Син, приоткрыв глаза, с удивлением наблюдал за Вильной, которая прикладывала все усилия для того, чтобы его освободить.
– Мои бойцы… так просто не сдаются! Мы не можем… отправиться в бой без тебя! Вставай, Син, я вижу, что ты открыл глаза! Вставай и помоги мне! – надрываясь, выкрикивала она. Обеими руками схватившись за середину древка, а ногами упёршись в пол, она тащила что было мочи.
Син не понимал. Но медленно приподнял дрожащую руку с пола и коснулся древка копья. Лёгким движением он заставил орудие дэ эрда распасться на частицы, а Вильна со всего размаху повалилась на пол. Вскрикнув и потирая пятую точку, она злобно уставилась на Сина и загорланила:
– Син! Если ты мог так легко вытащить его, то почему не сделал этого раньше?! Скорее, вставай, нам было приказано немедленно отбывать на фронт! Войска объединённой армии уже почти подобрались к столице! Син, весь Скидан в опасности!
Син несколько раз моргнул. Он всё ещё не находил в себе сил и желания, чтобы встать. Но арцентка не растерялась – поднявшись с пола и отряхнувшись, она подала руку развалившемуся на полу риру, чьи раны уже почти затянулись.
– Давай, Син! Давай покажем им, чего стоим! Давай разгромим Дарвель и спасём Скидан вместе!
Глаза рира вдруг блеснули. И он схватился за протянутую руку.
– Вы слышали?! Мы смогли откинуть вражеские войска на несколько километров на север! И всё благодаря нашему отряду!
В лагере было непривычно шумно. Все, сидя вокруг костров, распивали, жевали свои сухие пайки, а кто-то даже затянул песню.
– А ведь всё благодаря Сину, верно?! – вдруг радостно воскликнул хаванец, подскочив с места, держа огромную кружку пенящегося эля.
– Фэнли… Сколько раз тебе говорить: что сделал член отряда – то достижение всего отряда! – закатив глаза, поправил его арцент.
– Но это ведь правда, Жарм! Ты видел, как Син размахивает своим мечом?! Да он похож на духа смерти! И вообще! – Фэнли запрокинул голову и приговорил разом половину кружки, а затем, утерев рот рукавом, воскликнул, во все глаза смотря на Сина: – Этот рир – отличный парень! Сразу видно, что из простых!
– Из простых…? – вдруг подал голос Син. Все члены отряда бросили на него удивлённые взгляды и притихли. Но не Фэнли.
– Конечно! Ты не задираешь нос, не обижаешь слабых, всегда прикрываешь нас и хорошо выполняешь свою работу! Ты такой молодец, Син! Какая разница, рир ты или кто-то ещё, да ты стоишь сотни зазнавшихся фасидцев из корпуса Кезеона!
– Тс-с, – предупредительно цыкнул карборец. Фэнли закатил глаза, но замолчал, плюхнувшись обратно на своё место.
– Ты всё правильно говоришь, но вопрос вот в чём: что делать дальше? Даже если мы отобьём ещё несколько атак и выгоним дарвельцев с нашей земли, то что потом? Они ведь могут вернуться. Войск у них навалом, не то что у нас.
– Значит, уничтожим! – отмахнулся Фэнли, а затем бросил ещё один восхищённый взгляд на Сина. – Теперь нашему отряду всё по плечу!
Кажется, не все разделяли воодушевление Фэнли, но решили промолчать. Но вдруг голос подал Син:
– Я сделаю всё, что в моих силах. Мы сможем отстоять Скидан.
Голос Сина звучал так уверенно, что члены сразу нескольких отрядов в округе замолчали. Казалось, они вновь и вновь прокручивали в голове сказанное риром.
Ещё месяц назад никто из них не верил в победу. Ещё месяц назад вооружённые до зубов противники стояли у домов скиданцев, чтобы разрушить всё, что им дорого.
Но теперь всё изменилось. Этот незнакомец до дрожи пугал своей нечеловеческой дэ, но, когда солдаты представляли, что эта мощь направлена против врага, что она ежедневно кромсает тех, кто кромсал бы их, – они испытывали странное наслаждение и гордость.
Поэтому бойцы некоторое время сидели молча, уставившись на этого тёмного героя. А затем, подстрекаемые Фэнли, встали с мест, чтобы вместе поднять бокалы, наполненные дешёвой выпивкой, и прокричать хором:
– За Сина! За Сина! За Сина!
Все радостно рассмеялись, а затем стали хлопать друг друга по плечам и обсуждать их будущую победу.
Это был первый раз, когда в лагере всерьёз обсуждали… победу. И вместо понурых вокруг костров мелькали разгорячённые и довольные лица хоть и измученных, но воодушевлённых солдат.
– Эй, Син, – Фэнли толкнул сконфуженного рира в плечо и подмигнул, – не надо так волноваться. Не слушай безмозглых вельмож и свиту Фавэра. Для нас ты – герой.
Наверное, Фэнли был единственным, кто мог разглядеть на этом пугающем бледном лице рира какие-то эмоции, потому что вскоре хаванец рассмеялся:
– Да не смущайся так! Ты один работаешь за целый фронт. И ты и есть наш фронт – фронт защиты Скидана.
Эти ночные посиделки, вдруг обернувшиеся небольшим празднеством, стали сворачиваться только к полуночи. Две огромные ночные звезды, одна почти круглая, а другая полумесяцем, освещали лагерь, даже когда костры превратились в медленно тлеющие угли.
И вдруг по лагерю прошёлся шепоток – сначала тихо, а затем всё громче и громче все солдаты начали обсуждать новости.
– Нет, вы слышали?! Офицера Вильну назначили военным советником. Жэд умер, а другие просто-напросто отказались от этого звания! Кто ж хочет быть военным советником во время войны – это как быть главой пахарей во время голода и засухи!
– Что же это для нас значит?!
– Как что! Говорят, Вильна теперь поднимется – будет командующей, генералом корпуса.
– А кто же будет офицером тридцатого отряда?
Все члены отряда Сина, как один, обернулись на него. А Син сидел и чувствовал, как всё сильнее и сильнее колотится его сердце от скрутившегося на дне желудка дикого страха.
Очередная битва была тяжёлой. Лекарь Фэнли знал об этом лучше других, ведь каждый раненый обращался именно к нему. Он был хорошим знатоком лекарского дела из Хаваны, которого призвали на фронт в обязательном порядке.
Не то чтобы он сильно противился, потому что, хоть мать и отец плакали и отговаривали его днями напролёт перед отъездом, он чувствовал, что должен это сделать. Ведь кто может быть полезнее на войне, чем лекарь, способный срастить кости и касанием пальцев залечить кровоточащую рану?
Тем более у Фэнли проявился свой дар – иммунитет к тёмной дэ. Он был в этом уверен, потому что год назад их семье повезло выжить во время инцидента в Хаване.
– Фэнли, чего застыл?! Принимай новых раненых!
Хаванец моргнул и увидел, как перед ним уложили ещё пятерых бойцов, израненных так, будто их кромсала стая волчаков.
– Неужели… наше положение в городе так плохо? – не удержался от вопроса Фэнли. Ведь ему, как лекарю, приходилось просто отсиживаться в этом домишке и снова и снова лечить прибывающих раненых солдат. О ситуации в окрестностях он не знал ничего – мог судить лишь по количеству ран у товарищей да по хмурым лицам сопровождающих безжизненные тела бойцов.
Сиф из тридцать первого отряда только покачал головой, но взгляд его всё ещё казался тяжёлым.
– Не так плохо, как могло бы быть. Но освобождение Вирзы… идёт с трудом. Противник расположил здесь бо́льшую часть своих сил, а также алхимическую лабораторию. Мы боимся, чтобы они не отравили воду, хлеб или не сделали ещё какую пакость. Командующие спешат и отдают приказы не думая, а от этого мы совершаем ещё больше ошибок. А раненые солдаты погибают, потому что вовремя не вернулись в тыл. Но ситуация не так плачевна, да и говорят, что сам Син должен скоро прийти на помощь… – Солдат вдруг улыбнулся, а в его глазах затеплилась надежда. – Ваш офицер действительно заслуживает уважения. Каждый из нас сейчас бросается в бой только с той мыслью, что скоро придёт Син и всё это наконец прекратится.
Фэнли проводил солдата, чьё имя даже не знал, задумчивым взглядом. А затем, ругаясь под нос, принялся врачевать разложенных прямо в проходе охающих от боли больных.
– «Син придёт, Син всё решит, Син будет воевать вместо нас! Мы посидим в сторонке и посмотрим, как этот великий воин день за днем рубит дарвельцев, ведь ему-то это не тяжело, а нам – да!» – передразнивал Фэнли, неистово тыкая пальцами в раны какого-то солдата. Тот даже в какой-то момент пришёл в себя, вскрикнул, а затем потерял сознание.
Фэнли попытался взять себя в руки, но только вздохнул.
– Ребята, это война. Каким бы Син ни был сильным, он не сможет выиграть её для вас без жертв. Каждый из нас должен выложиться на полную.
Но Фэнли мог рассуждать об этом только наедине с собой, ведь для других Син стал фигурой наравне с Великими духами – стоило только кому-то упомянуть его, намекнуть, что скоро он придёт и разрешит ситуацию, как солдаты набирались духу и… справлялись с любым боем и проблемой сами. Кто бы рассказал этим дуракам, что Син всего-то один, а открытых фронтов сейчас – три? Что Син ежедневно мечется между западом, востоком и севером, то тут, то там освобождая поселения и деревни.
«Долго ли наш звёздный офицер так протянет? Да ещё и с такими ожиданиями от этих олухов…»
День тянулся за днём, а раненых становилось всё больше. Фэнли уже не задавал вопросов – он и так видел, что половина их корпуса уже расположилась в соседних домах. Израненные и истощённые, они не были в силах продолжать сражаться, а противники так и не заканчивались.
Пришла и вторая проблема – недостаток продовольствия. Поставок не было. Фэнли уже и сам еле волочил ноги, а иногда чувствовал, как энергия его подводит. Он не мог так же хорошо, как и раньше, лечить больных. В его истощённом теле еле-еле теплилась дэ, которой попросту не хватало на всех.
Одной ночью Фэнли проснулся от криков снаружи и звуков сражения. Его сердце похолодело и провалилось куда-то в пятки.
Спотыкаясь, переступая через разложенных прямо на полу больных, он пробрался к двери и обнажил своё оружие дэ – простой кинжал.
За дверью его ждала бездна. Округлив глаза, лекарь наблюдал, как через догорающие ворота в их маленькую крепость врываются вражеские солдаты. Как город наполняется криками умирающих и вопящих от боли горожан.