– Из-за бессонницы, да? – спросил Ральф твердым голосом.
– Да, и еще то, что позвонивший видел этих двоих из окна своей гостиной. Ваша гостиная тоже выходит окнами на улицу, да?
– Да.
– Угу. Я даже думал прослушать пленку, а потом вспомнил, что вы сегодня должны прийти… и что вы снова нормально спите. Так ведь?
Ни на секунду не усомнившись, Ральф поджег мост, который только что перешел.
– Ну, врать не буду: я сплю, конечно, не как тогда, когда мне было шестнадцать и я работал на двух работах по окончании школы, но если я и звонил в 911 прошлой ночью, то только во сне.
– Так я и подумал. К тому же, если бы вы увидели каких-то странных людей на улице, разве стали бы вы звонить анонимно?
– Я не знаю, – сказал Ральф и подумал: Но может, все дело в том, что это были не просто странные люди, Джон? Не просто странные, а совершенно невероятные?
– Я тоже не знаю, – сказал Лейдекер. – Из окна вашей гостиной видна Харрис-авеню, но она так же видна и из дюжины других домов… да, и еще, если тот парень, который звонил, сказал, что сидит дома, это ведь не значит, что он там действительно был?
– Ну да. Около «Красного яблока» есть таксофон, откуда он мог позвонить, плюс еще автомат около винного магазина. Да и в Строуфорд-парке есть несколько, если они, конечно, работают.
– На самом деле их там четыре, и все работают. Мы проверяли.
– А зачем ему врать о том, откуда он звонит?
– Ну, скорее всего потому, что он врал и обо всем остальном. В любом случае. Донна Хаген сказала, что голос был молодой и самоуверенный. – Лейдекер тут же спохватился и зажал себе рот рукой. – Я совсем не это имел в виду, извините, Ральф.
– Да нет, все нормально. Мысль о том, что у меня голос, как у старого пердуна на пенсии, для меня совсем не нова. Я и есть старый пердун на пенсии. Так что продолжайте.
– Крис Нелл в ту ночь был дежурным – он первым приехал на место. Вы его помните? Вы встречались в тот день, когда мы арестовали Эда?
– Я помню имя.
– Угу. Стив Аттербек тоже был дежурным… он очень хороший парень.
Тот парень в кепке, подумал Ральф.
– Старая леди лежала в постели и была мертва, но никаких следов насилия не было. Ничего ценного не забрали, хотя у таких старых леди, как миссис Лочер, обычно и нет ничего особенно ценного: ни видеомагнитофонов, ни стерео, ничего такого. Хотя кое-что было: какие-то драгоценности. И никто не утверждает, что не было и других драгоценностей, которых мы не нашли… но…
– Но тогда почему грабитель что-то взял, а что-то оставил?
– Точно. И что самое интересное: позвонивший сказал, что видел двоих мужчин, которые выходили из дома, а дверь была заперта изнутри. Причем не просто на замок – там был засов и цепочка. И то же самое с задней дверью. Так что если звонивший не врал и Мэй Лочер была мертва, когда эти двое ушли, кто же тогда запер двери?
Может, Кровавый Царь, подумал Ральф… и, к своему несказанному ужасу, чуть не брякнул это вслух.
– Я не знаю. А что насчет окон?
– Заперты. На щеколды. И если вам мало загадок в духе Агаты Кристи: Стив говорил, что на окнах были еще и штормовые завесы. Один из соседей миссис Лочер сказал ему, что она специально нанимала мальчика, чтобы их поставить.
– Разумеется, нанимала, – сказал Ральф. – Это Пит Салливан, разносчик газет. Теперь, когда вы напомнили, я вспомнил, что видел, как он это делал.
– Какая-то чушь из мистических романов, – сказал Лейдекер, но Ральф подумал, что Лейдекер, не задумываясь, поменял бы Сьюзан Дей на Мэй Лочер. – Когда я уже собирался идти в здание суда, чтобы встретиться с вами, пришли предварительные результаты экспертизы. Миокардическое то, тромбическое это… короче говоря, сердце не выдержало. Сейчас мы рассматриваем этот звонок как розыгрыш, такое часто случается, а смерть леди – как результат сердечного приступа, вызванного ее эмфиземой.
– Простое совпадение, другими словами. – Это заключение могло бы уберечь его от многих неприятностей – если бы оно прозвучало достаточно убедительно, – но даже в собственном голосе Ральф услышал недоверие.
– Да, мне все это тоже не нравится. И Стиву, который не понимает, почему дом был заперт. Ребята еще обследуют дом, видимо, завтра утром продолжат; а тем временем миссис Лочер придется доехать до Августы для более детального изучения. Ко знает, что оно покажет? Иногда это действительно помогает. Вы будете удивлены.
– Да, наверное буду, – сказал Ральф.
Лейдекер выудил изо рта зубочистку, выкинул ее в мусорное ведро, на секунду помрачнел, но потом его лицо просияло:
– Вот, у меня появилась идея. Может быть, я попрошу кого-нибудь из канцелярии сделать мне дубликат записи того звонка в 911. Я принесу ее вам и дам послушать. Может быть, вы узнаете голос. Кто знает. Странные вещи творятся на свете.
– Да уж, наверное, – сказал Ральф, выдавливая из себя улыбку.
– В любом случае это дело ведет Аттербек. Пойдемте я вас провожу.
В холле Лейдекер еще раз внимательно посмотрел на Ральфа, которому стало еще неуютнее – он понятия не имел, что означает этот взгляд. Ауры снова исчезли.
Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась какой-то увечной.
– У меня, наверное, что-то свисает из носа?
– Нет. Просто я удивлен, как вы здорово выглядите, с учетом того, что вы пережили вчера. И в сравнении с тем, как вы выглядели прошлым летом… если это так действуют соты, я, пожалуй, куплю себе улей.
Ральф рассмеялся так, как будто бы это была самая смешная шутка, которую он слышал в жизни.
1.42. Ночь с понедельника на вторник.
Ральф сидел в кресле-качалке и смотрел на круги тумана вокруг фонарей. Выше по улице, около дома Мэй Лочер, уныло болтались полицейские ленты.
Едва ли два часа сна, и Ральф снова поймал себя на мысли, что проще будет умереть. Никакой тебе бессонницы. Никаких тягостных ожиданий рассвета в этом ненавистном кресле. Никаких дней, когда смотришь на мир сквозь «Невидимый гардоловый щит», как в древней рекламе зубной пасты, когда телевидение было еще в новинку – а было и такое, – когда в его волосах только начали появляться первые серебряные нити, и он засыпал через пять минут после того, как они с Каролиной заканчивали заниматься любовью.
А окружающие удивляются, как я замечательно выгляжу. Вот что самое странное.
Только это было не самое странное. С учетом того, что он видел в последнее время, замечания знакомых о том, что он хорошо выглядит, воспринимались вполне нормально.
Ральф снова взглянул на дом Мэй Лочер. Если верить словам Лейдекера, дверь была заперта, но он своими глазами видел, как два маленьких лысых доктора вышли из дома на крыльцо, он это видел, черт побери…
А точно ли видел?
На самом деле?
Ральф мысленно вернулся к вчерашней ночи. Он сидел в том же кресле с кружкой чая и думал: Пусть пьеса начнется. А потом увидел этих двух маленьких лысых ублюдков, которые выходили из дома, черт побери, он своими глазами видел, как они выходили из дома Мэй Лочер!
Впрочем, вполне вероятно, что он ошибся – по той простой причине, что он смотрел не на дом Мэй Лочер, а скорее на «Красное яблоко». Потом он уловил какое-то движение краем глаза – и подумал, что это скорее всего Розали – и повернул голову, чтобы проверить. Вот тогда он и увидел двоих маленьких лысых докторов на крыльце дома Мэй Лочер. И он уже не был на сто процентов уверен в том, что видел открытую дверь; может, он просто это домыслил. Но в одном он был уверен: они подошли к дому Мэй Лочер не с улицы.
Ты не можешь быть в этом уверен, Ральф.
Но как раз в этом он мог быть уверен. В три часа ночи Харрис-авеню, освещенная фонарями, была как горы под яркой луной – малейшее движение было бы заметно.
Но вот выходили ли Док номер раз и Док номер два из парадной двери? Чем дольше Ральф думал об этом, тем больше он сомневался.
Тогда как это было, Ральф? Может быть, они вышли из-за «Невидимого гардолового щита»? Или – как тебе такой вариант? – они прошли прямо сквозь дверь, как эти призраки из старого телешоу «Космо Топпер»?
И что самое страшное, даже такой вариант уже начинал казаться правдоподобным.
Что?! Они прошли через эту гребаную дверь НАСКВОЗЬ? Ральф, дорогой, тебе нужна помощь. Тебе надо с кем-нибудь поговорить о том, что с тобой происходит.
Да. И это, наверное, единственное, в чем он был уверен: ему надо с кем-нибудь поговорить и обо всем рассказать, пока он еще окончательно не сошел с ума. Вот только – с кем? Конечно, лучше всего с Каролиной, но она мертва. С Лейдекером? Проблема в том, что Ральф уже солгал ему про звонок в Службу спасения. Почему? Потому что правда прозвучала бы как бред сумасшедшего – так, будто он подхватил паранойю от Эда Дипно, заразился, как гриппом. И это было еще не самое поганое объяснение, если как следует рассмотреть сложившуюся ситуацию.
– Но это не бред, – прошептал он. – Они были настоящие. И ауры тоже.
Долог путь обратно в Эдем, милый… и пока ты на пути, следи за золотисто-зелеными следами белого человека.
Поговори с кем-нибудь. Выложи все, как есть. Да. И надо успеть до того, как Джон Лейдекер прослушает пленку, записанную в Службе спасения, и начнет требовать у него объяснений. Ему, конечно, захочется знать, почему Ральф солгал и что он знает на самом деле о смерти Мэй Лочер.
Поговори с кем-нибудь. Выложи все, как есть.
Но Каролина мертва, а с Лейдекером он знаком только недавно. Элен – где-то за городом, в убежище Женского центра, а Луиза Чесс наверняка разболтает все своим подружкам. И что ему остается?
Ответ пришел незамедлительно. Но Ральфу почему-то совсем не хотелось рассказывать Макговерну о том, что с ним происходит. Он вспомнил, как нашел Билла на скамейке около футбольного поля, когда тот плакал по своему другу и наставнику Бобу Полхерсту. Тогда Ральф попытался рассказать ему про ауры, но Билл как будто не слышал его: он был слишком занят, проигрывая свою обычную программу на тему «как же дерьмово стареть».