По плану операции Атанасов оставался в Вылкоселе и вел наблюдение за четырьмя агентами, проживавшими в этом селе. Он должен был ежедневно в одиннадцать часов докладывать обо всем на пограничную заставу в Слаштен. Я выезжал в инспекторскую поездку по пограничным заставам и через два дня прибывал в Слаштен, куда уже было заранее сообщено, что капитан Гелемеров направлялся для инспекции. Это делалось не столько для встречи с Кара Мустафой, сколько для выяснения личности завербованного врагом фельдфебеля. В других селах вопрос решался несколько проще: двое из людей Кара Мустафы поехали в Пазарджик на базар, а один — к адвокату, и их взяли там под контроль; вдову и ее больного свекра можно было пока не арестовывать.
В назначенный день и час я приближался к Слаштену. В качестве ординарца я взял с собой милиционера Андона Ангелова, который переоделся в форму пограничника. Впрочем, я не случайно выбрал именно его. Это был смышленый, крепкого телосложения человек, быстрый, находчивый, смелый и общительный, Для него не существовало невыполнимых заданий.
Начальник пограничного участка поручик Илиев встретил нас у главного входа и, как этого требует устав, отдал рапорт. Ангелов повел коней на конюшню, а мы с поручиком направились в его канцелярию. Это был симпатичный молодой офицер с открытым, умным, загорелым и обветренным лицом.
По пути, знакомя меня с обстановкой, он сообщил, что сегодня ночью неизвестные, явно с большим опытом люди, незаметно прошли мимо двух пограничных секретов и пересекли государственную границу. Его пограничники, говорил поручик, идя в наряд, всегда злятся и нервничают, так как никак не могут понять, почему на их участке бандиты проходят незамеченными, а у соседей нарываются на засады. Я слушал Илиева и думал о том фельдфебеле, о преступной деятельности которого не знали ни поручик, ни его подчиненные. А почему бы бандитам и не переходить беспрепятственно границу, если им известно расположение секретов и постов на этом участке? Мне хотелось взглянуть на этого замаскировавшегося подонка, вникнуть в его душу, чтобы понять причины предательства.
После обеда Ангелов прибыл ко мне доложить о выполнении своего задания. Он познакомился с фельдфебелем и установил за ним наблюдение. Тот в свою очередь интересовался, что мы будем проверять и на сколько суток зачислить нас на довольствие. Ясно было, что проявляемый им интерес не случаен. Поручик Илиев не был посвящен в наши дела, но при необходимости являлся единственной силой, на которую мы могли рассчитывать. По этим же соображениям план проведения операции мы строили с таким расчетом, чтобы для ареста использовать пограничников, особенно в районе, за который отвечал Сотир Атанасов. Однако, прежде чем приступить к его исполнению, необходимо было еще раз все проверить и уточнить на месте.
Погода стояла прекрасная, солнечная. Осень уже наступила, но дождей пока не было. Внизу, у границы, от земли поднималось марево. Было жарко и душно. Поручик проводил занятия с солдатами, и мы старались не мешать ему. Каждый занимался своим делом. В первый день приезда мне не хотелось сразу проводить каких-либо проверок. Поручик зашел ко мне и вежливо спросил, люблю ли я рыбу и не хочу ли пройтись с фельдфебелем на рыбалку на пограничную реку Места. Фельдфебель был заядлый рыбак и любил показать свое мастерство.
Это предложение было так неожиданно, что я растерялся: и сразу принять его не мог, и отказываться не хотелось. Приглашение было заманчивым еще и потому, что мы получали возможность ближе познакомиться с человеком, которого завтра нам предстояло арестовать. В то же время что-то сдерживало меня, и я чувствовал себя как на острие ножа. Если фельдфебель что-то заподозрил или ему стало известно о цели нашего приезда, то эта приятная вылазка на реку Места, где проходила граница, может оказаться роковой, непоправимой ошибкой не только для нас, но и для всей нашей операции. Я немного помедлил с ответом, наверное даже выглядел смущенным, и посмотрел на ординарца. Тот незаметно мне подмигнул. Ах, как этот молодой милиционер умел говорить глазами! Я все понял: «Соглашайтесь. Чего боитесь? Ведь я тоже иду с вами!» И я согласился, поскольку до вечера осталось ничем не занятое время, а тут мы убивали сразу двух зайцев: приятно отдыхали и наблюдали за нужным человеком.
Фельдфебель зашел за нами, имея при себе оружие и полное боевое снаряжение. Сначала я даже опешил, но изменить что-либо было уже поздно: у меня был только пистолет, а у Ангелова — немецкая винтовка. Фельдфебель взял с собой невод. Я внимательно вглядывался в его очень подвижное лицо, которое на все быстро реагировало. На лбу и щеках залегли морщинки. А его несколько приплюснутый, с сильно расширенными ноздрями, нос то и дело морщился. Подозревает ли он что-нибудь?
Из своего дома на краю села вышел Кара Мустафа и приветствовал меня словами:
— Доброго здоровья, начальник! Сто лет тебе жизни!
— Здравствуй, Кара Мустафа! А тебе вдвое больше! — ответил я и остановился.
— А ты, начальник, все знаешь! — с улыбкой проговорил Кара Мустафа. — Мне аллах действительно всего двойную норму посылает. Может, и впрямь проживу вдвое дольше!
— Может быть, Кара Мустафа. Раз он послал тебе три жены, попроси у него и три жизни. Двух жизней наверняка маловато!
— Так-то оно так, господин начальник, а вы что, на рыбалку? — спросил он, хотя имел на этот счет полную и своевременную информацию.
— На рыбалку, Кара Мустафа. Посмотрим, может, кто и клюнет? — ответил я. — Люди говорят: за хвалеными ягодами с большой корзиной не ходят. Но мы постараемся!
— Хорошего вам улова, начальник! Поймаете или не поймаете, а на ужин прошу ко мне! Ты не был у меня в гостях и не можешь мне отказать!
— Благодарю, Кара Мустафа, но сегодня не могу, вечером я буду в гостях у поручика!
— В таком случае — завтра на обед, — не отступал Кара Мустафа. — Пусть и поручик приходит, мы с ним старые друзья!
— Хорошо, Кара Мустафа, придем!
Река змейкой извивалась между скалами, то поблескивая, то скрываясь за холмами. Мы спускались все ниже и ниже к реке. Казалось, тишина становилась все более осязаемой, и только легкий шелест еще не опавших с деревьев листьев разносился как эхо. Я слышал свои шаги, стук железных подков на сапогах о камни на тропе, а из головы не выходил Кара Мустафа. Меня мучила мысль, случайно ли он вышел к нам или его предупредил фельдфебель, чтобы осуществить какой-то предварительно намеченный ими план. Возможно ли, чтобы Кара Мустафа знал о цели нашего прибытия? А если знал, то почему не скрылся, а полез ко мне на глаза? Может, хочет заманить нас в ловушку, связать и доставить такой гостинец своему полковнику за границу?..
Эта неожиданная встреча с Мустафой заставила меня еще раз тщательно проанализировать весь наш план операции. Я пытался вспомнить все: и первые полученные сведения о банде, и Атанасова, и свою поездку в Слаштен, и напутственные слова бая Андрея: «У нас нет легкой работы и неопасных операций! Действуйте очень осмотрительно. Желаю успеха!» Мне даже пришел на память случай, когда однажды молодой и неопытный контрразведчик Георгий Стоянов при попытке проверить документы и задержать неизвестных лиц неожиданно споткнулся и упал. Сразу же грянули выстрелы. Однако все обошлось благополучно. Георгий быстро скатился в ложбину и залег. А когда он осмотрелся вокруг — вооруженных бандитов и след простыл...
Остановились мы на берегу реки, у самой воды. В десяти метрах от берега проходила невидимая линия границы. На другом берегу никого не было видно, но Ангелов на всякий случай остался на посту, чтобы наблюдать за чужой территорией и за находившимся в реке фельдфебелем. Я опасался, что фельдфебель может нас обмануть и удрать за границу, но он спокойно положил оружие на землю, разделся и, войдя в воду, забросил сеть. Поймав немного мелких рыбешек, он вылез на берег и сказал:
— Почему-то плохо ловится, товарищ капитан! Вот если бросить две-три гранаты, вода станет белой от рыбы.
Я не возразил против этого. Фельдфебель отошел в сторону и, подготовив к броску три гранаты, швырнул их одну за другой в реку.
На заставу мы вернулись только к вечеру, довольные хорошим уловом. Однако тревога за завтрашний день не покидала меня. Не знаю почему, но мне постоянно казалось, будто вокруг нас плетется паутина заговора. Перед глазами у меня то и дело вставал Кара Мустафа, ловкий, хитрый, никогда не высказывавший своих мыслей вслух. Утром я проснулся с головной болью. Меня и во сне мучили кошмары. И первой мыслью было: позвонит ли в условленное время Атанасов и какова у него обстановка. Как и договорились, в одиннадцать часов позвонил Атанасов. По его голосу чувствовалось, что у него все в порядке. В заключение нашего разговора, в котором трудно было бы разобраться непосвященному человеку, я сказал:
— Если ты нуждаешься в продуктах, то могу прислать. Тут нам подвезли консервы, сыр...
— Можно, если это не затруднит вас, — ответил он мне, — и как можно быстрее!
Стоявший рядом поручик насторожился и посмотрел на меня с явным недоумением, особенно после того, как я упомянул о консервах и сыре. Не было больше необходимости скрывать нашу тайну от этого молодого, но преданного офицера. Настало время включить в операцию и его.
— Мне нужно восемь опытных и проворных солдат, — обратился я к нему, повесив трубку. — Немедленно!
Поручик не стал спрашивать, для какой цели, поскольку служба на границе научила этого исполнительного офицера понимать многие вещи с полуслова. Он вышел и через несколько минут возвратился с солдатами. Я приказал им как можно быстрее прибыть в Вылкосел, найти Атанасова в общинном правлении и помочь ему арестовать четырех бандитов.
— Может, мне тоже отправиться вместе с солдатами? — спросил поручик, когда солдаты выскочили из кабинета и напрямик направились в Вылкосел.
— Вы с Андоном Ангеловым, не поднимая шума, арестуйте фельдфебеля и немедленно доставьте его ко мне, — ответил я. — Буду ждать вас здесь. Не забудьте, что мы еще приглашены сегодня на обед и нам не подобает опаздывать!