— Чуть позже я представлю вам некоторых других обитателей этого приюта, и вы присоединитесь к ним.
— С удовольствием, — отозвался Солиньяк. — Я только посмотрю, может ли Клавдия позавтракать с нами.
— Мадам Клавдия! Она уже давно в палатах и помогает больным. Графиня скоро придет сюда, да не одна, а с новеньким.
— С каким новеньким?
— Сами увидите! Очаровательный малыш! Но я не хочу выдавать секретов.
В том расположении духа, в котором находились мужчины, любое новшество вызывало беспокойство.
На столе стояло семь фаянсовых кружек, от которых исходил приятный запах. Друзья тихо разговаривали между собой в ожидании остальных. Первой появилась Клавдия, за ней шла юная особа. Жена Солиньяка направилась прямо к мужу и подставила лоб для поцелуя. В это мгновение репортер радостно воскликнул:
— Янка!
— Господин Редон!
— Как я счастлив тебя видеть! Это и есть наша маленькая маньчжурка, Роза Мукдена, — произнес француз, обращаясь к Бессребренику.
— Как? Вы знакомы? — вмешалась Клавдия. — А знаете ли вы, господин Редон, что ваша подопечная — настоящий ангел. Она уже прошла вместе со мной по всем палатам, помогая больным. Из нее получится отличная сестра милосердия.
— Погодите, — прервал ее репортер. — Сначала расскажите мне, что все-таки стало с моим любимым Буль-де-Соном? Я беспокоюсь за него.
— Да я здесь, — отозвался веселый голос.
Юноша промчался от дверей прямо к Редону.
— Эх, патрон, патрон! Если бы вы знали… Я уж и не надеялся вас увидеть…
— Ну что ты, дружище! — бормотал репортер. — А я так упрекал себя, что забрал тебя из любимого Парижа и втянул в эту авантюру.
— Но что же, черт побери, с вами со всеми случилось? Куда вы тогда пропали — и ты, и Пьеко, и бравый капитан?
— Потом расскажу. Только Бан-Тай погиб.
— Замечательный был человек!
— Добрейший и к тому же храбрый солдат! А что с Пьеко? Спорим, он спит еще! — предположил Редон. — В его возрасте это вполне понятно.
— А мне бы так хотелось его увидеть! — воскликнула Янка.
— Да вот и он сам! — торжественно произнесла сестра Экзюперьен.
В дверях появился мальчуган. Удивленными глазами он смотрел на всех, кого прекрасно знал, но уже не надеялся встретить. Сестра, раскрыв объятия, бросилась к брату.
— Ну вот, друг мой, — сказал Солиньяк на ухо Редону, — вы уже нашли Янку, Пьеко, Буль-де-Сона. Теперь вы свободны и, может быть, согласитесь поехать со мной в Сеул?
В это время в столовую вошел японский офицер. Отдав честь, он приблизился к группе:
— Господин командующий просит графа де Солиньяка пройти к нему в штаб.
— К вашим услугам. Идемте. Я проследую за вами.
Повернувшись к друзьям, Бессребреник добавил:
— Подождите меня. Надеюсь, что я ухожу ненадолго, а потом мы все обсудим. Господин Редон, подумайте о Сеуле.
Солиньяк вышел за офицером и вскоре предстал перед командующим, чье мужественное открытое лицо показалось ему очень доброжелательным. С протянутыми для рукопожатия руками он поднялся навстречу вошедшим.
— Как только я узнал, месье, обо всех ужасных злоключениях, которые вам пришлось пережить, я тотчас направил роту солдат вам на подмогу. Я очень рад, что они подоспели вовремя. Как чувствует себя госпожа Солиньяк? С ней ничего не случилось?
Поблагодарив командующего за заботу, граф сказал:
— За исключением маленькой царапины, с мадам Солиньяк все в порядке. Я был счастлив участвовать в операции по защите и освобождению одного француза, который также испытывал огромные трудности, посвятив себя благородному делу.
— Французу, вы говорите? Знаете, я ведь симпатизирую вашей стране и рад буду познакомиться с любым гражданином Франции, посетившим наши просторы. Вы представите мне вашего друга? Пожалуйста, удовлетворите мое любопытство. Расскажите, кто он.
— С удовольствием. Его зовут Поль Редон. Он…
— Поль Редон! — вскричал японец. — Вы именно так произнесли?
— Точно так. Вам знакомо это имя?
Подбежав к столу, заваленному бумагами, офицер стал нервно рыться в них.
— Поль Редон… Так называемый корреспондент одной парижской газеты…
— Не так называемый, а самый настоящий. Отличный малый, умный и потрясающе смелый.
— Вы забываете еще одно.
— Что же?
— Приговоренный к смерти!
— Он? Кем и когда? Это невозможно…
— Очень даже возможно. Вот приказ, который мне передали власти Мукдена: «Господа по имени Поль Редон и Атанас Галюше приговариваются к смертной казни военным судом города Мукдена. Приказ действителен для всех представителей власти, которые обязаны арестовать вышеназванных господ и переправить в Сеул, где они предстанут перед главнокомандующим для принятия окончательного решения». Что вы на это скажете?
— Послушайте, господин майор, — вы знаете меня, и вы знаете также, что я человек, который соблюдает законы, но и не бросает слов на ветер. Короче говоря, я ручаюсь за господина Редона, как за себя самого, и прошу в качестве личного одолжения допросить его и тогда уже принимать решение.
— Я так и собирался поступить.
Офицер нажал на звонок и распорядился привести репортера.
Прошло несколько минут. Солиньяк с нетерпением ждал друга. Вскоре тот появился и спокойно прошел в помещение. Можно было подумать, что француз совсем не удивлен, что его пригласил к себе командующий. Тот достаточно вежливо предложил репортеру сесть.
— Месье, — начал японец, — вас действительно зовут Поль Редон?
— Да, господин майор.
— Вы приехали из Парижа?
— Так точно.
— Вы корреспондент газеты?
— Правильно.
— Значит, вы и есть тот самый Поль Редон, которого суд Мукдена приговорил к смертной казни?
— Надо же, — засмеялся репортер, — а я совсем забыл.
Восклицание прозвучало настолько неожиданно и искренне, что командующий не смог подавить улыбку.
— Факт остается фактом, — произнес он, — вы обвиняетесь в предательстве.
— Да, любопытная произошла история… На поле боя я подобрал одного раненого корейца, которого заподозрили в шпионаже. Я поручился за него, но не сдержал слова, поскольку тот, обманув мое доверие, сбежал. Было бы слишком несправедливо, чтобы я один расплатился за двоих.
— Я не имею права, поймите правильно, вникать в детали этого дела. Я обязан лишь выполнить приказ начальства. Очень сожалею, но должен арестовать вас.
— Вот черт! — выругался журналист. — На это я, конечно, не рассчитывал! Ну что ж, господин командующий, у меня нет ни малейшего желания оказывать вам сопротивление.
— Одну минуточку, — перебил японец, — а нет ли с вами молодого француза?
— Буль-де-Сона? Ах да, не хватает второго смертника. Неужели приказ все еще распространяется на него?
— Естественно. Приказ распространяется на вас обоих.
— Вам разрешено сказать мне, что с нами сделают? Расстреляют на месте?
— Нет, конечно. Я должен только переправить вас под надежной охраной в Сеул.
— Очень удачно! — радостно воскликнул Редон. — Я как раз горю желанием туда попасть… Вот видите, господин Солиньяк, мы встретимся в Сеуле.
— Вы едете в Сеул? — переспросил командующий, обращаясь к Бессребренику.
— Да, я очень спешу туда. Я рассчитывал отправиться завтра рано утром, добраться на перекладных до Ялу, а там по железной дороге. Через три, максимум четыре дня я буду в городе.
— Путешествие господина Редона будет более долгим… Вы ведь знаете, что такое военный этап[103].
— А что, если я возьму его с собой?
Японец задумался.
— Послушайте, господин граф, вы были аккредитованы у нас по просьбе токийского императорского двора, и я в курсе, каким уважением вы пользуетесь у августейших особ нашей страны. Можете ли вы дать честное слово и поручиться за господина Редона?
— Конечно, я готов. Я ручаюсь за моего друга, смелого и честного француза. Те, кто принял его за шпиона, глубоко ошиблись. Честно говоря, я удивляюсь, что мог разведывать европеец в малознакомой ему стране, тем более что Франция держит нейтралитет.
— М-да! — пожал плечами командующий. — Но Россия — ваш друг и союзник!
— Но это вовсе не означает, что француз будет, пренебрегая элементарными правилами поведения, нарушать нейтралитет… Нет, нет, господин Редон — не шпион. Я с удовольствием соглашусь сопровождать его в Сеул, а там, я уверен, он незамедлительно предстанет перед военными властями…
— Клянусь вам, — без всякой иронии подтвердил репортер.
— Верю на слово. И все-таки дайте мне немного подумать. Может быть, мы найдем какой-нибудь приемлемый вариант, чтобы и вам было хорошо, и я выполнил приказ. Возвращайтесь пока к своим друзьям и не говорите им, что здесь произошло. Господин Редон, формально я считаю вас подозреваемым так же, как и вашего спутника. Скоро я дам вам знать о моем решении.
— Уф! — вздохнул Солиньяк, выходя из кабинета командующего. — Дорогой Редон, вы несколько напугали меня. Почему вы не рассказали мне ничего об этом глупом приговоре?
— Должен признаться, я о нем совершенно забыл. Недоразумение было столь очевидным, что с тех пор, как мы сбежали, благодаря, как вы знаете, усилиям очаровательной Янки и ее брата Пьеко, я считал себя совершенно свободным…
Друзья благополучно вернулись в лазарет, где их отсутствие не вызвало никакого беспокойства.
— О, патрон! — Лицо Буль-де-Сона расплылось в улыбке. — Ну, как вы поболтали с шефом?
Редон подумал, что юноша тоже благополучно забыл о неприятном инциденте в военном суде, который и его приговорил к смерти, и решил не напоминать.
Оставалось только подготовиться к отъезду. Не зная точно, как обернется дело, репортер не сомневался в одном — командующий в любом случае отправит его в Сеул. Путешествие будет трудным, поскольку им предстоит преодолеть несколько этапов. Но Редон чувствовал себя как никогда сильным и горел желанием спасти Буль-де-Сона.
Он вовсе не помышлял о побеге, считая, что справедливость восторжествует и японские власти в Сеуле окажутся умнее тех, что были в Мукдене.