Для начала лекарь вырвал руки из хватки, но затем бережно уложил их на голову Гирру, пытаясь привести разбушевавшуюся энергию арцента в порядок. А то так и до взрыва недалеко…
– Главный сурии огня Гирру!
– Господин Гирру!
Нуска посмотрел за спину арцента, туда, откуда он пришёл. По длинному округлому коридору бежало двое солдат в жёлтых одеяниях.
Гирру развернулся и зашипел, как змея. Он начал активно жестикулировать, прогоняя их:
– Уходите! Вон! Мне нужно поговорить с личным лекарем эрда!
– Но, главный сурии… огня… Гирру… – повторил запыхавшийся солдат. Он остановился напротив арцента с хаванцем и, пытаясь отдышаться, склонился вперёд, опираясь руками на свои бёдра. – Вы знаете… арцентам запрещено свободно перемещаться по Сифе без сопровождения солдат. Мы и так пошли вам навстречу и сократили число сопровождающих, но главная сурии земли Тирра…
– Я в том же ранге, что и она! Она не смеет указывать мне! Вон!
Второй солдат поморщился. В отличие от первого, он не выглядел уставшим или растерянным, скорее уж крайне недовольным и горделивым.
– Пойдём, Марз, доложим о самовольном решении Гирру Герье главной сурии земли. Ты же видишь, что он не в своём уме. Об этом и расскажем.
Гирру только махнул на них рукой и повернулся к Нуске. В его глазах снова появилось это взбудораженное и одновременно напуганное выражение. Но прежде чем начать, он дождался, пока солдаты уйдут к лестнице и начнут спускаться.
Тогда арцент приблизился, наклонился вперёд и зашептал Нуске на ухо:
– Я знаю, кто это. Я почувствовал её дэ. Это она, Нуска… – Голос Гирру дрогнул. Он сглотнул, а затем на одном громком выдохе выдал: – Жери… Герье. Моя сводная сестра. Мать Ванери. Это она сожгла поля.
Нуска вздрогнул и прикрыл рукой ухо. Отстранившись и потупив взгляд, он медленно заговорил:
– Ты уверен? Ты не мог… принять желаемое за действительное?
Гирру рявкнул что-то нечленораздельное. Со стоном запрокинув голову, он вдруг схватился за плечи Нуски, подтащил его к себе и, рывком опустив подбородок, почти ударился лбом о лоб. Теперь он шептал Нуске прямо в лицо:
– Я никогда не желал видеть её снова. Нуска, мне страшно. Я должен удостовериться, я должен пойти туда снова, но я не могу. Ты – единственный, кто знает обо мне всё больше меня самого. Я не могу доверить это… кому-то ещё. Нуска, пойдём со мной. Помоги мне. Я боюсь, что… – Он зажмурился. По его лбу покатилась капля пота и, скатившись до кончика носа, сорвалась на пол. – Я боюсь, что снова окажусь под её влиянием, едва увижу. Я боюсь, что снова начну… убивать. Но, Нуска, я… не хочу этого делать. Никогда не хотел. Только не теперь, когда у меня есть Ванери и моё имя. Нуска, помоги мне.
Хаванец не стал долго думать – только кивнул. Повезло, что его цель пересекалась с планами Гирру, но… лекаря беспокоило одно обстоятельство.
– Гирру, ты ведь помнишь, на чьей ты стороне? Ты ведь не переметнёшься и не начнёшь жечь поля вместе с ней? – спокойно уточнил Нуска.
– Нет! Если ты будешь со мной – точно нет! Я зову тебя как раз для того, чтобы ты… Чтобы ты позвал меня по имени, когда я забуду его.
Нуска вздохнул и кивнул. Но затем продолжил:
– Тогда я пойду с тобой, но с одним условием.
– Каким? Нуска, я сделаю что угодно, только скажи…
– Стена, – коротко бросил Нуска, на этот раз не пряча взгляд, и уставился арценту прямо в глаза. – Снеси стену, которая отделяет в Арценте богатых от бедных.
Гирру вскинул брови. Казалось, он удивился настолько, что даже позабыл о своём безумии. Выпустив Нуску из захвата, арцент медленно кивнул.
– Это всё?
– Да. И, конечно же, не предавай ни меня, ни эрда.
– Разумеется, – кивнул Гирру, но обвёл Нуску задумчивым взглядом. – Ты ничего не попросишь для себя?
– А ты похож на человека, который может дать мне то, чего я хочу? – вдруг усмехнулся Нуска и покачал головой, делая шаг назад. Он чувствовал себя неуютно, когда Гирру практически дышал ему в лицо.
– Тогда я сделаю это сразу, как прибуду домой. В первый же день раздам распоряжения, – пообещал Гирру. Кажется, его состояние стабилизировалось, но на смену яркой вспышке пришла апатия – теперь он стоял с ничего не выражающим лицом и смотрел на статую дракона за спиной Нуски. – Легендарный дракон Тиамат?
– Что? – поперхнулся Нуска и рывком повернулся, уставившись на каменное изваяние.
Гирру показал ладонью на статую и медленно, даже лениво сказал:
– Статуя изображает легендарного дракона Тиамат, спасённого первым эрдом Скидана Энлилем. Однако я не знаю, как она могла здесь оказаться. Все изваяния, изображавшие драконов, уничтожили по распоряжению самого Энлиля, во времена истребления этих существ. С тех пор подобные вещицы запрещены в Скидане, хотя я был бы не против обзавестись парочкой подобных для собственного дворца.
Нуска слышал, как кровь шумит у него в ушах.
«Тирра?.. Нет, вряд ли. Эта бабка занята лишь попытками увековечить свой род. Тогда…»
Нуска перевёл взгляд на соседнюю дверь. Хоть та и была запечатана с помощью дэ, но лекарь всё равно ощупал её, пытаясь уловить следы.
«Здесь слишком много энергии сифов. Ещё и те солдаты навоняли… Не могу определить».
Лекарь сокрушённо вздохнул. А затем снова обратился к Гирру:
– Когда мы отправляемся?
– Ночью. Все поджоги происходят ночью или под утро.
– Хорошо. Тогда встретимся у западных ворот в полночь, – отстранённо отозвался Нуска и, бросив ещё один взгляд на застывшего арцента, направился к покоям Сина.
«Необходимо предупредить, что меня не будет. Не могу же я каждый раз заставлять Сина волноваться? Но о целях похода лучше не сообщать… Не дай духи он увяжется с нами – тогда его тёмную энергию учуют и в Дарвеле. А дарвельцы ещё раз наделают в штаны».
Несмотря на состояние Гирру, Нуска приободрился. Преступник известен, а из Мары можно выжать ещё немного полезной информации. Хотя бы на одну тайну стало меньше – разве не хорошо?
Нуска немного поплутал в коридорах, но вскоре напал на след Сина. Двигаясь за тёмными частичками дэ, лекарь уже предвкушал встречу, когда услышал голоса.
Зачем-то спрятавшись за поворотом, лекарь напряг слух, переместив немного дэ в область ушей и барабанных перепонок, и смог расслышать разговор:
– …это никуда не годится. Ты пришёл в мои владения, Син. Твои подданные ведут себя так, будто только что вылезли из хлева. Один разгуливает без охраны, другой ведёт себя настолько непристойно, что я даже не собираюсь озвучивать его проступки. Мы оба знаем, что Гирру Герье лишился ума, но ты пустил его в Сифу. В Сифу, Син! В процветающий город, где каждое дерево священно, как звёзды на небосводе. Теперь же ты отказываешься вознести почести мне, главной сурии земли. Я старше тебя по меньшей мере на четыре десятка лет. И, поверь, от моей немилости тебя не убережёт даже титул эрда.
В какой-то момент Нуска задохнулся, ощущая давление на голову, – два сурии начали мериться дэ, бесконтрольно испуская её.
– Я пришёл с благими намерениями и не собираюсь вступать в конфронтацию. Я лишь хочу, чтобы народы объединились перед надвигающейся бедой.
– Какой же бедой, Син, не расскажешь ли? Каких ещё бед ты ждёшь? Что ещё не произошло со Скиданом с момента твоего рождения? Был ли хоть один светлый день с того чёрного дня?!
– Это она была во главе дарвельских войск.
– Что?!
– Я полагаю, что не только истребление лесных племён, инцидент в Хаване, Континентальная и Бессонная войны – её рук дело, но и сожжённые поля.
– Син! Не переиначивай! Не складывай ответственность со своих плеч на чужие!
– Я никогда не сделаю этого. Я помню лицо каждого, кого лишил жизни.
– Поля сожгли арценты, Син, а потому мы готовимся к войне. Если главный сурии огня Гирру не уберётся из нашей столицы, то станет пленником. Вам больше не обвинить во всём мифическую Тиаму. Ранее я думала, что ты действительно не имеешь никакого отношения к поджогам, но когда ты прибыл сюда вместе с главным сурии огня…
– Ты не видишь никаких совпадений, сурии Тирра?
– Каких же?
– Тиама никогда не действует своими руками. Она была хаванской царицей драконов, хоть и преданной своими же слугами. Она привыкла повелевать. Тиама никогда не опустилась бы до того, чтобы убивать простых солдат или жечь поля собственными руками. Для этого она и сейчас использует подданных.
– К чему ты клонишь?
– Откуда в сифском дворце статуя дракона Тиамат?
Нуска сглотнул. Не только он и Гирру обратили внимание на эту странную деталь.
– Как же удобно получается, эрд Син! Ты, как всегда, чист, но по твоим словам выходит, что сифы жгут собственные поля?!
– Нет. Но кто-то помогает преступникам уходить незамеченными. Я не верю, что лучшие солдаты Скидана, сифские маги были неспособны поймать нарушителя на протяжении месяца.
– Чтобы предъявлять мне такие обвинения… Ты понимаешь, что должен предоставить доказательства?
– Они появятся в ближайшие дни, сурии Тирра. А до тех пор оставь моих провожатых в покое. Вы не справились с проблемой за месяц, позволили кому-то лишить Скидан посевов на будущий год. Пришло время мне вмешаться.
– Слишком поздно. Даже если мы привлечём к подготовке почвы и посеву всех земледельцев, то озимые культуры…
– Не земледельцев, а всех сурии Сифы и даже тех, кто способен просто держать в руках мотыгу.
– Не смей вмешиваться в наши правила и традиции!
– Не смей указывать своему эрду.
Нуска, хватая воздух ртом, сполз по стене. Вспышка земляной дэ и последовавшая за ней тёмная вышибли из него весь дух. Вслушиваться дальше в разговор он не мог – пытался восстановить дыхание и успокоить бешено стучащее сердце.
«Тирра… действительно сильна. Почему же… ни она, ни кто-то ещё не смогли найти поджигателя? Неужели это сговор? Сифы прокормят себя, а вот другие народы и столица…»
– Что бы ты ни говорил, Син, у нас осталось всего несколько дней, чтобы успеть посеять зерно на огнине