– Готово!
Выстрел! Гильза загремела на полу, вентилятор в танке работал с воем, пытаясь вытянуть газы наружу. Руслан прижался к перископу, выискивая в темноте два танка, что кружили в смертельной погоне вокруг разрушенного здания. Советской «тридцатьчетверки» не видно, а германский «панцер» вздулся огненной дугой от попавшего в борт снаряда, но продолжал двигаться, водить орудием в поисках цели.
– Вперед, назад, влево! Маневр! Еще десять градусов вправо! – Соколов отдавал команды мехводу, разворачивая машину, заставляя ее двигаться зигзагами в узком пространстве, чтобы не дать немцам возможности при– целиться.
Но место для маневров было неудачным, слишком узкие проемы, куда нельзя протиснуться бронированным бортам, огромные кучи из битого кирпича и арматуры. Они могут повредить катки и гусеницы, поэтому приходилось проходить кругами вокруг здания, короткими и резкими поворотами уходя от прямого попадания. Уже несколько снарядов почти достигли цели, с громким визгом они оставили отметины на бортах «тридцатьчетверки». От ударов по броне в башне стоял страшный грохот, выстрелы оглушали, отдавались звоном в голове. Бабенко нервничал, каждый раз резко выжимая рычаг. К запаху пороха прибавился жженый аромат гари – фрикционы сейчас сгорят от резких маневров, и ловкий Т-34 превратится в неповоротливую машину, которая может идти лишь по прямой.
– Стой! Уходи влево, разворот на сорок пять! Рельсы, там рельсы на второй этаж, быстрее, пока «тигр» за углом!
Соколов заметил эстакаду из металлических рельсов с подходящей для танка шириной полос, что вели на второй этаж элеватора. Видимо, раньше туда заезжали трактора или машины, полные зерна или сена, чтобы разгрузиться. Сейчас заезд на второй уровень должен стать их спасением. С ревом танк взмыл по стальным прогонам вверх и застыл на бетонной площадке. Бабенко резко выжал педаль и отключил двигатель, чтобы его звук не выдал их укрытие.
– Четыреста, это семерка, мы на втором этаже, на перекрытии. Бейте по «тигру»!
– Мы у края поля, видимость плохая, у него фары выключены, – откликнулся в эфире Руслан.
– Я дам ориентиры, заряжайте бронебойный, – Соколов прильнул к перископу, отсчитывая метры и градусы для позиции, с которой собрался стрелять Омаев. – Ориентир левый проем, десять вверх, тридцать по правому флангу!
Черный с белым крестом «тигр» выполз из-за угла разрушенного здания и замер в растерянности: машина с номером 007 исчезла, будто растворилась в воздухе. Шоллер с ругательством прильнул к панораме, выискивая среди развалин советский танк, но на пятачке внутренней площадки элеватора размером в сотню квадратных метров царила тишина. Ни одна из темных кирпичных куч не скрывала противника, даже звука двигателя слышно не было. Шоллер в нетерпении бросился к люку, откинул железную крышку и выкрикнул, не думая даже о том, поймет ли его русский командир:
– Эй, Соколов, сдавайся! У вас нет снарядов. Обещаю тебе легкую смерть, как у предателя Дорвельца! Один выстрел, и встретитесь с ним на небе.
Омаев выставил обозначенные градусы, выкрутил ручки настройки и нажал педаль. Выстрел! Сразу после грохота упавшей на пол стрелянной гильзы заряжающий послал новый снаряд. Он навел прицел на пылающий пламенем силуэт «тигра». Еще один выстрел! Руслан увидел в панораму, как черный «панцер», охваченный огнем, заметался по узкой площадке в поиске укрытия.
Башнер второй «тридцатьчетверки» снова и снова наводил оружие, выискивая в прицеле махину, и нажимал на педаль. Марк ободрал себе пальцы до крови, отправляя снаряды в казенник, горячие гильзы одна за другой падали под ноги, но они не останавливались, били болванками в борта танка, по каткам, пока черный «тигр» не плеснул вверх красным пламенем из нескольких пробоин. Слезящимися глазами наводчик всматривался в панораму – прямое попадание более пяти раз! Вражеский «штурмпанцер» горел огромным факелом, озаряя руины элеватора изнутри. Черная тень дернулась на перекрытии второго этажа, семерка осторожно поползла вниз по металлическим балкам.
– Отбой, враг уничтожен, – послышался в эфире голос командира.
Марк Тенкель вытер лицо рукавом, глаза неимоверно зудели, пальцы были вымазаны в оружейной смазке вперемешку с кровью от ссадин. Он, шатаясь, поднялся наверх и откинул люк, чтобы вдохнуть свежего воздуха, в маленьком железном пространстве было нечем дышать из-за пороховых газов. Он взглянул на искаженные профили вражеских «тигров» с черными столбиками дымков. Семерка уже приближалась к их машине. В люке высилась прямая худощавая фигура Соколова.
– Товарищ командир, победа! Мы их одолели! Двумя танками против десяти «тигров»! Ура!
– Да, доложите в штаб батальона об успешном завершении операции. Направляемся в обратно к поселку. Только… Задержимся на дороге, я хочу похоронить Карла Дорвельца, он заслужил могилу и крест с именем.
Радости Соколов не испытывал. Да, задание выполнено, но ему было горько от гибели Дорвельца, пускай и врага, военнопленного, но прежде всего хорошего человека. И Алексей Соколов, комсомолец и атеист, прошептал про себя, когда сгребал снег перед самодельным крестом, где было написано лишь одно имя «Карл Дорвельц»:
– Пусть земля тебе будет пухом. Попади в рай, как ты и мечтал.
Глава 6
В селе его уже ждал комбат Еременко. Остывший после утренней вспышки гнева, Гордей Иванович теперь был настроен более миролюбиво. Он крепко пожал всем руки, поздравил с успешно выполненной операцией и приказал отдыхать. Соколову, отведя в сторону, смущенно пояснил:
– Утром на марш, выдвигаемся в составе колонны в район Пулково, командиру полка я доложил о ликвидации немецкой танковой группы СС. Он лично тебе благодарность объявил. Так что оправдал ты доверие партии и командования Красной армии. Но тут кадровый вопрос у нас горит, эшелон немцы разбили, поэтому ни техники, ни личного состава не хватает. Временно ты командир взвода, как прибудет подкрепление, расширим твое подразделение до роты. А сейчас набирай себе ребят и поступай в подчинение младшему лейтенанту Белогородько. Он будет твоим ротным. Временно. Сейчас не до гонора. Готовится удар сорок второй армии Ленинградского фронта. Направление нашего удара – села Красное и Ропша. Там закрепился третий танковый корпус СС и пятидесятый армейский корпус, утром начинаем наступление.
– Есть, товарищ комбат! Поступаю в роту младшего лейтенанта Белогородько, формирую состав взвода под свое командование. Разрешите выполнять приказ?
– Иди, Соколов, выполняй. Вольно.
Гордей Иванович махнул рукой, хотел поговорить с парнем по душам, понимая, что сложилась нелепая ситуация, когда более старший по званию лейтенант поступает в подчинение младшего лейтенанта. Но разбираться, ждать новый комплект новобранцев для формирования целой роты сейчас времени не было, завтра в атаку. А делать кадровые перестановки и назначать нового ротного за шесть часов до боя – опасно. Проверенный Степан уж точно приказ выполнит, военную науку он знает, дисциплину уважает, а от новенького неизвестно, чего ждать. Пускай повоюет под началом опытного командира, дальше по результатам можно будет молодому лейтенанту доверить побольше «тридцатьчетверок». Сейчас сил у батальонного командира ни на что не осталось. От многочасового совещания в штабе бригады, в старом Доме культуры, голова была переполнена новой информацией.
Операция «Нева-2», главный удар войск Ленинградского фронта – прорыв эшелонированной обороны противника. Армия вермахта, несмотря на проигрыши и отступления на других фронтах, на северном направлении сдавать свои позиции не собиралась. Более того, группа армий «Север», оперативно-стратегическое объединение войск вермахта на северном участке Восточного фронта, еще в начале осени 1943 года начала сооружение линии «Пантера». Силами оккупированного населения был выстроен оборонительный рубеж на линии река Нарва – Чудское озеро – Псков – Остров – Идрица.
Сейчас соединения Красной армии, благодаря передислокации военных частей с других уголков страны, превосходят противника, восемнадцатую немецкую армию, в живой силе в два раза. Имея численное превосходство, советские войска готовы были захватить инициативу на северо-западном направлении. Командующий группой сухопутных войск «Норд» генерал-фельдмаршал фон Кюхлер, получив информацию от абвера о подготовке Красной армии к наступлению, обратился к фюреру с предложением отвести войска вермахта на более безопасную территорию за линию «Пантера». Но командующий восемнадцатую армией Линдеман не поддержал осторожного фельдмаршала, наоборот, уверял фюрера, что немецкая армия готова отразить любое наступление и продолжить осаду Ленинграда. Восемнадцатую армия заняла плацдарм вблизи блокадного города и вела интенсивные артиллерийские обстрелы Ленинграда и Дороги жизни. Гитлеровцы в поясе из мощной линии оборонительных фортификаций улучшали свои позиции, рассчитывая сделать их основой левого крыла Восточного фронта и изменить ход войны в свою пользу.
На траектории главного удара сорок второй армии РККА оборону держали части третьего танкового корпуса СС в районе Ораниенбаумского плацдарма и пехота пятидесятого армейского корпуса вермахта на рубеже от Петергофа до Пушкина.
Стрелки сорок второй ударной армии уже начали ночью свое выступление, окопавшись на нейтральной территории на расстоянии двухсот метров от передовых позиций врага. Саперы трудились всю ночь, очищая минные поля, чтобы получились проходы для танков, ликвидировали железные спирали колючки и другие заграждения. С воздуха ПВО и авиация точными ударами бомб разгромили часть узлов немецкой обороны и артукрепления.
Начало операции положено, соединения пехоты подготовили плацдарм для наступления тяжелой бронированной техники. В шесть утра на отрезке фронта шириной десять километров должны были начать наступление танковый корпус, мотострелковый полк и батальон Еременко в его составе. Действовать они должны совместно с частями сорок восьмой, девяностой и сто тридцать первой стрелковых дивизий. От масштаба операции и важности военных действий у Гордея Ивановича захватывало дух, он никак не мог уснуть и мерил шагами отделенную занавесочкой комнатушку. «Слаженно надо действовать, враз бить, как стальным кулаком, точно по плану», – шептал он вполголоса и все же улегся на кровать, но так и остался лежать с закрытыми глазами. Мысли метались в голове: все ли он сделал правильно? Так… распределил квадраты для наступления, проверил танковые карточки. Все машины расставил на расстоянии в пятьдесят метров, которое они потом сократят до пятнадцати-двадцати, начав под прикрытием дымовой завесы атаку. Т-34 выходят с исходных позиций первыми, устраивают проходы в оборонительных препятствиях и вклиниваются в передний край обороны врага. Вместе с выходом