– Прикажите всем остановиться! Немедленно!
Нуска дрожал как лист на ветру. Вильна сощурилась, но тут же своим зычным голосом отдала команду:
– Всем стоять!
Огромные тубы раздали сигнал по всей длине растянувшегося на холмах войска – и все, как один, замерли, ожидая.
Не зная, как подобрать слова, Нуска тут же затараторил, размахивая руками:
– Что-то не так! Противники уже должны были появиться!
– А?
– Вы же сказали, что тут должны были находиться противники! Раз они не нападают – значит, сидят в засаде! А раз сидят в засаде, значит, чего-то ждут!
– Чего? Ждут? Они-то? – глупо отозвалась Вильна, а её густые брови резко опустились скрыли тенью тёмные глаза. – Нуска, если это шутка…
– Th`are, Вильна, какие шутки! Запах, запах! – чуть ли не закричал Нуска, размахивая руками.
– Хм, запах действительно… необычный. Думаешь, где-то засели арценты? Или…
Нуска замотал головой. Разговаривать с этой пустоголовой не было никакого смысла – всё, что она могла сделать, уже сделала. Лекарь начал оглядываться и, увидав в толпе одну сифу, грубо подозвал её к себе, дёрнув за капюшон в свою сторону.
– Ч-что? Хаванец? Главнокомандующая…? – непонимающе отозвалась она, испуганно оглядывая всадников.
– Запах! Запах! Что-то горит! – практически простонал Нуска.
– Но… в нескольких километрах в округе нет деревьев. Только кусты и травы. Даже если где-то и начался пожар… – замямлила молоденькая девушка, облачённая в простые зелёные одежды.
– Ты чувствуешь? Ты можешь почувствовать… что-то ещё? Что-то дальше или… что-то… В земле? – предположил Нуска, вдруг нахмурившись ещё сильнее.
– Ах да! Если снять обувь… – закивала девушка и, не дожидаясь команды, начала стягивать сапоги. Ничего не стесняясь, молодая сифа босыми ступнями встала прямо в грязь.
– Нуска… Да что ты творишь?! Почему из-за твоего дрянного предчувствия… – вспылила Вильна, но даже не успела закончить.
Лицо молодой сифы сначала вытянулось, а затем побледнело. Она вдруг резко припала к земле и положила на неё ещё и голые руки – Нуска успел заметить, как внезапно возникшая капля пота скатилась по её лбу до кончика носа.
– Зе… Земля… Она… Она горит… – очень тихо отозвалась сифа. Её руки дрожали, а лицо выглядело растерянным.
– Да что ты мелешь! Почему стоим?! – выкрикнул один из арцентов. – Нет рядом никаких деревьев и лесов, сама сказала!
– Земля горит?! Да как ты можешь даже говорить такое главнокомандующей?! Я сам проверю! Если ты не забыла, то я здесь офицер! – выкрикнул сиф из-за спины девушки, а затем грубо оттолкнул её. Как и она ранее, он стащил сапоги и голыми ногами коснулся земли. Помялся, потоптался и, хмурясь, и сам осел наземь, ощупывая землю, как слепой в поисках потерянной монетки.
Нуска же ничего не понимал. Он просто чувствовал: что-то не так. Вильна тоже молчала, напряжённо наблюдая за этой сценой. Когда и другие сифы с ворчанием начали стягивать с себя сапоги, чтобы как следует ощупать землю, её лицо и вовсе приняло багровый оттенок, но…
– Это… Это торф! Главнокомандующая, послушайте, нужно отступать! Немедленно! Пожалуйста, послушайте! Торф… он, он горит прямо под нашими ногами!
Это был какой-то старик. Он был явно старше, чем допускалось для боевых действий. Нуска смог разглядеть в толпе его обезумевшие от страха глаза и седые, сведённые у переносицы брови.
– Если мы сейчас же не отступим, то сгорим заживо! Прогоревший торф не выдержит нас всех! – изо всех сил кричал старый сиф, срываясь на кашель. Он отпихивал изо всех сил солдат, окруживших его, пытаясь пробиться вперёд, к Вильне.
И тогда Нуска понял, что же не так. Может, поначалу это и был туман, но сейчас… со всех сторон их окружал дым.
Земля… действительно горела!
– Отступаем! Сейчас же все отступаем! – заголосила Вильна и, рывком развернув скира в противоположную сторону, помчала назад, к холму, с которого они спустились.
Слишком поздно. Откуда-то справа раздался крик, а затем всё дальше и громче по нарастающей. Нуска почувствовал, как его обдало палящим жаром. Посмотрев вниз, под копыта ездового зверя, он увидел, как земля трескается. Как раскалённый пар вырывается прямо из-под земли, а вереск, казавшийся таким устойчивым, сыплется, проваливаясь вниз.
– Отступаем! Бегом! Всем фасидцам обнажить оружие! Главнокомандующая Вильна приказывает – затопить поля! Использовать всю энергию, но затопить их целиком!
Вильна не кричала – она ревела. Так громко, что, наверное, её слышали в столице. Её скир раздувал ноздри, фыркал и пытался встать на дыбы, перепрыгнуть или обогнать бегущих впереди солдат, но не мог – Вильна не позволяла. Крепко держа поводья, до проступившей на губах крови стиснув челюсти, она удерживала зверя от того, чтобы наступить на бегущих впереди и позволить им упасть прямо в разгоравшееся под ногами пекло.
Как бы быстро они ни отступали, ни бежали, но кто-то всё равно падал наземь, с душераздирающим ором встречаясь лицом к лицу с пылающим торфом и горячими парами. Фасидцы что было сил призывали на помощь дождь и тучи, своими навыками тушили землю и выдёргивали из-под ног бегущих тех, кто повалился наземь.
– Земля… так резко. Когда мы пришли, она сразу… Кто-то… – замямлил Нуска, крепко державшийся всё это время за плащ сидящей впереди Вильны.
И впервые за весь день она ответила ему без капли насмешки или ехидства:
– Да. Дарвельцы заблаговременно подожгли пустошь изнутри. Под нашим весом она начала трескаться, и жар вышел наружу. Вся земля под нашими ногами уже успела прогореть. Это была… ловушка.
Больше Вильна не сказала ни слова.
Во время отступления они потеряли несколько десятков солдат – не так много, как могли бы, но и достаточно, чтобы на лицах выживших отразился страх.
Вскоре их догнал генерал Отэн. К тому моменту они уже медленно взбирались на спасительный холм – Вильна там и остановила скира, дожидаясь своего подчинённого.
Отэн хоть и выглядел взволнованным, но тут же с улыбкой хлопнул Вильну по плечу.
– Даже я со своим опытом не знал, что земля может гореть! Невероятно! Главнокомандующая Вильна, мы очень вовремя отступили, посмотрите… – Он махнул рукой в сторону низин – там вытоптанная солдатами земля вовсю исходила дымом, покрываясь пламенем и проваливаясь всё глубже и глубже. – Если бы мы зашли хоть немного дальше, то просто погибли бы! Невероятно! Даже я не мог бы предположить… Вильна, вы спасли нас!
– Не я, – сухо ответила она и вдруг тронулась с места. Отэн верхом на чёрном скире двинулся следом, непонимающе вглядываясь в спину главнокомандующей.
– Не вы? – переспросил он.
– Нуска первый заподозрил неладное. Можете воздавать похвалы ему.
Отэн уставился на лекаря двумя округлившимися глазами. Он хотел что-то сказать, но Нуска только помотал головой и вымученно улыбнулся.
«Если меня сейчас из обиды столкнут с этого холма прямиком в горящий торф, то помогать эрду отправятся лишь мои обожжённые останки», – решил Нуска. И промолчал.
К запаху гари прибавилась и вонь горящего мяса. Лекарь старался не смотреть на пустошь, но знал, что позади они оставили несколько десятков погибших солдат.
«Это была даже не битва. Мы бы все здесь… просто сгорели».
Нуска в который раз поблагодарил духов за то, что когда-то в трущобах выучился выживать. Он всегда чувствовал угрозу – и чувствовал её во всём. В случайно подобранном на земле куске хлеба, в увиденной на дороге издыхающей собаке или в ласково манящем в трущобах аристократе.
Нуска не знал, каково место назначения, но понимал, что они просто двинулись в обход. Путь напрямик, через вересковые пустоши, теперь был закрыт. Без привала или отдыха они взбирались вверх по холму, словно пытались подняться повыше к небесам. Звезда уже начала медленно скатываться к горизонту, а над головой замаячили два бледно-розовых спутника, окружённых роем звёзд.
Но у Нуски не было времени любоваться раскинувшимися вокруг холмами и лугами, утонувшими в бледном свечении духов.
– Вильна, так когда мы…
– Уже. Я чувствую его. Но мы, как всегда, опоздали, – со вздохом заключила арцентка.
Она сказала это так спокойно, словно они не успели на званый ужин. Нуска нахмурился и стал оглядываться, но, кроме разостланного зелёного одеяла, утонувшего в серебристом свечении, ничего не увидел.
Лишь спустя несколько минут скир, тяжело подгибая под себя ноги и пуская ртом пену, наконец взобрался на вершину холма. Следом поднялись и остальные солдаты – уставшие, голодные, запыхавшиеся, но живые и здоровые. Нуска был рад даже этой небольшой победе.
Но картина, которую он увидел, в который раз перевернула внутри него всё. Пока они кое-как уносили ноги от земли, поймавшей их в ловушку…
Он сражался один.
Всё это время, все эти несколько часов, как они обходили пустошь, Син один против сотен дарвельцев бился в этой долине. Звон мечей и крики падавших замертво противников сразу же ударили в уши – гул стоял такой, будто сражались две армии, несколько сотен против нескольких сотен.
Но это был только Син. Окружённый чёрным маревом, орудующий клинком, как продолжением собственной руки, он сметал на своём пути отряд за отрядом, и лишь серебристое свечение звёзд путалось в его волосах и отражалось от лат.
– Вперё-ёд! За Скидан, за эрда, за нас! – вдруг взревела Вильна. Нуска не знал, откуда она нашла в себе столько сил для этого крика, но ей тут же вторила вся армия. И затем, один за другим, следуя за своими командирами, солдаты Скидана посыпались вниз с холма, заполняя пустующую долину подобно зёрнышкам, скатывающимся в жернова.
Вскоре и Вильна сорвалась с места. Пригнувшись к шее скира, она помчала на полной скорости. Нуска лишь кое-как успел ухватиться за ударивший ему в лицо алый плащ. Их армия неслась навстречу решающей битве – лекарь вдруг испытал бурю эмоций и, нащупав на поясе земной меч, обнажил его, собираясь рубить всех, кто попадётся под руку, если понадобится.