– Мара, я понимаю, что ты хочешь рассказать мне о чём-то важном. Но я всё ещё не уверен, что могу доверять тебе, – перебил Нуска.
Сифа подняла взгляд к потолку, а затем кивнула.
– Не могу осуждать тебя за это. Если хочешь, можешь испить мою кровь и увидеть мои воспоминания.
Нуска фыркнул. Ему совсем не нравилось разговаривать с тем, кто всё о нём знал.
– Сегодня – не буду.
Мара вздохнула. Они помолчали. Постучав ногтями по спинке софы, она задала ещё один вопрос:
– Ты не отдашь мне сердце Тиамы, так?
– Так, – хмуро ответил Нуска.
– Хорошо. Но знай, что тёмная комета прибудет со дня на день, а вместе с ней – Тиама. Ни на шаг не отходи от Сина. Не дай погибнуть ни себе, ни ему. Я вижу, как вокруг тебя вырастают коварные планы, но пока не могу разгадать их. Также вижу я и след чьего-то вмешательства в твою память. Но за такой тёмной густой дэ я…
– Да-да! Понял! – почти выкрикнул Нуска. Ему не сиделось на месте – он боялся даже подумать о чём-то не том рядом с этой сифой. Да и не знал, может ли он верить хоть одному её слову.
Мара медленно кивнула. Подсев ближе и смотря Нуске в глаза, она тихо сказала:
– Да, ты можешь предложить это мне. Обещай, Нуска. Обещай, что ты сделаешь всё, чтобы Тиама не страдала, чтобы не подвергалась пыткам или иной жестокости. То же самое я тогда пообещаю тебе.
Нуска сглотнул. Он понимал, о чём она говорит, но уточнил:
– Что именно?
– Что я сделаю всё, чтобы это не произошло с Сином.
Нуска опустил взгляд в пол. Разглядывая искусно расписанную плитку, он некоторое время молчал. И только полностью решившись, вскинул голову и сказал:
– Хорошо. Но я не могу обещать, что Тиама останется в живых.
Мара в ответ только покачала головой:
– И этого тоже я не могу обещать тебе, Нуска.
Им было о чём ещё потолковать. Нуска понимал, что может получить от Мары ответы на самые важные вопросы. Но при первой же возможности он стрелой вылетел из её покоев – находиться с ней рядом стало невыносимо.
Не успев дойти до дверей гостевых покоев эрда, Нуска почувствовал дуновение тёмной дэ и остановился. Син как раз вышел из-за поворота – видимо, тоже закончил свой разговор с Тиррой.
Они остановились, смотря друг на друга. Нуска улыбнулся и тут же заговорил:
– Син! Когда мы возвращаемся в Эрьяру? Мы ведь разобрались с поджогами?
– Не совсем, – вдруг без капли радости в голосе отозвался Син.
Нуска опешил. Подобравшись к эрду поближе и заглядывая в его нахмуренное лицо, он на всякий случай спросил:
– Осталось… что-то ещё?
– Верно, – со вздохом кивнул Син.
– И… что же?
– Сажать.
– А? Что?
– Зерно сажать, лекарь Нуска, – фыркнул Син и практически плечами вышиб дверь в свои покои, спеша войти внутрь.
А лекарь, голова которого и так лопалась от полученной за день информации, смог только кинуть вслед задумчивое:
– А?..
Глава 85. Посевная
С самого раннего утра во дворце началась суматоха: каждого сифа и гостя города в этот день призвали в поля.
Нуска зевал во всю пасть и лениво почёсывал затылок, пытаясь разлепить глаза. Перед ним раскинулись поля без конца и края. Усыпанные лозой, они вызывали не самые лучшие чувства. И лишь выкатывающаяся из-за горизонта золотая звезда придавала собравшимся в полях скиданцам сил.
– Ах, сколько труда и в никуда! Сажали, сажали, весь облетающий сезон сажали, а толку?!
– Что же теперь сделаешь? С чего кто-то взял, что рожь успеет прорасти до заморозков?
– А если попросить арцентов?..
– Даже разве главная сурии согласится на это! Рожь даст ростки слишком рано, а их побьют морозы. Не дело это.
– И что, от голода теперь всему Скидану умирать?
– Да и пусть умирают. Сколько можно жировать за счёт Сифы? Пусть свои поля вспахивают!
Нуска с интересом вслушивался в разговоры местных. Все пришедшие в поля носили зелёные одеяния: видимо, им как раз и полагалось трудиться на земле. У каждого под грудью висела корзина с зерном, а на голове красовалась шляпа с широкими полями.
Не успел Нуска ступить в поле, как к нему намертво прицепилась одна сифа преклонного возраста с загорелым и сморщенным лицом, чьи длинные, подобные рубцам морщины выдавали и род деятельности: всю свою жизнь она провела, обливаясь по́том и копаясь в земле. И лекарь, преисполненный уважения к чужому опыту, не стал убегать – он остановился и с улыбкой кивнул сифе, внимательно слушая её указания.
– Так, молодчик, бери корзину. – Она едва не кинула в Нуску корзиной с зерном, а затем, тряся пальцем, продолжила: – Мы не сеем, а сажаем. Когда сажаешь, измеряй. Во-от столько! Половина большого пальца! Если посадишь глубже – убьёшь все посевы! Даже магия сифов их не спасёт! Ты должен просто ровно посадить зёрнышки. Сифы за тобой закончат. Ох, милостивые духи! Даже чужаков – и тех позвали! Тёмные, тёмные времена настали для Скидана!
Размахивая руками, сифа начала удаляться, причитая на ходу. А Нуска улыбнулся и бросил ей в спину: «Спасибо!».
Когда дворцовый лекарь в дорогих одеяниях присоединился к простым работягам, они уставились на него, как на какую-то диковинку. Но спустя час кропотливого труда, спустя час наклонов, копания в земле они стали поприветливее.
– Эй, хаванец! Пятачок пропустил, не засадил! То-то скиданцы будут благодарны!
Нуска, у которого уже перед глазами плыло от монотонной работы в золе, кивнул и вернулся на шаг назад, выкапывая новую ямку. Тогда сиф, который засаживал борозду по правую руку от Нуски, подошёл и похлопал его по плечу, говоря:
– Молодец-молодец! Трудись! Жрать все горазды, а ты сначала посади и вырасти!
Наверное, тысяча сифов и простых земледельцев разбрелись по этим полям, чтобы медленно и бережно сажать зёрнышко за зёрнышком. Нуска не знал, действительно ли зерно сеют таким образом, но скоро узнал ответ.
– Аккуратнее! Бережнее! – скрипуче выкрикивала та самая старуха. – Зерна для посева почти не осталось – всё та мерзкая арцентка пожгла… Хоть одно зёрнышко загубите – вышвырну вон! В канавы Сифы вышвырну!
Нуска сглотнул и принялся работать ещё усерднее. Спустя ещё час лекарь походил на грязного уличного котёнка: он с головы до ног перепачкался в саже и земле.
– Непочатый край… – со вздохом отозвалась сифа с золотыми завитушками на лбу. Она ненадолго сняла шляпу с головы, чтобы чистой стороной рукава утереть со лба пот. Её взгляд устремился за горизонт – туда, где кончались поля. – Главная сурии хочет, чтобы мы закончили сегодня…
– Тайя! Мы пониманием, что это невозможно! Но должны сделать всё, что в наших силах! – буркнул на неё сиф средних лет.
– Я чувствую заморозки, они уже близко. Зерно в моих руках дрожит и засыпает…
– Так не слушай его! Мы же не можем взять и бросить, запасов пшеницы и ржи, дай духи, хватит до оттепели, а потом…
– Маз, это бессмысленно… – Тайя опустила руки, а из них высыпались две горсти зерна. Она застыла, вглядываясь в землю под ногами. – Я родилась сифой, чтобы стоять здесь в бессилии и чувствовать, как голод дышит мне в спину… И всё это… всё это из-за одной арцентки!
Тайя стиснула кулаки и зашипела. Нуска почувствовал, как её лёгкая земляная дэ разнеслась по округе, а затем увидел, как несколько зёрнышек под её ногами проклюнулись.
Но не тут-то было. Старуха, которая руководила процессом на их части поля, примчалась ураганом. Выкрикивая ругательства, она влетела в Тайю и отобрала у неё корзину, грозя девушке сухим кулаком.
– Пошла, пошла, вон отсюда! В канаве, в канаве твоё место, неблагодарная девчонка! Обидно ей, страшно ей, посмотрите! Думаешь, ты тут одна такая?! Что же другие работают, пока ты стоишь да жалеешь себя, никчёмная девчонка?! – Старуха выглядела сурово. Она поволокла девушку за плечо, а затем заставила её смотреть на несколько пробившихся ростков: – Что ты наделала?! Каждое зёрнышко на счету! Они из личных запасов нашей милостивой главной сурии Тирры! Ты ограбила саму сурии Тирру Сивьеру, бестолочь! Бестолочь!
Вскоре вмешались несколько молодых людей; они поволокли молодую сифу в сторону города. Сама Тайя плакала, но не проронила ни слова, однако Нуска видел, как сильно стиснуты её челюсти и какой жаждой мести горят её зелёные глаза.
«Видимо, неспроста у сифов рождаются и маги боли. Не такие они и миролюбивые, какими могут показаться», – решил про себя Нуска, внимательно следивший за этой сценой.
Когда всё немного поутихло, Нуска решился заговорить с тем сифом, Мазом:
– У этой девушки… Тайи… так хорошо получилось прорастить зерно. Неужели нельзя в тёплое время просто посеять и поставить вокруг сифов?
– Ха, дурной хаванец! Скажи мне: если на поле боя, где лежат раненые сто тысяч человек, выпустить тысячу хаванцев… Смогут ли они их лечить на протяжении месяца, не отвлекаясь на еду и сон?
– Это… около ста больных на одного лекаря? Нет, невозможно, – ответил Нуска и помотал головой, осторожно и ласково присыпав золой очередную ямку. Ни лекарь, ни сиф не отвлекались от своих прямых обязанностей ни на секунду.
– То-то и оно, хаванец. Один сиф не может растить одновременно сотню зёрен аж целый месяц. Не умничай – пробовали, знаем. Наша главная сурии Тирра очень часто приходит в поля, изобретает всякое. Но по старинке выходит надёжнее. Звёздный свет, орошение, наблюдение опытных сифов, которые не дают росткам пробиться слишком рано, не позволяют их корням загнить, а насекомым сожрать. Так мы смогли добиться того, что почти каждое положенное тобой в землю зёрнышко даст всходы, даст богатый урожай. Мы неспроста кормим весь Скидан.
– И вы совсем не думали о том, что процесс можно упростить? Например, обратиться к карборцам…
– Ха! Предлагали нам, предлагали! И плуги металлические, и зернохранилища особенные, и мельницы чуть ли не золотые! Но главная сурии Тирра придерживается традиций – да и правильно делает! Столько веков ужо землю возделываем, а тут металлоломщики вздумали нас учить, как работать на земле!