– Кто знает, Син. Может, именно сурии Гирру прикрывал Жери. Она ведь его сводная сестра и мать его дочери. Я до сих пор не верю в то, что он убил её собственными руками, ведь я не видела труп.
– Ты не веришь своему эрду, Тирра?
– А я не имею на это права? Что думаешь по поводу того, чтобы в третий раз созвать собрание аристократии и обсудить все твои выходки с момента восшествия на престол?
Терпение Нуски прогорело до основания. Будь он арцентом, он бы вспыхнул. Бросившись к Тирре, лекарь желал плюнуть ей в лицо, но сдержался, начав выплёвывать слова:
– Главная сурии Тирра Сивьера, а позвольте! Ваша стража и даже вы не смогли поймать поджигателя! Мы прибыли из самой Эрьяры, чтобы расследовать это дело! Это мы нашли поджигателя и устранили его, а теперь пашем на ваших полях, как проклятые! Поджоги прекратились, пашня готова к холодному времени – что вам ещё надо?! Для того, чтобы помочь, сюда прибыли сам эрд и главный сурии огня! А что делаете вы в ответ?! Клевещете на них?! Обвиняете бездоказательно?! Раз вы уверены в своей правоте, то обратимся в суд, главная сурии Тирра Сивьера!
Нуска часто дышал. Только высказав всё это в лицо главной сурии, лекарь почувствовал, как его накрыла волна облегчения.
Тирре нечего было ответить на это, но она, смерив Нуску лишь одним высокомерным взглядом, бросила:
– Отребье, убирайся в бездну.
И отступила, встав подле стражи.
Нуску неприятно кольнуло брошенное ругательство, но он был так рад тому, что никто не пострадал, что решил просто забыть об оскорблении. Гирру всё ещё стоял, устало покачиваясь вправо-влево, а Син сверлил взглядом спину Тирры. Лекарь вздохнул, а затем медленно подошёл к эрду и заключил его ладонь в свои, останавливая кровотечение.
– Спасибо. Вы снова спасли меня и пролили свою кровь. Спасибо, Син.
Но эрд только покачал головой; вздохнув, он вырвал исцелённую руку, а затем направился обратно в поле.
Нуска, который уже закончил лечение, проводил Сина печальным взглядом. Он остался, подставив Гирру своё плечо.
Дождавшись, пока к нему вернётся душевное спокойствие, лекарь обратился к арценту:
– Ты приехал возвести купол?
– Верно. Сурии Тирра лично попросила меня воспользоваться особым навыком и установить на несколько дней купол над полями, чтобы рожь успела дать корни до наступления заморозков. Мой особый навык подходит для того, чтобы поддерживать необходимую температуру.
Лекарь кивнул, а затем помог Гирру добраться до середины засеянных полей. Сифы заканчивали работу и один за другим выбирались на дорогу. Дождавшись, пока поля опустеют, Гирру поднял руку – его дэ заструилась по земле, а воздух потеплел.
Нуска снова уловил запах горящих цветов, но теперь он почти не чувствовался. Когда огромный бордовый купол вырос над полями и укрыл их в своих горячих ладонях, на сердце у лекаря стало легче.
Всё позади. Они смогут пережить холодное время. Гирру был слабым человеком, но сильным сурии. Он точно справится.
Вечером сифы устроили небольшую пьянку недалеко от Сифы. Даже развели маленький костёр, вокруг которого устроилось несколько десятков сифов и один хаванец – Нуска.
Син сразу же отправился в город, а лекарю хотелось ещё немного побыть среди простых людей, а не средь знатных господ и вельмож.
Нуска с удовольствием лакал местное вино, закусывая яблоками, и болтал с Мазом.
– На сегодня наша работа закончена, но завтра ещё наведаемся в храм, принесём жертвы духам, – сообщил Маз.
– То есть… Вы приносите жертвы духам? – удивился Нуска.
– В Эрьяре, поди, этого больше не делают? – в свою очередь изумился Маз.
– Этим занимаются шаманы, медиумы и хаванцы в обителях, но чтобы простые люди… Ни разу не слышал о подобном, – покачал головой Нуска и поудобнее уселся у костра, вгрызаясь в яблоко.
– Хм-м… Раз в год мы празднуем праздник Инанны – духа, который защищает земледельцев и пашни. Она охраняет урожай и делает каждый новый год плодородным. Мы помним и о жизни духа Инанны. Хочешь послушать?
У Нуски тут же сверкнули глаза, и он присел поближе к Мазу, часто кивая.
Сиф задумчиво покачал головой и перевёл взгляд в костёр. Облокотившись на свои бёдра и наклонив туловище поближе к огню, он начал рассказ:
– Во времена, когда ещё на земле обитали драконы, но уже появились сурии-люди, жила сифа Инанна. Она была обыкновенной селянкой, которой не посчастливилось однажды влюбиться в рира по имени Думузи…
Нуска сглотнул. Видимо, это была одна из тех историй, где любовная связь заканчивалась чем-то ужасным.
– Отец Инанны был зажиточным торговцем, а её мать пекла вкуснейший хлеб и владела своей маленькой лавкой. Родители Инанны надеялись, что дочь унаследует их дело, станет им помогать, но она не пахала землю, не молола муку, не пекла хлеб, не помогала отцу-торговцу, а каждый день убегала на встречи с Думузи. Родителей молодой сифы это разгневало, и они запретили им видеться. Тогда Инанна решила сбежать. Она сговорилась с Думузи отправиться к Линии жизни, а там по руслу реки пройти к одному из поселений, где они смогли бы счастливо жить вместе. Однако когда отец Инанны узнал о её побеге, он впал в неистовство. Вместе со своими братьями он начал преследовать свою дочь, чтобы вернуть её домой. Несколько лет Инанна и Думузи провели в страхе и скитаниях: их животы впали, лица осунулись, ладони и ступни потрескались и кровоточили. Да и Инанна, постоянно впитывая много тёмной дэ Думузи, начала заболевать. И тогда, отчаявшись, девушка смогла предложить возлюбленному лишь один выход: умереть вдвоём. Сифа вырыла глубокую яму, в которую они легли вместе с Думузи, а затем с помощью своей дэ начала закапывать их заживо. Но увидев, как страдает и задыхается Думузи, Инанна расплакалась и передумала. Она не могла вынести страдания своего любимого. Поэтому в самый последний момент корнем одного из древ она вытащила Думузи на поверхность, а себя погребла заживо.
Этот поступок стал для Инанны роковым. Она возродилась и стала духом. Однако духи – это не люди, со временем они теряют способность чувствовать, теряют все воспоминания. Когда Инанна смогла принять царственный облик истинного духа, она явилась к своему бывшему возлюбленному в виде тени тутовника. И увидела, что он живёт припеваючи, что успел обзавестись тремя жёнами и пятью сыновьями. Он жил счастливо, не вспоминал об Инанне и все свои дни проводил в сладострастных утехах и пьянстве.
Инанна, ставшая духом, оскорбилась. Она сговорилась с духами бездны и уговорила их забрать Думузи к себе. Он оказался заточён в бездне ещё живым, там же он и умер, став одной из бездновых тварей.
Со временем Инанна начала терять память. Но раз в год она будто бы что-то вспоминала и наведывалась в бездну, где проводила несколько долгих месяцев в поисках. Она сама не знала, что же искала там, в реках мёртвой дэ и среди страшных косматых чудовищ. Однако духи бездны лишь качали головами, потому что, проведя несколько месяцев в бездне, Инанна каждый раз среди сотен тысяч тварей находила обезображенного Думузи. Она целовала его в грязную косматую голову, а затем с улыбкой возвращалась на землю, а оттуда – в мир духов.
То время, которое Инанна каждый год проводит в бездне, у нас называют холодным временем. Когда же она возвращается на поверхность, то для смертных сурии наступает тёплое время.
Поэтому мы приносим жертвы Инанне перед наступлением холодов, в холодающий сезон, чтобы она смогла пережить долгое заточение в бездне и поскорее найти Думузи. Чем быстрее она его найдёт, тем скорее начнётся оттепель.
Нуска вздохнул и покачал головой, когда Маз договорил.
– Вы верите, что всё это было? – поинтересовался Нуска.
– Как же можно не верить? Эта история передаётся из уст в уста уже более семи тысяч лет. Нам рассказывали это наши родители, а мы рассказываем своим детям. Мы помним об Инанне и поклоняемся ей.
– Маз, получается, все духи когда-то были людьми? И каждый человек может стать духом?
– О нет, не каждый. Чтобы стать духом, ты должен принести себя в жертву, ты должен показать, что готов пожертвовать собой ради спасения людей. А ещё ты должен быть очень силён, ведь слабый дух, готовый на самопожертвование, всё равно не сможет никого защитить.
Нуска сглотнул и ссутулился. Теперь он понимал, почему Сину прочили будущее великого духа. Но почему-то лекарю казалась, что бессмертная жизнь духа связана с ещё бо́льшими страданиями и лишениями, чем жизнь простого, даже самого бедного и несчастного человека. Ведь людская жизнь конечна, рано или поздно всем страданиям приходит конец. А дух, заточённый в бессмертное тело, приговорён к тому, чтобы страдать целую вечность.
Пьяные и довольные своей работой сифы через несколько часов начали разбредаться по домам, а Нуска продолжал сидеть, прожигая тяжёлым взглядом угольки, оставшиеся от костра.
Глава 86. День Инанны
Жизнь каждого простого сурии была довольно безыскусна: месяцами ты пашешь (в прямом или переносном смысле), а в редкие выходные – отдыхаешь. Такими днями с самого сотворения Скидана считались праздники.
Нуска за год успел побывать на нескольких праздниках в Эрьяре, в Карборе, а теперь и в Сифе. Как оказалось, сифы хранили верность религии, а их обычаи были связаны с рождением и вознесением духов.
Сегодня, первого еяйя[28], в Сифе праздновался день Инанны. О жизни этого духа Нуске довелось узнать вчера, а эта история тяжестью легла на его сердце.
«По какой причине Инанна смогла стать духом? Конечно, она сначала пожалела своего возлюбленного, но затем она же его и убила. Неужели на небосводе есть и такие личности?»
Нуска так и прилип к своему новому знакомому, Мазу. Этот сиф всю жизнь проработал в полях, даже его имя было самым что ни на есть простонародным. Нуска на своём веку встречал уже десятки Мазов, Хазов, Назов, Фазов… Этот же одевался просто, мог похвастать крепким телосложением, а