Ее глаза были мечтательными, а взгляд – отстраненным, как будто ей только что открылась некая истина, изменившая всю ее жизнь.
[Луиза, что случилось? Что произошло? Это из-за моей руки? Если из-за нее, не волнуйся. Смотри! Почти как новая!]
Он повернул руку так, чтобы она могла посмотреть, но Луиза даже не взглянула на шрам. Она не отрываясь смотрела на Ральфа, и только сейчас до него дошло, что она просто остолбенела от потрясения.
[Ральф, приходил зеленый человек.]
Зеленый человек? Он взял ее руки в свои, ощущая в душе какую-то непонятную тревогу.
[Зеленый? Ты уверена, что это был не Атропос или…]
Он не закончил фразу. В этом не было смысла.
[Это был зеленый человек. Если каждый воюет на чьей-то стороне, я не знаю, на чьей был он… этот человек… на чьей он стороне. Мне показалось, что он на нашей, но я могла ошибиться. Я его не видела. У него была слишком яркая аура. Он мне сказал отдать это тебе.]
Она протянула руку и положила ему на ладонь два маленьких мерцающих предмета: ее серьги. На одной из них он увидел багровое пятнышко и предположил, что это кровь Атропоса. Он начал было сжимать руку, но почувствовал резкий укол.
[Ты забыла застежки, Луиза.]
Она ответила медленно и рассеянно, словно во сне:
[Нет, не забыла – я их выкинула. Зеленый человек сказал мне их выкинуть. Будь осторожен. Он… кажется, что он теплый… но я не знаю, не знаю. Мистер Чесс всегда говорил мне, что я самая доверчивая женщина на Земле, которой всегда хочется видеть в людях хорошее. Во всех людях.]
Она медленно протянула руки и взяла его за запястья, глядя ему в глаза.
– Я не знаю, просто не знаю.
Она произнесла это вслух, и собственный голос, похоже, вывел ее из оцепенения. Она вздрогнула и застыла, растерянно моргая и глядя на Ральфа. Он подумал, что, может быть, она и вправду спала. Она спала, и ей приснился этот непонятный зеленый человек. Но все равно стоит взять сережки. Это может вообще ничего не значить, но, если он их возьмет и положит к себе в карман, ему от этого хуже не будет… если, конечно, он не будет об них колоться.
Лахесис: [Ральф, что случилось? Что-то не так?]
Они с Клото шли сзади и поэтому не слышали разговор Ральфа с Луизой. Ральф покачал головой и сжал руку в кулак, чтобы спрятать от них сережки. Клото подобрал с земли свитер Макговерна и снял несколько ярких листочков, которые прилипли к нему. Он протянул свитер Ральфу. Ральф незаметно убрал сережки Луизы в карман, потом молча взял свитер и надел его.
Пора снова браться за дело, и тепло, которое ощущалось вдоль шрама на правой руке, подсказало, с чего начинать.
[Луиза!]
[Да, дорогой?]
[Мне надо будет забрать энергию из твоей ауры, мне надо будет забрать очень много энергии. Ты понимаешь?]
[Да.]
[Ты не против?]
[Разумеется, нет.]
[Тогда держись. Я постараюсь закончить как можно быстрее.]
Он обнял ее за плечи и сцепил руки у нее за спиной. Она сделала то же самое, и они обнялись, соприкасаясь лбами. Их губы были сейчас совсем близко друг к другу – меньше чем в паре дюймов. Он чувствовал запах ее духов, исходивший от темных сладких ложбинок у нее за ушами.
[Готова, милая?]
То, что он услышал в ответ, показалось ему одновременно и странным, и успокаивающим.
[Да, Ральф. Увидь меня. Войди в свет. Войди в свет и возьми его.]
Ральф глубоко вдохнул. Струйка дымчатого света потянулась из ее рта и носа к нему. С каждым вдохом его аура становилась все ярче, и так продолжалось, пока вокруг Ральфа не образовался мерцающий облачный ореол. Но он все равно продолжал вдыхать, дыша чем-то таким, что не имело никакого отношения к дыханию, и чувствуя, как шрам у него на руке становится все горячее и горячее. Ощущение было такое, словно ему в руку имплантировали нить накала. Он не мог остановиться, даже если бы захотел… а он не хотел.
Луиза слегка пошатнулась. Он увидел, что ее глаза помутнели, а руки расцепились у него за спиной. Но буквально через пару секунд ее глаза – большие, яркие, полные веры – вновь прояснились, а руки опять крепко сжались. В конце концов, когда затяжной титанический вдох все-таки исчерпал себя и сошел на нет, Ральф увидел, что ее аура стала настолько бледной, что он с трудом ее различал. Ее щеки были молочно-белого цвета, и у нее в волосах опять появилась заметная седина. Ему надо остановиться – надо, иначе он может ее убить.
Он с трудом расцепил руки, и это разорвало какую-то очень важную связь; он наконец смог отойти от Луизы. Луиза опять пошатнулась и упала бы, если бы Клото с Лахесисом – в тот момент они напоминали двух лилипутов из «Путешествия Гулливера» – не подхватили ее под руки. Они осторожно усадили ее на скамейку.
Ральф опустился перед ней на одно колено. Ему было страшно и стыдно, но в то же время в нем было столько энергии, что казалось, толкни его кто посильнее, он просто взорвется, как бутылка с нитроглицерином. Сейчас он мог бы разрушить целое здание парочкой жестов а-ля карате – а может быть, даже несколько зданий.
Но все же он причинил боль Луизе. Может быть, очень сильную боль.
[Луиза! Луиза, ты меня слышишь? Прости меня!]
Она ошалело смотрела на него, женщина, которая постарела на двадцать лет за какие-то пару секунд… а потом – еще лет на десять. Буквально на глазах. Она попыталась улыбнуться, но у нее не получилось.
[Луиза, прости меня. Я не знал, а когда понял, уже не смог остановиться…]
Лахесис: [Тебе пора, Ральф, иначе ты можешь не успеть. Он уже почти там.]
Луиза кивнула.
[Иди, Ральф… я просто немного ослабла. Но все будет в порядке, правда. Я просто здесь посижу – подожду, пока ко мне не вернутся силы.]
Она вдруг скосила глаза влево, и проследив за ее взглядом, Ральф увидел бродягу, которого они недавно спугнули. Он вернулся, чтобы продолжить инспекцию мусорных ящиков на вершине холма на предмет бутылок и банок, которые можно было бы сдать, и хотя его аура была не такой здоровой, как у его коллеги, которого они встретили у старого депо, Ральф подумал, что и это вполне сойдет… по крайней мере для Луизы на данный момент.
Клото: [Мы проследим, чтобы он пошел сюда, Ральф… у нас мало власти над миром краткосрочных, но я думаю, на это нас хватит.]
[Вы уверены?]
[Да.]
[Хорошо.]
Ральф посмотрел на двух маленьких человечков, увидел их беспокойные, испуганные глаза и кивнул. Потом он наклонился и поцеловал Луизу в щеку, которая стала теперь морщинистой и холодной. Она улыбнулась ему улыбкой старой усталой бабушки.
Я сделал с ней это, подумал он. Я.
Тогда тебе лучше побеспокоиться, чтобы это было не зря, ответил на это голос Каролины.
Ральф в последний раз посмотрел на всех троих – Клото с Лахесисом теперь сидели рядом с Луизой на скамейке, как будто защищая ее – и пошел вниз по склону холма.
Он дошел до туалетов, пару секунд постоял между ними и прижался головой к стене того, на котором была буква «Ж». Все тихо. Тогда он приложил ухо к синей пластиковой стенке мужского туалета и услышал слабый монотонный голос, который напевал:
Кто поверит, что мои дичайшие мечты,
Сумасшедшие мечты станут правдой.
Никто, дорогая, одна только ты.
Господи, да он ненормальный, как мартовский кролик.
А для тебя это новость, милый?
Да, наверное, это давно уже не новость. Он открыл дверь туалета. Теперь он различал еще и далекое жужжание самолета, но не увидел ничего странного: сломанное сиденье на толчке, рулон туалетной бумаги, который выглядел как-то необычно – волнисто, что ли, – и писсуар слева от двери, который был похож на пластиковую слезу. Стены все были исписаны. Самая большая – и самая яркая – надпись красовалась над писсуаром. Огромными красными буквами: У ТОНИ БОЙНТОНА САМАЯ УЗКАЯ ЖОПА В ДЕРРИ! Запах хвойного дезодоранта волнами плыл над запахом дерьма, застарелой мочи и немытых тел, наподобие грима на лице покойника. Голос, который он слышал, казалось, шел прямо из унитаза, а может быть, просто со всех сторон.
Когда я ложусь спать,
И когда просыпаюсь наутро,
Я мечтаю о тебе, дорогая, опять.
Где он? – подумал Ральф. И как, черт побери, мне до него добраться?
Он вдруг ощутил сильный жар в районе бедра, как будто кто-то положил ему в карман раскаленный уголек. Он озадаченно нахмурился, но потом вспомнил, что это такое. Он запустил руку в карман и достал золотое кольцо. Оно лежало у него на ладони на пересечении линий любви и жизни и как будто пульсировало. Оно снова стало холодным. Ральф понял, что он не особенно удивлен.
ЭД – ЭД 8-5-87
– Чтобы всех их связать, черной волей сковать, – пробормотал Ральф и надел кольцо на палец. Оно подошло идеально. Он продвинул его дальше, пока оно не лязгнуло об обручальное кольцо, которое Каролина надела ему на палец около сорока пяти лет тому назад. Потом Ральф поднял глаза и увидел, что задняя стенка туалета исчезла.
В обрамлении оставшихся стен он увидел закатное небо и прекрасный образчик ландшафта округа Мэн, окрашенный в сине-серый сумеречный свет. Казалось, он смотрит на мир с высоты около десяти тысяч футов. Он видел мерцающие озера и пруды и широкие полосы темно-зеленых лесов, которые проплывали в сторону унитаза и затем исчезали. Далеко впереди – где-то на уровне крыши кабинки – Ральф увидел россыпь мерцающих огней. Наверное, это был Дерри, и до него оставалось не более десяти минут. В нижнем левом углу этой картины Ральф увидел часть приборной панели. Рядом с высотомером была маленькая фотография, от вида которой у него перехватило дыхание. Это была Элен – невероятно счастливая и невозможно красивая. У нее на руках была спящая Натали, которой, судя по всему, не было еще и четырех месяцев.