинского подразделения.
– Вот здесь группа Шоллера нанесет следующий удар, – Соколов сделал новую пометку на карте, чуть севернее шоссе в глубине пролесков, где скрещивались рокадные, проселочные и грунтовые дороги, ответвляясь от мелких сел и поселений. – Он всегда выбирает место для засады рядом с крупным транспортным узлом, где наверняка будет проходить техника. И делает это через один-два дня после сложного боя с большими потерями. Туда направляют множество вспомогательных войск – связистов, техников, ремонтные бригады, машины, чтобы вывезти раненых. И тогда подразделение СС наносит удар. Эсэсовцы орудуют с малым количеством техники, три-четыре танка, одна зенитка. С ними проще скрываться после нанесения удара, а еще они не боятся ответа. Никто не окажет сопротивление, если основные силы покинули поле боя.
– О, Альеша, – Дорвельц с восхищением смотрел на парня, до чего же у него светлая голова. За полчаса разгадал тактику эсэсовцев и даже вычислил их маршрут движения.
А Алексей от нетерпения схватил немца за руку и тряхнул:
– Карл, вы сможете нам помочь! Вы заманите их в ловушку!
– Но как, ведь в гарнизоне уже знают, что моя рота разбита во время атаки на эшелон.
– Скажете, что сбежали из плена! Вы выйдете к их позициям якобы случайно, расскажете, что удалось сбежать, и укажете место нахождения русских «тридцатьчетверок», роты, которая расположилась на ночлег. Они не смогут пройти мимо такой легкой цели!
– Но где же вы возьмете роту танков, просто оставите в лесу свои машины? «Тигры» мгновенно расстреляют вас. На это уйдет полчаса, у них скорострельность шесть-восемь выстрелов в минуту и дальность более трех километров. Неподвижные Т-34 – это же как ребенку стрелять по деревьям, попасть в них не составит труда!
– Отлично, пускай Шоллер палит по целям и наслаждается собственной меткостью, а мы приготовим ему сюрприз.
Соколов снова уткнулся в карту, теперь он уже рассматривал маленькую территорию радиусом в пять километров. Пересохшее русло реки и в ста метрах дорога, лог с отлогими склонами, один выше другого примерно на двадцать метров, извилистый овраг заворачивает на юго-запад и потом сходит совсем на нет на одном из полей, что обрабатывал раньше колхоз и, видимо, пересыхающую речушку отвел для орошения земли. По карте место подходящее, но только рекогносцировка местности даст точный ответ, можно ли там провести операцию, которую задумал Соколов. Ведь у него всего две «тридцатьчетверки» против десятка «тигров», помимо возможной противотанковой обороны и неизвестного количества пехоты. Здесь действовать надо хитростью, так как силой, численностью, огневой мощью подавить противника не выйдет.
Со своими расчетами и картой Соколов почти бегом добрался до полянки, где орудовала топорами его рота. В морозном воздухе далеко разносились удары об мерзлые деревья, уханье разгоряченных мужчин. На пятачке, усеянном щепками, обрубленными ветками, лейтенант махнул рукой экипажу своего танка. Логунов, Омаев, Бочкин, Бабенко тут же закончили заготовку дров и поспешили к командиру. Алексей выпалил новость:
– Готовимся к операции, командиром полка поставлена задача уничтожить танковую группу СС. Это те, что напали на нас в лесу при перегоне от шоссе до командного пункта. За ними числится более десяти нападений на безоружные технические службы. Группа под командованием штурмбаннфюрера Шоллера состоит из десяти «тигров», возможно усиление любой техникой и личным составом. Но дальше пятидесяти километров от гарнизона они не действуют и атакуют малыми силами, чтобы оперативно отступать с советской территории на свои позиции.
– А у нас сколько будет машин? Народу недокомплект, в каждом танке по два человека и за башнера, и за мехвода, и за заряжающего, – Логунов, как всегда, принялся со всех сторон обдумывать предстоящую вылазку.
– Для проведения операции нам выделено две «тридцатьчетверки», – тон у Соколова был такой, что никто больше не стал задавать вопросов. И Алексей продолжил: – План такой: организуем для СС ловушку. На запланированной для атаки местности выстраиваем ложные цели, якобы замаскированные советские танки роты, что остановилась на ночной отдых. Из стволов деревьев сделаем дула, сверху накроем брезентом, замаскируем в кустах. Такое сооружение отвлечет противника и даст нам возможность ударить с тыла, на удобных для отхода позициях. Бить прицельно, один снаряд – один уничтоженный германский танк. Сейчас выдвигаемся на рекогносцировку местности, наметим позиции для атаки, сделаем заготовки. Восьми-десяти бревен хватит, веревки, брезент, белила.
– Кто будет во втором экипаже? По два человека в танке – маловато, нужен заряжающий во второй танк, – обстоятельный старшина обдумывал каждую деталь предстоящей атаки.
Лейтенант задумался, знал он свою роту еще плохо. Как тут выбрать, если идут на опасное мероприятие, требующее опыта и смелости. Нужен опытный башнер, чтобы бить во время движения по целям, мехвод уровня Бабенко, ведь танки будут двигаться по лесу, и важно не выходить из колеи, при этом удерживая скорость танка. Логунов без слов понял, почему растерялся командир, и предложил:
– Я и Руслан в одном танке, вы втроем в семерке. Нам еще заряжающий нужен, и экипаж готов. Связист-пулеметчик нам ни к чему – «тигров» уничтожим и отойдем. Нас слишком мало, чтобы бои развязывать, вдруг у немцев будет пехота или гаубица.
– А как они на нас выйдут, дорог много вокруг, – Омаев тоже завис над картой. – Что, если другую цель найдут? Днем и ночью колонны движутся в район Пулково, нам политрук сказал, там готовится удар сорок второй армии.
– Да, поэтому так важно прикрыть этот узел, чтобы танковые атаки не затягивали переброску войск. Офицер Дорвельц, – Алексей кивком указал на пленного, – должен их заманить в лог. Он расскажет, что спасся во время нападения и знает, где остановилась танковая рота.
Все разом повернулись к немцу, а тот бесхитростно улыбнулся в ответ и закивал, будто понимая, что речь идет о нем.
– А если Карлушка нас обманет, к своим переметнется и сдаст с потрохами? – Логунов смотрел на веснушчатого, голубоглазого Дорвельца с недоверием.
Это сейчас он улыбается, а потом губы превратятся в злую узкую щель, а голубые глаза будут смотреть на них через панораму с сеткой прицела.
– Для такого случая у нас есть путь отступления, мы просто через лес вернемся в место расположения батальона. Но меня лишат командования ротой, а может, и в штрафбат отправят, – подвел итог лейтенант.
Соколов понимал, что за неисполнение приказа наказание будет суровым. Бабенко вдруг поддержал его:
– Алексей Иванович, все у нас получится. Мы за вас горой, выполним приказ! Прикроем передвижение воинских частей.
От его простых слов на душе у всех членов экипажа семерки полегчало. Все вдруг стало таким ясным и четким, вот же, план есть, надо произвести разведку на местности – начать действовать. Действовать и побеждать. Других вариантов у них нет.
– Давайте в нашу семерку. Проведем осмотр местности, пока светло, потом приступим к сооружению засады. Боекомплект уложен, горючее?
– Отделение готово, товарищ командир, машина тоже, даже провизию получили, – доложил командир танка.
– Тогда обедайте, и выдвигаемся. И, Василий Иванович, подумайте, кого взять заряжающим из личного состава. А я пока подробно объясню Дорвельцу его задачу.
Но спокойно съесть свою порцию дымящихся щей Логунову не дал Марк, он вынырнул сбоку и заговорщически зашептал:
– Я все слышал, товарищ старшина, можно меня к вам в экипаж заряжающим? Я из пулемета умею стрелять, гранату лучше всех в училище метал! Я на все готов! И танк вожу. Прицел по градусам рассчитаю, у меня пятерка по геометрии. Можно с вами?
– Ложкой по лбу могу засветить за то, что подслушиваешь чужие разговоры. Как доем, так сразу и получишь, – буркнул Логунов.
Но Марка было не остановить, он обернулся за поддержкой к Омаеву:
– Товарищ Омаев, скажите же, вы же моим командиром были. Мы с вами в разведку ходили. Разве я не подхожу? Ведь подхожу!
Василий Иванович бросил вопросительный взгляд на Омаева, тот в ответ кивнул – парень в разведке проверен, не шумит, без слов соображает, в такой операции пригодится. Еще бы его от детской наивности избавить, и будет отличный танкист. От их немого диалога обрадованный Тенкель вскинулся пружиной:
– Я не подведу, товарищи! Вот увидите, мы этих эсэсовцев на куски разнесем.
В ответ Омаев ухмыльнулся, а командир отделения сокрушенно покрутил головой – ох уж эти новобранцы, так и рвутся в бой погорячее. А самый идеальный бой – это тот, который без единого выстрела проходит. Вышли танки на поле боя, а немцы в ужасе начинают драпать от одного только вида легендарных советских танков. Вот такой бой был бы старшине Логунову по нраву.
Когда солнце перед закатом начало наливаться багрянцем, две бронированные машины с номерами 007 и 400 прошли мимо заставы у границы поселка Гладкое. Караульный проверил документы и кивнул на связку толстых бревен, что волочилась по дороге хвостом за танками:
– А это зачем? На груз документ есть?
– Это не груз, а маскировка, – Омаев забрал книжку красноармейца и нырнул обратно в танк. – Все, Василий Иванович, дальше двадцать километров по прямой на юго-запад до развилки. Там маскировку установим и позицию для огня выберем.
– И маршрут для отступления не забывай, Руслан, – в шлемофоне зазвучал бас Логунова, который неотрывно следил за дорогой впереди, ловко управляясь с рычагами. – Думаешь, мы все десять «тигров» за раз порешим? Три-четыре машины подстрелим, а дальше уходить надо, отступать и на новую позицию заманивать.
– Алексей Иванович присмотрел в логу возвышенность, аккуратная такая площадочка, замаскируемся деревьями и оттуда откроем огонь с правого фланга. Если уходить придется, то на развилку через дорогу перескочим – и к элеватору разрушенному, большое здание, за ним укроемся. Или по дороге обратно к своим через лесополосу двинем.