ую любовь к своему лучшему другу Лексу и дружбу с Зандером, а затем поставила это рядом с отвращением и яростью при мысли о том, что ее мать контролируется и используется как надувная секс-кукла. Ей хотелось возненавидеть этого человека за то, что он сделал с ее матерью… но ее разум утверждал, что он пытался загладить свою вину. После встречи в больнице он остался, чтобы убедиться, что все в порядке. Другой человек, возможно, не сделал бы этого, или другой бессмертный.
И все же он почти уничтожил ее мать. Она чуть не лишила жизни не только себя, но и ребенка в своей утробе, пытаясь покончить с собой, и он довел ее до этого своим эгоистичным, высокомерным и безразличным использованием. С другой стороны, если бы он этого не сделал, ее бы вообще не существовало.
Бэзил обнял ее за спину и притянул к себе, и Шерри взглянула на него. Он нежно улыбнулся ей, а затем повернулся к Александру — ее отцу, и спросил: — Полагаю, это ты подошел к ней в примерочной комнате в Лондоне?
— Да, — торжественно ответил Александр.
— Почему ты хотел, чтобы она думала, будто встретила Лео? — спросил Бэзил, и, не давая ему объясняться, продолжил: — Я предполагаю, что это должно было заставить ее покинуть Порт-Генри и вернуться в Торонто.
— Да, — признался Александр. — Джоан позвонила мне после беспорядков в магазине и до того, как пришли твои люди, чтобы стереть память и навести порядок. Между тем, что она сказала, и тем, что я знаю о Леониусе Ливии, я знал, что Шерри взяли бы под защиту… и я знал… Я знал, что охотники поймут, что в ее жизни много лет был бессмертный, и захотят узнать, кто это был и почему. Я знал, что, в конце концов, все выяснится, если я не увезу ее, и я просто запаниковал.
— Как ты проследил за нами до Порт-Генри? — спросил Бэзил.
— Я знал, где находится дом силовиков, как и большинство бессмертных в этом районе, — добавил он, а затем продолжил: — Я припарковался на улице и оттуда наблюдал за воротами в бинокль. Когда появился внедорожник с Шерри, тобой и остальными, я последовал за вами в Порт-Генри.
— И следил за домом, а на следующий день последовал за нами в Лондон? — догадался Бэзил.
Александр кивнул. — Я не знал, что она была твоей спутницей жизни, когда впервые подошел к ней в магазине и начал внушать мысль, что она видела Леониуса, — заверил он Бэзила. — Я прочел это в ее мыслях, когда перестраивал ее воспоминания, и как только понял это, попытался отменить перестановку. — Он поморщился и добавил: — Похоже, я все испортил.
«Бэзил утвердительно хмыкнул, а ее отец, — мрачно подумала Шерри, — печально вздохнул».
— Прости, — сказал он. — Я просто пытался присмотреть за тобой, Шерри.
— Ты? — с сомнением спросила она, прищурившись.
— Да, — заверил он ее. — Это все, чего я хотел с самого твоего рождения.
Шерри молча смотрела на него. Она вспоминала те фразы, которые повторяла, когда речь заходила о каких-то предметах. Те, что касались дяди Эла, очевидно, были призваны защитить его, чтобы никто не расспрашивал ее слишком глубоко о дяде, которого больше не было рядом. Возможно, даже объясняющие ей, если у нее возникнут вопросы по поводу его отсутствия. Но как насчет двух других? О ее разорванной помолвке. И о том, что у нее нет времени на свидания, пока ее магазин не заработает?
Теперь, когда она думала о своем разрыве с Карлом, художником, она не могла вспомнить, почему они расстались. Хуже того, она даже не помнила, как это было на самом деле.
— О чем ты сейчас думаешь? — тихо спросил Александр и потянулся к ней, но Шерри отступила на шаг. Они сказали, чтобы она сопротивлялась тому, чтобы ее мысли читали вообще, но более конкретно, бессмертные в ее жизни. Этот человек. Она подозревала, что он должен прикоснуться к ней, чтобы прочитать ее мысли, и определенно контролировать ее, и она начинала подозревать, что он контролировал ее большую часть жизни.
Подняв подбородок, она посмотрела на него. — Просто ничего не вышло. Это к лучшему.
Александр замер, тревога вспыхнула на его лице.
— Ты вложил эту мысль в мою голову, так же как и мысль о том, что дядя Эл просто исчез из моей жизни, — обвинила Шерри.
— Да, — тихо признался он и поспешил продолжить: — Это было для твоего же блага, милая. Карл был пустой тратой времени. Он только курил травку и расхаживал с кистью в руке. Ты была намного лучше. Ты была трудолюбива и честолюбива, а он был якорем, тянущим тебя вниз.
— Я любила его, — воскликнула Шерри, хотя не была уверена, что действительно любила. Ее воспоминания о том времени были в лучшем случае туманными.
— Шерри, он подсаживал тебя на травку и другие наркотики. Ты теряла нить своей жизни, — тихо сказал он.
— Нет, — выдохнула она с недоверием. — Я никогда в жизни не употребляла наркотики.
— Ты делала это с ним, — возразил Александр. — Сначала нет, но однажды вечером после вечеринки, на которой ты слишком много выпила, ты выпила с ним пару коктейлей, а потом это повторилось снова и снова. А потом он заставил тебя попробовать кислоту и грибы… — сжав губы, он продолжил: — Ты сходила с рельсов. Купилась на его глупости о том, что никто не должен работать, что птицы не одеваются в костюмы и не ходят в офис каждый день, и люди тоже не должны.
— Вовсе нет, — возразила Шерри, но уже не так горячо. Эта фраза показалась ей смутно знакомой. — Птицы, может, и не носят костюмов, но они работают. Они строят гнезда и охотятся за пищей.
— Именно так ты и говорила, когда была трезва. Но как только он начал втягивать тебя в наркотики, ты начала ускользать. И в тот день, когда ты повторила мне его глупую фразу о птицах, как Евангелие, я понял, что должен вмешаться.
Шерри молчала, в голове у нее царило смятение, воспоминания нахлынули на нее. Прохлаждаясь на диване в марихуановой дымке, танцуя по парку, наблюдая за легкими следами светлячков на кислоте, галлюцинации после грибов.
— Твоя мать очень беспокоилась о тебе и пыталась поговорить, чтобы ты поняла, что происходит. Но в глубине души ты винила ее в разводе. Если бы она не винила мужа, если бы просто попыталась поговорить с ним, они могли бы быть все еще вместе. Поэтому чем больше она критиковала и говорила, тем больше ты бунтовала и тем больше позволяла Карлу убеждать тебя, — мрачно сказал он.
— Ты начала пропускать занятия. Твоя успеваемость начала падать. Все твое будущее превращалось в дым, и я размышлял о том, что делать, а потом в тот день, когда ты застала его в постели с соседкой…
— Что? — Шерри пронзительно вскрикнула, когда в ее голове возник образ.
— Ты была в бешенстве, и когда пришла ко мне и рассказала, я надеялся, что ты наконец-то покончишь с этим, но потом появился он и начал нести какую-то чушь о том, что человек не моногамен от природы, что большинство животных не моногамны, и все это было круто, он все еще любил только тебя, но почему бы вам обоим не повеселиться. Я могу сказать, что ты была в замешательстве. Я боялся, что ты собиралась вернуться к нему, так что я…
— Значит, ты взял надо мной контроль, разлучил нас и стер все это из моей головы, — медленно произнесла Шерри.
— Так было лучше, — заверил ее Александр. — Ты сразу же вернулась на правильный путь. Твоя успеваемость повысилась, ты была более прилежна и решительна, чем когда-либо.
Она медленно кивнула и просто спросила: — А что насчет желания, чтобы магазин заработал, прежде чем начинать встречаться?
— Я… это было то, чего ты хотела. И ты не взяла у меня денег. Я думал, что если бы ты была стабильной, с постоянным доходом, я мог бы меньше беспокоиться о тебе. А у тебя такой плохой вкус на мужчин, милая.
Он снова потянулся к ней, и Шерри снова отпрянула.
— Сколько ошибок, подобных Карлу, художнику, ты предотвратил? — мрачно спросила она.
— Что? — осторожно спросил он.
— Сколько раз ты вмешивался в мою жизнь? — спросила Шерри стальным голосом, — со сколькими «неправильными мужчинами» ты мне помешал встречаться? От скольких плохих решений ты удержал меня? Какая часть моей жизни на самом деле принадлежит мне? — тяжело закончила она.
— Я… — Александр беспомощно покачал головой. — Я просто пытался уберечь тебя от ошибок.
— Это были мои ошибки, — отрезала Шерри, — это была моя жизнь. Это часть взросления.
— Я просто делал то, что сделал бы любой родитель, — нетерпеливо сказал Александр. — Каждый родитель старается удержать своего ребенка от ошибок.
— Да, — согласилась она, — но не каждый родитель может взять под контроль своего ребенка, стереть или заменить воспоминания и заставить его делать то, что он не хочет. Ты буквально управлял моей жизнью. Теперь я не знаю, кем была я, и кем был ты. Я вообще хотела иметь свой собственный бизнес или это что-то, что ты вбил мне в голову?
— Да, — заверил он ее. — Это было то, чего ты хотела, когда была маленькой. Я просто помог тебе получить это.
— Чтобы я не сошла с рельсов, — предположила она.
— Именно. Я держал тебя на верном пути, — сказал Александр с облегчением, теперь, когда она, казалось, поняла.
— Ты управлял чертовым поездом, который был моей жизнью, — отрезала Шерри. — Ты завладел моей жизнью и управлял ею по своему желанию.
— Ты хотела иметь собственный бизнес, — в отчаянии возразил он.
— А до этого я, наверное, хотела стать балериной или певицей, — сухо сказала она и тут же вспомнила: — Когда я поступила в университет, меня не так сильно интересовали курсы бизнеса, как я думала, но мне нравились курсы психологии, и я подумывала сменить специальность. Ты имеешь какое-то отношение к моему пребыванию в бизнесе?
— Никто не получит работу со степенью в одной из ологий, если не пройдет весь путь, чтобы получить докторскую степень, — нетерпеливо сказал он.
— Одна из ологий? — переспросил Бэзил.
— Психология, социология, археология, — выпалил Александр. — Би-Эй в любой из них в основном туалетная бумага.
— Это твое мнение, — отрезала Шерри. — И кто сказал, что я не прошла бы весь путь, чтобы получить докторскую степень?