Шоссе было извилистым. Страхил с каждой минутой ускорял шаг.
— Неужели мы идем всего тридцать пять минут? Кажется, будто прошло уже полдня. Смотри, мы спустились вон там, у того холма. А далеко ли мы отошли от него? — обратился Страхил к Антону.
Когда партизаны миновали очередной поворот, сзади них послышался гул мотора. Укрыться было негде: слева от шоссе поднимались крутые, скалистые склоны горы, а справа находилось ущелье, в котором бурлила быстрая, пенистая река Места.
— Едет легковая машина, — определил Страхил не оборачиваясь. — Грузовик мы услышали бы раньше. Вынь руку из кармана. Когда я кашляну три раза, мы вместе начнем действовать. А сейчас успокойся и наблюдай за мной!..
Действительно, к ним приближался старый «хорьх» начальника областного полицейского управления.
Страхил зашагал по обочине, обернулся и старательно поправил висевший на согнутой руке топор, а затем снял кепку и поклонился проехавшей мимо машине.
— Хорошо, что ты не стал кланяться. Ты в форме гимназиста, и это было бы неправдоподобно, — сказал Страхил, надевая кепку и глядя вслед удалявшейся машине. — Была бы у нас машина, за один час добрались бы до Бане... Да и в Разлоге успели бы побывать, там тоже есть дела. Слушай, если что со мной случится, иди сам в Бане, к портному Губерову. При встрече скажи: «Добрый день! Меня послал учитель Иван узнать, готовы ли его брюки». Можешь отвечать на все его вопросы. Он отведет тебя на партийную конференцию...
Неожиданно автомобиль остановился, и из него высунулся человек в форме. Он жестами стал приглашать их к себе. Подходя к машине, командир партизанского отряда сразу узнал в этом человеке с аксельбантами начальника областной полиции. «Слава богу, дело упрощается», — подумал Страхил, заметив, что кроме полицейского начальника в машине был еще только один шофер.
— Без моего сигнала ничего не делай, следи за мной! — прошептал Страхил и в следующий миг снял кепку, подошел к полицейскому и, засуетившись перед ним, вынул из кармана документы и какие-то бумаги.
— Прошу, господин начальник!.. Все в порядке, мы дровосеки, ходим в здешний лес, полицейские знают нас.
— Да, да, мне известно об этом! Пусть подойдет ближе и парень! — засмеялся полицейский начальник, польщенный покорным поведением этого здорового, сильного человека с обветренным лицом и коротко подстриженными русыми волосами.
— До Разлога идем мы, господин начальник! Там пробудем недолго — и опять назад, — смиренным тоном продолжал Страхил.
— Давайте садитесь со мной! В машине есть место!
Устраиваясь на переднем сиденье, Антон с удивлением заметил, что шофер улыбался. Это был Стамбола, единственный житель из их села, которого мобилизовали в полицию. Без сомнения, шофер узнал его. Но будет ли он молчать? Антон повернул голову и посмотрел на полицейского начальника. Серо-землистый цвет лица этого человека свидетельствовал о том, что он постоянно недосыпает и для взбадривания часто прибегает к кофе и коньяку. У полицейского были черные нахмуренные брови, густые черные волосы, а на высоком лбу виднелась надавленная фуражкой красная полоска. Он был чисто выбрит. Крепкую шею облегал чистый накрахмаленный подворотничок, подшитый к светло-синему воротнику кителя; на плечах красовались блестящие аксельбанты.
— Ну как идут дела? — спросил полицейский начальник.
— Меня призывали из запаса на семнадцать месяцев в армию, и это выбило нас из колеи. Брат вот мой вернулся домой. Ему надо бы учиться, но он решил пойти работать — денег совсем нет... — резво болтал Страхил, но Антон уловил по голосу, что его командир напряженно обдумывал, как поступать дальше. То, что они легко могли справиться с этими полицейскими, не вызывало никакого сомнения, тем более что один из них сидел за рулем, а другой вел себя доброжелательно и, ничего не подозревая, внимательно слушал Страхила.
— Так сколько же сейчас зарабатываешь? Можешь ли выделить денег для парня? Осенью запиши его в гимназию. Молодежь должна учиться.
— Правильно, господин начальник, правильно! Да вот у меня небольшой долг господину Тумбову из Разлога, прежде надо расплатиться с ним... Ну а если этой осенью брат не попадет в гимназию, его призовут в армию. У меня есть знакомые люди, которые помогут ему устроиться в интенданты. Он может остаться в строевой части. Он у меня толковый. Колоть дрова — не для него...
Очевидно, довольный ответом, полицейский начальник замолчал. Машина быстро катилась по ухабистой дороге и мерно тарахтела старым мотором. До Разлога было еще далеко.
— А в лесу не встречаете незнакомых людей, которые бродят там вверх да вниз? Не заходят они к вам?
Лицо Страхила осветилось широкой улыбкой.
— Осмелятся ли они, господин начальник? Ведь за одну голову дают много денег!.. Как-то утром по вершине горы в сторону Родоп двигались семь человек, вероятно партизаны, но с тех пор мы больше никого не видели. Они стараются держаться повыше, а мы валим лес внизу.
— Партизаны остерегаются, не такие уж они наивные, — согласился начальник. — Может быть, твой брат побольше ходит по лесу?..
— Сейчас ему некогда, господин начальник, обручили его... Девушка — племянница Родоевых — живет в Белице, отец ее — писарь в общинном управлении.
Антон в душе разозлился на Страхила за то, что тот наврал о его помолвке полицейскому начальнику. Они уже подъезжали к Добриниште. Встречавшиеся на пути люди внимательно вглядывались в полицейскую машину, стараясь рассмотреть, кто в ней ехал. Пропустить такой счастливый шанс! Ведь в партизанский лагерь можно было доставить связанным самого областного полицейского начальника! Зачем упускать такую возможность? За спиной этого человека — множество преступлений! А сколько он еще совершит их! Страхил же продолжал притворяться крестьянином из маленькой горной деревушки.
— Да, войны были и будут, господин начальник! Когда меня взяли из запаса в армию, я честно нес свою повинность. Сейчас живу тихо, скромно, поскольку я — человек и мне хочется жить...
Партизаны въезжали в Разлог, прямо в руки полиции, но Страхил добродушно улыбался, и голос его звучал бодро.
— Ну и быстро же мы доехали, господин начальник! Теперь и прогуляться можно куда душа пожелает!..
Машина медленно остановилась возле околийского управления. Часовой встал по стойке «смирно».
— Выходи, Тони! Приехали! — громко произнес Страхил и стал доставать из кармана деньги. — Господин начальник, сколько вам заплатить?
Полицейский улыбнулся и, пожав Страхилу руку, сказал:
— Не стоит, я подвез вас, а я — начальник областного полицейского управления, и вы были моими гостями. У меня к вам просьба: если встретите подозрительных людей в лесу, то обязательно дайте об этом знать любому полицейскому! Хорошо?
Страхил снял кепку и закивал в знак согласия:
— Спасибо вам, господин начальник! Обязательно сообщим, как только увидим их... Спасибо за то, что подвезли нас! — Обернувшись к «брату», недовольно проговорил: — Тони, попрощайся с господином начальником!
Антон ощутил жесткую горячую ладонь полицейского и слегка прищурился. Прохожие с любопытством смотрели, как полицейский начальник прощался с людьми, которых он подвез к зданию своего управления.
— До свидания, господин начальник, — произнес Антон и отвел глаза в сторону. Затем повернулся и кивнул шоферу. Тот заслуживал этого внимания, поскольку продолжал молчать и тем самым доказывал свою порядочность.
Попрощавшись, полицейский начальник задержался еще во дворе, выслушивая доклад какого-то агента. А партизаны уже пересекали площадь, но только они хотели повернуть направо, как неожиданно увидели шедшего навстречу им человека. Страхил кашлянул, предупреждая Антона об опасности.
— Это идет торговец Хаджииванов, он меня знает, — сказал Страхил и улыбнулся. — Давай расстанемся. Ты сворачивай в сторону Бане, пароль знаешь. Место встречи — в рощице около села! Если задержусь, не ждите!
Хаджииванов тяжело ступал по тротуару и в задумчивости сильно стучал тростью. На нем были белая шляпа, чистая белая рубашка, белый пиджак и светлые брюки, смешно висевшие на животе.
Столкнувшись неожиданно со Страхилом, торговец широко вытаращил свои близорукие глаза, а когда увидел направленное на него дуло пистолета, то от испуга будто окаменел и беспомощно поднял над головой трость, словно защищаясь ею. Страхил и Антон, не задерживаясь, двинулись дальше. Торговец резко обернулся и снял очки. Двое на перекрестке уже свернули за угол и исчезли, как призраки. Хаджииванов поспешил к околийскому полицейскому управлению.
— Не могу, господин! Без разрешения не велено пускать! — с невозмутимым видом стоял на своем часовой.
— Идиот! Безмозглая башка! — кричал торговец. — Мне ничего не надо от твоего начальника! Я партизан видел, понимаешь ты?!
Страхил и Антон спешили скорее уйти из города.
— Этот торгаш может пойти, а может и не пойти в полицию, кто его знает... — рассуждал Страхил. — Слушай, у портного не задерживайся. Сразу направляйся в рощицу!
Страхил свернул направо, а Антон, пройдя немного вперед, повернул налево и вышел на какую-то улочку. Юноша неожиданно вспомнил, что где-то здесь живет их товарищ, которого партизаны редко видели у себя в горах, но каждый из них знал, что он — член областного комитета партии...
Какой-то чиновник околийского управления, увидев кричавшего Хаджииванова, приказал часовому пропустить торговца. Хаджииванов вошел в кабинет, тяжело опустился на стул и испуганными глазами уставился на начальников областной и околийской полиции.
— Говорил же им, господин начальник, но...
— Не понимаю вас, господин Хаджииванов. Что-нибудь случилось? — настороженно спросил начальник областной полиции, вставая с кресла.
— Да вы, господин начальник, привезли с собой двух партизан. Одного я знаю как свои пять пальцев. Его зовут Страхил, он — партизанский командир.
Полицейский сразу вспомнил, что еще в машине ему показалось знакомым лицо говорливого крестьянина из горного села, но своим поведением тот рассеял его сомнения. Тем более что крестьянин рассказал о том, как он ходил в областное управление за постоянным пропуском для свободного передвижения, поскольку он был горцем и имел право на такой пропуск. По его словам, в околийском управлении ему давали пропуск всего на неделю. Конечно, начальник областной полиции сам подписывал пропуска и, очевидно, видел маленькую фотографию крестьянина. Ловко провел его этот Страхил!..