— Во всяком случае, он из богатой семьи, — добавила она. — Поэтому, когда прошел выпускной, он предложил мне деньги на магазин. Мы были бы партнерами. Но… — она замолчала и поморщилась. — Я хотела сделать это сама. Я хотела доказать себе, что могу это сделать, и у меня был план. Кроме того, я не хотела рисковать его деньгами. Я бы никогда себе не простила, если бы магазин обанкротился, и я потеряла бы его деньги.
— Это тот самый Лютер, с которым ты встречалась, но не была близка?
Шерри заметила, что он говорит об этом в прошедшем времени, как будто она согласилась разорвать свои случайные отношения с мужчиной, с которым встречалась. Но она оставила это и покачала головой. — Нет. Лютер всегда был только другом. — Она улыбнулась и добавила: — Вообще-то я не видела его много лет. Примерно в то же время, когда я открыла свой магазин, ему предложили очень хорошую должность в одной компании в Саудовской Аравии, и, если не считать редких писем по электронной почте, мы почти не разговаривали. Но до этого он был чем-то вроде комбинированной подруги и старшего брата в одном лице. И я думаю, что он гей, хотя он не признался мне. Шерри задумалась, удивляясь, почему Лютер не признался ей в этом. Ее бы это не волновало.
— Во всяком случае, он предложил мне деньги, чтобы открыть магазин, но я отказалась и решила сделать это сама. Согласно моему большому жизненному плану, к тридцати четырем годам я скопила бы достаточно денег, чтобы открыть собственный магазин, и владела бы им бесплатно и без долгов.
— Но вместо этого ты смогла открыть его в двадцать девять, — пробормотал он, а затем спросил: — Что случилось? Ты выиграла в лотерею?
— Хотелось бы, — тихо сказала Шерри и покачала головой. — Нет. Боюсь, моя мать умерла. Сердечный приступ в пятьдесят четыре.
— Мне очень жаль, — тихо сказал Бэзил.
— Как ты сказал о своей жене, мне тоже.
— Полагаю, ты использовала свое наследство, чтобы открыть магазин пораньше? — догадался он.
Шерри кивнула. — У мамы был страховой полис. Я вложила его в покупку магазина. Думаю, она бы этого хотела. Она всегда поддерживала мою мечту.
Бэзил кивнул. — А твой отец? Братья и сестры?
Шерри пожала плечами. — У меня был брат, Дэнни. Он был на год младше меня, но…
Она сделала паузу и сглотнула, а потом вдруг это вырвалось наружу, сорвалось с губ, как пробка из бутылки с вином, и она выпалила всю историю о том, как потеряла брата.
— Он утонул, когда мне было восемь. Мы были на лодке в Сидар-Пойнт с несколькими другими семьями, с которыми часто плавали. Мы приехали незадолго до обеда и должны были посетить на следующий день парк. В тот вечер лодочники решили устроить барбекю на пристани, чтобы сэкономить деньги на следующий день. На берегу стояли скамейки для пикников и все такое, чем могли пользоваться лодочники. Мы, дети, играли, пока взрослые жарили хибачи… хот-доги и гамбургеры. Мама забыла булочки с хот-догами. Папа послал Дэнни к лодке, чтобы взять их. — Она снова посмотрела на задний двор и сказала: — Потребовалось время, чтобы кто-нибудь понял, что он не вернулся обратно с булочками. Когда они пошли проверить, как он, Дэнни плавал между лодкой и причалом. Он был хорошим пловцом. Мы оба были, но на лбу у него была рана. Они думают, что он поскользнулся, садясь в лодку или выходя из нее, и ударился головой.
— Такой молодой, — печально покачал головой Бэзил. — Должно быть, вам всем было тяжело.
Шерри кивнула. — Мои родители так и не оправились. Они винили друг друга и себя. Если бы она не забыла булочки, если бы он сам пошел за ними… — Она покачала головой. — Вскоре они развелись. Папа переехал на Запад, женился на женщине с двумя детьми, и с ней завел еще двоих, и с тех пор я его не видела.
Бэзил нахмурился. — Он никогда не связывался с тобой или…
— Он звонил пару раз. Писал по электронной почте тоже, — призналась она. — Но я была не очень восприимчива. Мне казалось, что я потеряла брата, а потом он бросил нас. А еще я чувствовала, что безразлична ему, что Дэнни — это все, что имело для него значение, и только меня было недостаточно, чтобы удержать его там, — тихо призналась Шерри.
— Я уверен, что это неправда, — тихо сказал Бэзил.
Шерри пожала плечами. — Когда я перестала отвечать на его звонки, он не очень-то старался со мной видеться и разговаривать, — заметила она, а потом вздохнула и сказала: — Но все в порядке. Это было очень давно.
— Значит, ты одна на свете? — спросил Бэзил.
— Нет. У меня три тети со стороны мамы и их семьи. Они сплотились вокруг меня и очень поддерживали, когда умерла мама. Они и сейчас такие. Они всегда включают меня в праздники и дни рождения. И у меня есть друзья.
Бэзил только кивнул в ответ и спросил: — Так что ты изучала в университете? Бизнес?
— Да, — улыбнулась она. — Это казалось разумным, если я хотела иметь свой собственный бизнес в один прекрасный день.
— Разумно, — согласился он. — И ты воспользовалась этими знаниями перед тем, как начать свой бизнес?
— Конечно. Я работала в офисе крупного международного строительного подрядчика в Торонто. Это была хорошая работа, платили превосходно, иначе я никогда бы не смогла так экономить. И они были готовы платить все сверхурочные, которые я хотела отработать, — усмехнулась она. — Я много работала сверхурочно.
— Ах, — кивнул он. — Значит, ты никогда не была замужем?
Она посмотрела на него в замешательстве. — Какое отношение сверхурочная работа имеет к браку?
— Ты говоришь, как женщина, которая никогда не была замужем, — весело заметил он. — Муж бы протестовал против такой сверхурочной работы.
— О, — покачала головой она. — Нет. Мне не очень везло в любви. У меня ужасный вкус на мужчин. Мне попадались неудачники и гниды, — сказала она с усмешкой, а затем добавила, — хотя я была помолвлена однажды, ненадолго.
— Что привело к разрыву помолвки? — с любопытством спросил Бэзил.
Шерри пожала плечами. — Просто ничего не вышло. Такое случается. Это к лучшему.
Он кивнул и слегка улыбнулся. — Ну, для меня это, конечно, лучше.
— Как это? — спросила она.
Бэзил замялся, а потом сказал: — Спроси меня об этом еще раз через неделю.
Шерри с любопытством посмотрела на него, но затем повернулась, чтобы снова выглянуть наружу. Из соседнего дома только что вышла женщина в перчатках, шляпе от солнца и с корзинкой, полной садовых инструментов. Шерри увидела, как женщина подошла к розовым кустам, стоявшим перед домом, поставила корзину, взяла ножницы и принялась за работу.
— Прекрасный день, — тихо сказал Бэзил.
— Да, прекрасный, — вздохнула Шерри и добавила: — Когда я заговорила о солнечном свете и о том, что у твоих людей с ним нет никаких проблем, ты рассказал о нанотехнологиях. Это значит, что в отличие от вампиров Стокера, у вас нет проблем с солнечным светом?
— Нет.
Она подняла бровь. — Но традиционные вампиры не выносят солнечного света… или чеснок… или религиозные символы, такие как крест.
— Ах. — Бэзил слабо улыбнулся, наблюдая за работой женщины. — Ну, хотя мы и не вспыхиваем пламенем, когда на нас падает солнечный свет, он повреждает нашу кожу, так же как и у смертных. Традиционно мы избегали и до сих пор избегаем солнечного света. Среди нашего народа ты не найдешь ни одного поклонника солнца. Чем больше повреждение, тем больше крови надо. Потребность в большем количестве крови за один раз — больший риск быть пойманным. Теперь это просто означает, тратить кровь, которая является ценным товаром. У наших банков крови столько же проблем с заменой, сколько у Красного Креста и банков крови смертных, — пожал плечами он. — Поэтому мы избегаем этого, насколько это возможно. В прошлом это означало большую часть дня оставаться дома и жить в основном ночью. Но сейчас мы гораздо свободнее. У нас есть УФ-защитное остекление на окнах, как в наших домах, так и в автомобилях, так что это просто вопрос передвижения от автомобиля до здания или наоборот, что позволяет получить достаточно мало повреждений.
Шерри переключила свое внимание на настоящее стекло окна, из которого она смотрела, предположив, что у него, вероятно, была это УФ-защитное покрытие.
— Что касается церквей и религиозных символов, — продолжил Бэзил, — они для нас не проблема.
Снова переключив внимание на него, она спросила: — Вопрос был скорее дразнящий, чем серьезный.
— Лично я люблю чеснок, — заверил он ее. — Ну, я бы не стал есть его до свидания, но иначе… — пожал он плечами, — нам это не повредит. — Он поджал губы, а затем добавил: — Мой брат Жан-Клод ненавидел чеснок, хотя, возможно, именно из-за него и возникла вся эта история с чесноком.
Шерри с сомнением посмотрела на него, удивляясь, как неприязнь одного человека к чесноку может превратиться в миф о вреде чеснока для здоровья вампиров. Но Бэзил только покачал головой и пробормотал: — Долгая история.
— Ты пару раз упоминал своего брата Жан-Клода. Он живет в Канаде или США?
— Он жил в Канаде, но умер несколько лет назад, — ответил Бэзил.
— О, — поморщилась она. — Прости.
Бэзил пожал плечами. — Это один из недостатков жизни, смерть — постоянный спутник.
— Для твоего вида это менее важно, чем для моего, — сухо заметила она.
— Возможно, мне следовало бы сказать, что потеря — постоянный спутник жизни, — сказал он торжественно. — За то время, что я живу, я был свидетелем и оплакивал потерю бесчисленных членов семьи, друзей и знакомых.
— Вау, ты действительно пытаешься продать этот бизнес бессмертия, — поддразнила Шерри. Мужчина не делал его привлекательным.
Бэзил поморщился. — Я никогда не пробовал себя в профессии продавца. Я знал, что у меня не получится.
Шерри пожала плечами. — Я тоже плохо разбираюсь в продажах.
Бэзил рассмеялся. — У тебя есть магазин. Продажи — это твой бизнес.
— Это другое дело. Люди приходят в поисках чего-то, и мы помогаем им найти это. Мы не затаскаем людей с улицы и не пытаемся им что-то впарить.