– Tha΄-a-are! – выругался лекарь в голос.
…свалился в колодец?
Больно ударившись головой, кубарем прокатившись вниз, содрав кожу с рук и коленей и порвав свою последнюю одежду, Нуска головой плюхнулся в ледяную воду.
Слава духам, что она доходила ему лишь до бедра, но… высокий круглый лаз зиял высоко над головой как минимум на высоте пяти метров.
– Tha΄re! – снова выругался Нуска. – Эй, кто-нибудь!
Вскоре над ямой возникло лицо того самого старика в зелёной накидке. Он недоверчиво глянул на Нуску.
– Позовите кого-нибудь! – прокричал Нуска, выпрямившись. Он хоть и выглядел сейчас грязным, мокрым и помятым, но на местного пройдоху, любящего выпить, точно не походил. – Я – придворный лекарь эрда! Так и передайте! Пусть помогут мне выбраться!
Старик вдруг пропал. Он ничего не ответил, но Нуска всё же надеялся на его совесть. Со вздохом привалившись к земляной стене, лекарь тупо уставился перед собой. Его мучили одни и те же мысли: горящие поля, голод, Тиама, сердце дракона, Мара, Син и Тирра, Син… Син…
Нуска зажмурился и вздохнул, откинувшись головой на земляной полог.
«Он ведь не сможет. Он не будет с ней. Даже ради спасения Скидана. Он договорится… Он ведь…»
Спустя пятнадцать минут думать стало трудно. Было так холодно, что зубы стучали друг о друга с такой силой, что Нуска и вовсе боялся лишиться их. Всё тело сотрясала дрожь. Светлая энергия медленно испарялась из тела – вместе с его жизненными силами.
«Какая же это будет глупая смерть! В колодце! В незнакомом городе! Tha΄re, tha΄re!» – ругался он про себя, пытаясь согреться с помощью остатков дэ.
Видимо, его старания не остались незамеченными. На ту светлую энергию, которую он источал, вскоре стали слетаться светочи. Их не пугали тёмный глубокий колодец и вода – они слетались вниз тонкой дорожкой света.
Вскоре их стало так много в узком и тесном колодце, что он заискрился. Стоило рою светочей перелететь с одного места на другое, как над головой лекаря мелькали блики.
«Tha΄re! Я не умру здесь, ни за что, только не так! Если никто не придёт мне на помощь – значит, выберусь сам!» – решил Нуска.
Казалось, светочи, что облепили от самых бёдер до головы, придавали сил. Словно подпитывали его, делясь светлой дэ. Нуска даже с некоторой благодарностью взглянул на слепящих глаза насекомых, а затем рывком двинулся к стене. Смахивать светочей он не хотел – сейчас бы он не воспринял бы спокойно смерть даже одного из них. А коснувшись крыльями ледяной воды, они бы наверняка погибли. Но ведь всё равно прилетели сюда…
Нуска схватился онемевшими руками за земляной склон. Он оказался ровным и вертикальным, пытаться ползти по нему – что скрестись о каменную колонну. Но выбор был невелик. Нахмурившись, Нуска нащупал первый выпиравший из-под гладкой земляной стены корень, схватился, и пополз вверх.
Очень медленно, так медленно, что и самого лекаря затошнило, он начал взбираться. Нащупывая руками корни, он затем ставил на них ноги. Тяжело дыша, обливаясь таким же холодным, как и ночной воздух, потом, он полз вверх. На свободу. К жизни.
Его желание выжить в этот момент перечёркивало всё – его несчастное прошлое, его стертое из памяти детство и родителей. Самого эрда.
Он просто. Хотел. Жить!
Неважно, что ждёт его за этим земляным склоном, неважно, что будет с ним дальше. Пусть его живьём проглотит дракон-Тиама, но… Сейчас он обязан выжить.
Как же холодно!
Ноги деревенели.
Нуска уже не чувствовал лица и собственного дыхания. Перед глазами всё плыло, но… он медленно, шаг за шагом, взбирался вверх. К звёздному небу, к жизни.
– Нуска!
Голос показался знакомым. Лекарь пополз быстрее, но вдруг остановился. Задумался.
– Что?
Послышался шум. Кто-то над головой Нуски свесился вниз, протянув руку.
– Хватайся!
И Нуска, медленно и чётко, вдруг сказал:
– Нет.
Повисло молчание. Нуске хотелось расхохотаться, но сил на это не осталось. Зубы бешено стучали друг о друга.
– Нуска, пожалуйста, возьми мою руку. Я помогу тебе выбраться, – послышался более спокойный и уверенный голос.
– Не-а. Нет, – сорвалось у Нуски с языка.
Снова тишина. Глубокая, страшная. Сердце из последних сил колотилось, молило согласиться и одновременно… не соглашаться. Что же это? Что происходит? Нуска и сам не понимал. Он реагировал инстинктивно.
– Нуска… Если ты злишься, давай обсудим там, наверху. А сейчас дай мне помочь тебе.
– Я сказал «нет»! Не нужна мне помощь всяких напыщенных аристократов! – прорычал Нуска так громко, как мог. И вновь затих. Его рука, что держалась в этот момент за корень, предательски затряслась. Стало даже страшно.
И тут Нуска услышал всплеск. Он слишком поздно понял, что кто-то спрыгнул в воду. Кто-то, чтобы помочь ему, тоже спрыгнул в колодец… Как же так? Нуска не ожидал этого. Когда он валялся в помойной яме, все лишь проходили мимо. Кто-то, высокомерно глядя на него, кидал ему монетку. Но… никто и никогда не прыгал в помойную яму вместе с ним.
Кто-то оказался совсем рядом, и чьи-то руки крепко обхватили его пояс.
– Хорошо. Тогда я выберусь отсюда вместе с тобой.
На этот раз Нуска не имел никакого права протестовать. Кто-то тащил его вверх. А он лишь чувствовал чьё-то неровное дыхание. И еле ощутимый запах миндаля и грушевого цвета…
Запрокинув голову, Нуска уставился вверх. С каждой секундой небо становилось всё ближе, а потревоженные светочи ярким роем взметнулись вверх. Нуска затаил дыхание: это было красиво. На секунду небо словно усеяла ещё одна сотня звёзд.
Когда Нуску, как рыбу, выбросили на землю, а он почувствовал на своём лице капли воды, ему всё же пришлось разлепить глаза.
Тяжело дыша, низко склонившись над ним, навис эрд. Он дышал тяжело, как после долгой тренировки. С его длинных распущенных волос лилась вода, но Нуска где-то глубоко в душе протестовал. Что-то внутри не давало поддаться моменту, но…
Эти голубые глаза. Они смотрели на него как на что-то утерянное. И одновременно как на что-то случайно приобретённое.
– Пойдём со мной, Нуска.
И Нуска кивнул.
– Ты же не поддался на её уговоры? – вдруг проронил Нуска, немного согревшись на ходу.
– Конечно нет. Я не… мне не нужно это.
– Прости… – невнятно пробормотал Нуска. Они вошли в какое-то здание, где воздух стал ещё теплее, и стали взбираться по ступенькам.
– Это ты меня прости…
Нуска засыпал на ходу. Когда они уже заходили в комнату, их покой вдруг потревожили. Нуска, который всеми силами боролся со сном, вдруг услышал:
– Нуска! Я знаю, кто это, я был на месте поджога! Это…
– Завтра, – прервал обеспокоенный голос другого мужчины Син. Он говорил очень спокойно, даже тихо, но в его тоне слышались повелительные нотки.
– Но…!
– Завтра, – холодно оборвал Син и захлопнул дверь.
А затем Нуска упал на мягкое покрывало. Ему было тепло и хорошо… как на стоге сена, в конюшне эрда.
Глава 82. Я не видела света в начале своего пути…
Нуска проснулся от того, что его желудок скрутило от голода. Сев рывком на кровати, лекарь почувствовал сильное головокружение. А ещё то, что ему было жарко, очень жарко. Нуска просто обливался по́том!
Моргнув, медленно приходя в себя, Нуска обнаружил, что укрыт толстыми шкурами северных оленей.
Лицо его было мокрым – кажется, от жары. Несколько прядок волос слиплись и приклеились к лицу. Нуска улыбнулся, сбросил шкуры на пол и устроился поудобнее, чтобы ещё некоторое время потянуться. Правда…
Вскоре Нуска вспомнил, как он оказался в этой незнакомой комнате. Лекаря с головой накрыло волной жгучего стыда. Вчера… он вёл себя отвратительно. Недостойно не то что звания дворцового лекаря, а даже ранга сурии. Да даже недостойно мужчины!
«Я так и не вернулся во дворец, я чуть не сдох в какой-то яме… Так ещё и стал выделываться, что не вылезу оттуда!!! Да меня казнить мало!»
Нуска застонал в голос и потёр лицо. Шлёпнув себя по щекам, он вскочил с кровати. Теперь у него не хватит смелости даже на то, чтобы просто посмотреть Сину в глаза.
Часть одежды оказалась испорчена. Если рубашка ещё пострадала не так сильно, то штаны и плащ… Нуске пришлось позаимствовать и то, и другое из гардероба в комнате. Сапоги для верховой езды и вовсе ещё не просохли, но… Нуска, по-быстрому всунув ноги в обувь, стрелой выскочил из комнаты.
Внутреннее убранство дворца выглядело куда богаче и изысканнее его фасада. Нуске впервые пришлось признать, что есть что-то красивое во всех этих картинах, коврах, покачивающихся фонариках-баночках, освещавших длинные проходы между комнатами.
Обставлено всё было со вкусом: яркие красные и жёлтые цветы в горшках, портреты в резных рамах, изображавшие, видимо, известных сифов, и ковры, ковры, ковры, длинными полосами ведущие от ступенек к ступенькам, от комнаты к комнате.
В какой-то момент Нуска заблудился, но скучно ему не было: он остановился у странной мраморной статуи на входе в чью-то комнату – дракона, стоящего на задних лапах, невероятно искусно высеченного из камня. Удерживая в когтях шар, он расправил крылья и смотрел своими глазами-алмазами в круглое окно. Нуска чисто из интереса уставился в ту же сторону и медленно приподнял брови. Статуя, не моргая, смотрела на видневшиеся на горизонте горы.
«Где-то там… граница между Ансолем и Дарвелем? Если я правильно помню по картам», – думал Нуска, нахмурившись. Так он и стоял со сведёнными к переносице бровями, пока кто-то не окликнул его.
Не успел лекарь развернуться, как на него практически налетел Гирру. Нуска никогда не видел его в таком состоянии: его глаза бегали, как у безумца, волосы торчали во все стороны, а рубашка оказалась застёгнута не на те пуговицы. Плаща и каких-то украшений, в том числе подаренной эрдом фибулы, не было.
– Нуска! Нуска! – продолжал повторять Гирру. Он схватился за руки Нуски, обхватил их обеими ладонями и поднёс к своему лицу, обжигая частым горячим дыханием. – Нуска, помоги мне. Вчера я ездил на свежесожжённые поля и…