Услышав эти слова, Каменов остолбенел и не знал, что ответить. В голове даже мелькнула мысль выхватить парабеллум и разрядить его в стоявших вокруг людей. Но в следующий момент он увидел довольные глаза Фантома, который с распростертыми объятиями направлялся к нему.
— Вот такие люди мне и нужны! — С этими словами Фантом обнял нашего разведчика, расцеловал и, обернувшись, тихо распорядился: — Собрать всех! Выдать всем коньяк! Только митаксу[9]. Быстро! Потом отдых! До завтрашнего вечера!
Наш разведчик затаив дыхание смотрел на бандитов. Сколько преступлений было на совести Фантома! Две околии жили в страхе. Он живо представил себе, как много еще бед могут натворить эти люди. Да, наверное, было бы проще бросить в самую середину этого осиного гнезда две свои ручные гранаты и одним махом все решить. Но он понимал, что этого нельзя делать, тем более что среди этой своры головорезов должен был находиться свой человек. Он поискал его глазами. Но как его отличить от других? И все же Каменов не терял уверенности, что обязательно найдет его...
Было что-то зловещее, пугающее и в то же время комическое в наполеоновском чванстве главаря, в его позе царя царей и патетической речи, с которой он обратился к вновь прибывшим в банду.
— ...Царь — в изгнании. Болгарский народ запуган большевиками Москвы. Только мы принесем демократию Болгарии, но не большевистскую, а истинную демократию. Мы также против полиции и фашизма. Господа, на нас обращены взоры всего болгарского народа, который рождает таких героев, как наш господин Каменов. Я внимательно следил за его деятельностью. И вот господин Каменов теперь перед вами. Теперь он будет моим заместителем. Господа, бог дарит нам жизнь и лишает ее. Я представляю здесь и святую церковь. Приказываю, господа, дать клятву во всем подчиняться подполковнику Каменову так же, как и мне!..
Бандиты медленно вставали по стойке «смирно», снимали кто берет, кто фуражку, кто ушанку и, усердно крестясь, произносили: «Клянусь!» И вновь наш контрразведчик увидел, как блестели от удовлетворения глаза Серафима, который, будто примериваясь к чему-то и обдумывая слова клятвы, твердо произнес:
— Я даю слово подполковнику быть его верным последователем...
Один из бандитов старательно разливал по алюминиевым кружкам великолепный коньяк и раздавал каждому по шоколадной конфете. Главарь с пафосом театрального актера времен первой мировой войны поднял тост:
— О-о, боже, ты, небесный владыка! Дай нам силы, сделай крепче наши мужские руки, помоги уничтожить врагов твоих! Ниспошли, боже, победу войску своему!.. — И вдруг выпрямился и заговорил резко, напыщенно-театрально и не сводя взгляда с Каменова: — Господа, а теперь давайте попросим моего заместителя сказать нам несколько слов!..
Хоть наш сотрудник и не обладал особым красноречием, но его выступление понравилось бандитам. Один из них даже спросил Каменова, чем еще угостить его.
— Люблю зеленую скатерть, кружку холодного пива и красных раков на закуску! — ответил Каменов, прекрасно воспользовавшись предоставленной ему возможностью, чтобы сообщить пароль для своего человека.
Эти слова вызвали всеобщий смех. Но, как ни вглядывался Каменов в лица смеявшихся, он не смог определить, кто же из присутствовавших был его помощником. В душе Каменов несколько расстроился: ведь вряд ли скоро мог представиться еще такой удобный случай, чтобы вот так, во всеуслышание, произнести слова пароля.
На следующий день кто-то прибыл в лагерь, но главарь банды не позвал Каменова, хотя только вчера наградил его подполковничьими погонами и так торжественно назначил своим заместителем. Цель этого посещения осталась для нашего контрразведчика неизвестной. В разговоре с бандитом, ведавшим у Фантома вопросами снабжения, Каменову удалось выяснить только то, что приходивший в лагерь человек получил от главаря сто тысяч левов. Ранец с деньгами, в котором хранилось около двух с половиной миллионов левов, Павлов носил всегда с собой и никому не доверял его. Говорили, будто один из бандитов пытался завладеть им, но получил пулю в затылок.
Однако вскоре Павлов все же пригласил к себе Каменова. Они расположились на вершине горы. В чистом, прозрачном воздухе висело белое легкое облачко; издалека, со станции Белица, донесся веселый свисток паровоза. В долине рельефно выделялись поросшие лесом склоны, четко прорезанные извилистыми, излучающими искрящуюся голубизну речками и ручьями, впадавшими в Месту.
— Господин Каменов, представляете ли вы, как будет развертываться наша борьба? — спросил главарь банды, протягивая ему пачку сигарет.
Каменов закурил и, закашлявшись от непривычного табака, ответил:
— Наверное, нет.
— Так я и предполагал, господин Каменов. А кто вам преподавал французский язык в Неврокопской гимназии?
— Госпожа Рачева.
Фантом, прищурившись, произнес:
— Эта госпожа одно время была моей приятельницей. Она и не подозревала тогда, что судьбой мне предназначено стать освободителем отечества. Слушайте, господин Каменов, и запомните раз и навсегда! Они тут не могут понять меня. Они не могут понять, что я один не в состоянии свергнуть власть, хотя бы и имел в своем распоряжении двести тысяч бойцов. Но-о...
Павлов замолчал, а Каменов с нетерпением ждал, что он скажет дальше. Подул легкий ветерок, разнося вокруг запахи луговых цветов, которые пестрым ковром укрыли окрестности. Высоко в небе, слепящем глаза яркой голубизной, описывали круги три молодых орла.
— У нас шесть боевых отрядов, разбросанных в горах. Кроме того, мы располагаем несколькими сотнями верных помощников и тысячами единомышленников... Мы переходим к массовому террору и будем действовать исключительно внезапно и молниеносно! — сказал Фантом и после небольшой паузы продолжал: — Разделимся на пятерки. Каждая такая пятерка ударит по своему объекту и быстро возвратится и укроется здесь или на запасном пункте сбора в Арнаутском ущелье. Создадим сумятицу, вызовем беспорядки, а мои друзья за границей сообщат о начале восстания в южном горном районе. В подходящий момент я направлю воззвание к болгарскому народу и депутатам Народного собрания и обращусь с просьбой к Западу вмешаться в наши дела... А в субботу всему отряду предстоит одно веселенькое дело. Оно послужит началом всей операции. Мой человек сообщил, что в Осеново прибыл отряд ремсистов, среди них тридцать девушек. Мы покажем этим молодым коммунистам! Будут висеть на каждом дереве от Осенова до Виштерицы! Девчат надо доставить в лагерь, с ними мы немножко развлечемся, а потом расстреляем. Пусть содрогнутся все коммунисты в Болгарии! А все, кто не согласен с новой властью, пусть поднимаются на борьбу!
Узнав о намерении Фантома расправиться с прибывшей на строительство молодежной бригадой, Каменов в душе содрогнулся, но не показал виду.
Он мучительно искал выход из создавшегося положения, стремясь отвести беду от молодых строителей. Трудность и сложность обстановки усугублялись еще и тем, что он потерял с нами связь. Правда, из других источников к нам уже поступили сведения о том, что Фантом собирался отравить пищу и источники воды, которыми пользовались строители. Больше уже нельзя было ждать, и мы решили нанести упреждающий удар, чтобы заставить Фантома отказаться от своего чудовищного плана. Было решено арестовать тридцать восемь сообщников бандитов в окрестных селах, а одного из них специально отпустить, чтобы он сообщил об этих арестах. Мы надеялись, что Фантом постарается скорее покинуть район действия наших оперативных групп или уйдет подальше в горы, а тем временем Каменов и его товарищ сумеют связаться с нами и сообщат точное местонахождение банды.
Операция по аресту сообщников Фантома в деревнях началась на рассвете. Кольо и Митко подготовили для этого двое группы опытных оперативных работников и милиционеров. При аресте бандита в доме одного железнодорожника Кольо был легко ранен: бандит схватил кузнечные клещи и бросил их в нашего товарища, но тот успел увернуться, и удар пришелся в плечо. В другой деревне разыскиваемый нами бандит выскочил из дома и хотел укрыться в церкви. Когда мы вошли туда, он лежал на полу недвижимый, притворившись мертвым. К обеду операция была успешно завершена. Арестованных посадили в грузовик и отправили в город. Один из сообщников Фантома, преднамеренно пропущенный нашей засадой, тут же понесся в горы...
А в это время Каменов прилагал все усилия, чтобы полностью войти в доверие к Фантому и быть всегда в курсе его планов. Вот что он потом рассказывал нам:
— Спал Фантом очень чутко. Его рука всегда находилась во внутреннем кармане куртки или пиджака, где лежала ручная граната; реакция у него была мгновенная. У его сообщников создалось впечатление, будто он видит все, даже когда спит. Бандиты уже хорошо знали, что застать его врасплох просто невозможно. Более того, Фантом никогда не отдыхал вместе со своими сообщниками. Он никому не верил и ни с кого не спускал глаз. Во время ночлега он обязательно исчезал куда-то и появлялся задолго до побудки. Присядет, бывало, над спящим и ждет: может, тот проговорится о чем-то во сне?.. Все в банде уже привыкли к странностям и больше не пытались убеждать Фантома в том, что он напрасно их боится. Сами же бандиты всегда держались вместе во время отдыха, а если кто отходил в сторону, остальные сразу же настораживались. Каждый из них носил при себе награбленные ценные вещи, золото и деньги...
И вот однажды, когда я расхаживал по поляне, обдумывая план своих дальнейших действий, я заметил, как пристально посмотрел на меня прибывший вместе со мной в банду молодой паренек.
— Посмотрите! А наш командир-то прихрамывает!.. Господин Каменов, что у вас с левой ногой? — неожиданно раздался голос этого человека.
От радости я готов был броситься к этому, еще не возмужавшему пареньку и обнять его, но сдержал свои чувства и сердито пробормотал:
— Мне не нравится, когда спрашивают об этом!