И всё же червячок сомнения грыз лекаря, ведь на праздник не явился ни один представитель Фасида и Сифы.
Первыми зал покинули эпсы и тарки. И тогда Син, устроив меч на бедре, подозвал к себе главных помощников. Из тени вышли обворожительная Вильна, которая хоть и странно смотрелась с этим огромным мечом за спиной, но всё равно приковывала взгляды, и Нарид, чьи седеющие светлые волосы были собраны в аккуратный хвост, а тёмно-синие одежды особенно подчёркивали строгость и происхождение. Они встали по обе руки от правителя и открыли драгоценные шкатулки.
– Гирру-Жеро Герье, главный сурии огня, откликнулся по первому зову Эрьяры и предоставил в распоряжение Скидана все свои войска и тысячи новобранцев. За преданность Скидану ваша память будет увековечена в летописях.
Нуска обвёл взглядом зал и увидел, как человек в красном медленно вышел из-за стола и подошёл к эрду. Лекарь сразу отметил усталое лицо и чёрные круги под глазами, но уже через секунду уставился на диадему, венчавшую его голову. Ещё в Арценте Нуска заметил странную магию, таившуюся в этом предмете, но Син и его помощники оказались непоколебимы даже перед старинным артефактом.
Гирру опустился перед правителем на колено и поцеловал его руку, а затем Вильна подала золотую печать с гербом Сину, а тот вручил её главному сурии огня. Послышался громкий вой собравшихся в зале арцентов – все поздравляли Гирру Герье с заслуженной наградой.
– Усли Кардор, наследник главных сурии металла Хонея и Уновы Кардоров. Вместе с вами и вашим народом скорбит весь Скидан по ушедшему Хонею Кардору. Ваша храбрость на века будет увековечена в летописях.
Усли Кардор, внешне так сильно напоминавший Хайю, но обделённый и его уверенностью, и азартом, пересёк зал неуверенной поступью. Однако новоиспечённого главного сурии металла поддержали криками другие карборцы, и Усли вернулся на своё место с железной медалью и лёгкой улыбкой на устах.
– Генерал Минхэ, за проявленную отвагу и преданность Скидану, за непревзойдённое мастерство во владении мечом и неоспоримые заслуги награждается рангом сурии. Вы стали живым воплощением того, что скиданцем становятся не по праву рождения, а за преданность своей стране.
Нуска во все глаза уставился на своего учителя, который в обыкновенных белых одеждах выплыл из темноты и прошёл к постаменту. Как же так?! Неужели всё это время у Нуски был ранг выше, чем у Минхэ?!
Но лекарь быстро взял себя в руки. И, когда хаванцу вручили медную фибулу, Нуска кричал и поздравлял его громче всех. Минхэ, проходя мимо, обвёл своего ученика взглядом и тепло улыбнулся.
– Генерал Отэн и генерал Хаз, за силу и веру в своих солдат, за тот уровень руководства, которому стоит поучиться каждому, награждаются рангами сурдия. Никто и никогда не забудет о той лепте, что вы внесли в победу в Бессонной войне.
Два генерала, когда-то бывших простыми стражниками в столице и вояками средней руки, громко рассмеялись. Похлопав друг друга по плечам и обнявшись, они вместе подошли к постаменту, чтобы забрать две позолоченные фибулы. Их поздравляли все – в том числе и Нуска, знавший и Хаза, с которым проделал путь до Дивура, и Отэна, своего генерала.
Некоторые аристократы уже стали лениво сползать на стулья, однако Син и помощники всё ещё стояли на своих местах. Взгляд правителя скользнул по залу и остановился на Нуске. Сердце лекаря снова пропустило удар. Кажется, он кое о чём забыл…
– Лекарь Нуска, офицер Бессонной войны. Твои деяния на благо Скидана начались ещё задолго до вторжения Дарвеля: ты оказал неоценимую услугу в очищении Дивура от чёрной мрази. Ты принимал непосредственное участие в подавлении повстанческих движений в Карборе, Рире и Арценте. На твоём счету бесчисленные заслуги в Бессонной войне. Под руководством главнокомандующей Вильны и генерала Отэна ты спас несколько тысяч скиданцев от смерти на Вересковых пустошах, а затем оказывал помощь пострадавшим. Твоя помощь бесценна… для всех нас. За свои заслуги ты награждаешься титулом лекаря Драконьего дворца.
Нуска понимал, что ему следует подойти, но неприятные шепотки за спиной и предательская дрожь в коленях как нельзя кстати пошатнули его решимость. Лекарь мотнул головой – он пережил слишком многое, чтобы оказаться здесь. Скорее всего, даже те усилия, которые он прикладывал всё это время, действительно не стоили этого момента, но… Нуска не должен упасть в пыль лицом после всего, что сделал.
Он вышел из-за стола и, как во сне, медленно зашагал по чёрному бархатному ковру к Сину. И в конце концов лекарь просто побежал по проходу, чтобы, запыхавшись, резко упасть на колено перед своим правителем и принять из его рук медную фибулу в виде головы дракона с маленьким кристаллом хрусталя в пасти.
Как и все до него, Нуска склонился над протянутой рукой эрда, чтобы коснуться пальцев правителя губами. Когда Нуска вернулся на своё место, на лице правителя было его привычное спокойное выражение.
– Праздник! – объявил Син, в последний раз взмахнув своим клинком и спрятав его в груди. За ним вторили все гости – и лишь Нуска остался с покачивающимся у ноги тяжёлым мечом.
Торжественная часть праздника медленно перетекла в попойку. Уже никто и не помнил, зачем они тут собрались и по какому-такому великому поводу. Все смеялись, громко разговаривали и пили вино, которое по стоимости могло сравниться со всеми их украшениями.
Сначала Нуска и сам увлечённо пробовал местные кушанья: запечённого до золотистой корочки кабана, маринованного в южных фруктах гуся и политую сладким тягучим соусом рыбу – но, съев и испив достаточно, стал вслушиваться в разговоры.
И они оказались куда менее приятными, чем Нуска рассчитывал.
Конечно, знать пыталась держать лицо, но, когда все необходимые слова были сказаны, а за каждого героя войны уже подняли по тосту, в ход пошли сплетни. И аристократы, так редко видевшие своего эрда живьём, не придумали ничего лучше, как углубиться в обсуждение его…
– Что думаете? Эрд так и не женится, как и говорят? Думаете, он слаб как мужчина? – зашептала одна арцентка с огромным пучком на голове.
– Ой, что вы, всякое бывает… Мой муж тоже не так уж и силён, хо-хо… Ладно, дорогой, не обижайся!.. Да все соседи об этом знают… Ну и что, посмотри, нашёл же меня? А вот сам эрд вон и без жены!
– Детей ему надо. И в Континентальной, и в Бессонной всего добился он. Сейчас бы уже рудники копали на поживу Дарвелю, – прокряхтел один старый карборец, одетый в военную парадную форму. – Его сынишка или дочка могли бы защищать нас и после его смерти. А что с нами будет, случись что с эрдом?
– Ха-ха! Старик верно говорит. Только знаете, слушок пошёл… – загорланил один знатно напившийся арцент, а его взгляд вдруг скользнул прямо по Нуске. – Что эрд-то не только ведёт разгульный образ жизни, но и предпочитает симпатичных хаванок из бордели…!
Некоторое время за столом стояла тишина. Казалось, все пытались переварить и взвесить очередную сплетню. А затем пуще других заголосили женщины:
– Да что ты говоришь такое! Зачем эрду это?! Неужели он не может выбрать себе знатную женщину?!
– На его месте никто не променял бы знатную жену на каких-то проходимок!
– Госпожи, госпожи, успокойтесь! Не так громко… – перебил их карборец, а затем утёр пот со лба салфеткой. Он бросил несколько взглядов в сторону постамента, но эрд продолжал сидеть со скучающим видом на троне, держа в руках круглую платиновую чашу. Остальные тоже поглядели в сторону правителя, но, не заметив никакого интереса с его стороны к своим разговорам, продолжили:
– Даже если мы предположим, что это так… Доказательства где? Сам свечку держал?
– Ну что вы, что вы! В покоях эрда я не бывал… Хотя и не думаю, что отказался бы от такой чести! Но смею заверить, что источники самые достоверные!
– Если в твоих мечтах оказаться в покоях эрда вместе с женщинами из бордели, то не вплетай его в свои сокровенные мечты! – рассмеялся кто-то с задних рядов.
Арцент, казалось, обиделся. Встав на ноги, покачивая в руках бокал вина, он заговорил громче:
– А что, если я вам докажу?! Я даже знаю, каких именно женщин наш эрд предпочитает!
– Ну и каких же?!
Нуска, чувствуя неописуемый стыд за присутствующих, прикрыл рукой лицо – и не зря. В следующую секунду тот самый арцент подошёл к нему со спины и, схватившись за стул лекаря, загорланил громче прежнего:
– Да вот таких, как этот мальчишка! Милых хаванских девушек с красивыми личиками и упругими задницами!
Этого Нуска уже не мог вынести. Вознося мольбы духам, чтобы его не лишили титула в тот же день, в который он его получил, он развернулся к арценту, готовясь как минимум хорошенько расквасить ему лицо. Но, видимо, духи услышали маленького несчастного хаванца, потому что в ту же секунду из-за спины болтуна выскочила Вильна. Её статус позволил ей надавать арценту подзатыльников и выгнать его взашей с праздника.
После случившегося все присмирели. Но не успел Нуска как следует отойти от случившегося, как кто-то аккуратно похлопал его по плечу. Лекарь развернулся и подскочил от радости.
Это был Минхэ. Учитель выглядел точно так, как в горах, когда обучал молодого хаванца. Белоснежные свободные одежды в пол, собранные в высокий хвост волосы, и лишь вышитый медными нитями пояс говорил о том, что учитель всё же пожаловал на праздник, а не вышел полить растения в своём огороде. На груди хаванца уже красовалась медная фибула.
– Нуска, – кивнул с улыбкой Минхэ и отвёл ученика в сторону. Они встали в тени у одной из боковых колонн. – Я хотел увидеться с тобой напоследок, а заодно поздравить тебя. Наконец ты смог достичь того, о чём мечтал.
Лекарь неловко переступил с ноги на ногу. Достиг ли?
– Спасибо, учитель Минхэ. Без вас я бы не справился, – учтиво ответил Нуска, не смотря учителю в глаза.
И тогда уже Минхэ сделал шаг вперёд – он обнял своего ученика первым, чего никогда ранее не делал. Нуска лишь глупо заморгал, но тут же расплылся в улыбке, отвечая своему учителю не менее тёплыми объятиями.