— Всё в порядке, бро, — говорит Трей, хлопая меня по плечу. — Я просто пошутил. — Он смотрит мне прямо в глаза и проникновенно добавляет: — Спасибо. Правда, спасибо.
Трей разворачивается, чтобы пойти собирать запасы в дорогу.
Я окидываю долгим взглядом разрушенный лагерь, всем сердцем надеясь, что Грета сейчас среди тех, кому удалось сбежать.
46
ТРЕЙ
Пока мы собираем припасы и загружаем грузовик, костры тлеют, оставляя лишь угли. К тому времени как мы закончили, уже стемнело, и наши желудки заурчали от голода. Уже несколько часов никто из нас даже не думал о том, чтобы поесть.
Мы быстро перекусываем сухофруктами и вяленым мясом, после чего решаем, как будем ехать: мы с Сиенной — в грузовике, Зейн и Чез — на внедорожнике. Так-то все могли бы поместиться в грузовике, учитывая багажное отделение, но Зейн и Чез не были в восторге от этой идеи. Чез даже заявил, что его укачивает. Один только Нэш согласился забраться назад. Полагаю, он просто хочет побыть один, и я его в этом прекрасно понимаю.
Моя нога полностью исцелилась благодаря чудодейственной сыворотке Зейна. Я даже представить себе не мог, что он мог пойти на хитрость — тихонько вытащить одну склянку, перед тем как отдать остальные, — но всё же я благодарен своему гениальному братцу.
Перед отъездом Сиенна ещё раз подходит к братской могиле, орошая слезами землю. Я даю ей несколько минут постоять в одиночестве. По себе знаю, как тяжело прощаться с близкими.
Когда она выплакивает все слёзы, я беру её за руку и отвожу обратно к грузовику. Койоты воют вдалеке, вызывая у неё мурашки. Вечерний воздух прохладен, поэтому я притягиваю Сиенну к себе и растираю её руки, пытаясь согреть. А она словно бы и не замечает изменения в температуре, равно как и моих ладоней на своих плечах. Перед тем как она забирается в грузовик, я разворачиваю её лицом к себе.
— Понимаю, тебе сейчас нелегко. Но обещаю, я сделаю всё возможное, чтобы вернуть твою улыбку.
— Не думаю, что это возможно, — отвечает она слабым голосом, её губы дрожат.
— Когда-нибудь, — заверяю я. — Со временем боль притупится.
Она кивает. Слёзы текут по её щекам. Нежно целую её, но не давлю. Она сейчас в очень уязвимом состоянии, и я не хочу пользоваться ситуацией. Просто даю ей понять, что я очень сильно её люблю. Что я рядом. И всегда буду рядом.
Отстранившись, говорю:
— Нам надо отправляться, пока совсем не стемнело.
Помогаю ей забраться в грузовик и закрываю за ней дверь.
Заняв водительское сиденье, подаю сигнал Зейну, чтобы был готов. Он высовывает руку в окно, показывая большой палец. Завожу двигатель и нажимаю на газ. Маневрирую между колючими кустами и большими камнями. Нам нужно проехать немного по бездорожью, прежде чем мы доберёмся до трассы, что ведёт к стене. Дорога займёт максимум сутки.
Когда мы отъезжаем от территории между двумя холмами, Сиенна прижимается лбом и ладонью к стеклу. Видимо, по-своему прощается. Закончив, она снова садится прямо на сиденье и закрывает глаза.
Последние несколько часов я действую на автопилоте. У меня не было времени остановиться, чтобы подумать или погоревать. Мы потеряли так много членов «Зенита» и «Грани» — людей, которых мы знали годами и любили всем сердцем. Но теперь их лица одно за другим всплывают перед моими глазами. Я не знаю, кто умер, а кому удалось спастись, и это самое страшное.
Пока мы едем, пейзаж заметно меняется: от алых холмов к горной местности. Я внимательно высматриваю контрольно-пропускные пункты, но пока что путь свободен. Стараюсь ехать объездными путями, а не по основной трассе, потому что многие дороги и постройки были разрушены во время Переворота, да и там, скорее всего, патрулируют силовики.
Сиенна заснула некоторое время назад и сейчас тихонько сопит, словно не спала уже год. Но её сон не такой уж безмятежный. Она время от времени то мычит, то сжимает кулаки. В такие моменты я сжимаю её руку и крепко держу, после чего она успокаивается.
Не знаю, что ждёт нас на границе, разделяющей Пасифику и Прайд. Я всё ещё не решил, стоит ли нам искать брешь в стене или попытаться проехать напрямую через ворота. Не знаю, пропустят ли нас.
В какой-то момент я уже чувствую себя настолько уставшим, что не могу держать глаза открытыми, и подаю знак Зейну, что пора сделать остановку. Мы съезжаем с дороги, к деревьям, стараясь максимально скрыться из виду, и спим несколько часов до восхода солнца.
Когда до границы остаётся около часа, судя по координатам, вырезанным Пейдж, пейзаж снова преображается: открытая равнина, на которой видно всё на расстоянии нескольких миль. Здесь как будто была зона боевых действий. Перевёрнутые танки, разбомблённые укрытия — настоящее военное кладбище.
Наклонившись, мягко трясу Сиенну за плечо. Проснувшись, она не сразу осознаёт, где находится, но затем протирает глаза и выглядывает в окно.
— Что это за место? — тихо спрашивает она с неким трепетом.
— Подозреваю, здесь было одно из сражений во время Переворота.
Притормаживаю, пока мы проезжаем одну за другой танковые колонны, наполовину погребённые в песке. Некоторые перевёрнуты. Некоторые больше похожи на груды металла, чем на боевые машины. А некоторые выглядят нетронутыми, словно танкисты просто выбрались из них и убежали. Не знаю, правда, куда. Вокруг сплошная пустота.
— Трей, посмотри, — внезапно зовёт Сиенна. Она указывает на что-то в пятидесяти ярдах от нас, напоминающее гигантский булыжник с крыльями.
— Кажется, это вертолёт.
Мне хочется проверить лично, поэтому я останавливаю грузовик и выхожу. Сиенна вместе со мной. Зейн и Чез тоже вылезают из внедорожника.
— Клянусь, — ругается Чез, — если мне в лицо прилетит ещё хоть одна тварь, я заору. — Он откашливается, сплёвывая на землю. — Сиенна, твоя очередь ехать в этой штуке!
— Для этого и нужен шлем, Чез, — отмечает Зейн, снимая свой. Должно ли мне быть стыдно за это ни с чем не сравнимое удовольствие, которое я испытываю, когда вижу волосы Зейна торчащими во все стороны? Он больше не кажется таким уж идеальным.
Мы пересекаем поле, подходя ближе к месту аварии.
— Ох, святая матрица, — присвистывает Чез. — Это ведь Sikorsky UH-60, «Чёрный Ястреб»! Их же много лет не использовали в бою! Ну, в смысле даже до Переворота.
— А ты-то откуда об этом знаешь? — спрашивает Нэш.
Чез пожимает плечами.
— Копался в правительственной базе боевых вертолётов. — Заметив, что все уставились на него, он пожимает плечами. — Что? Мне просто было скучно.
— Но как ты получил к ней доступ? К базе данных бывших Соединённых Штатов? Я думал, что все эти материалы засекречены.
Чез разворачивается ко мне с видом оскорблённой невинности.
— Сделаю вид, что не слышал этого вопроса, — бормочет он и отворачивается, начиная осматривать проржавевшие лопасти.
— Тут нужна была тяжёлая артиллерия, чтобы свалить такого монстра, — говорит Зейн, обходя разбитый вертолёт. Кабина пилота полностью ушла под землю, так что из песка торчат только хвост и часть сломанного винта.
— Всё ещё не понимаю, как и почему это произошло, — говорит Сиенна. Её голос звучит хрипло после долгих рыданий. — Как одно государство разделилось на четыре провинции?
— Боюсь, что многое о той войне мы так и не узнаем, — говорю я. — Уж точно не от правительства Пасифики. Они максимально держат в тайне события тех лет.
Зейн резко выпрямляется, меняясь в лице.
— Мы, Содружество Пасифики, смотрим только вперёд, не оглядываясь назад. Прогресс — наше будущее! — в нос говорит он, пародируя президента Шарда.
Нэш, прыснув в ответ на маленькое представление Зейна, отходит.
— Ты произнёс это в точности как он! — оживляется Сиенна. — И… фу, ты даже выглядишь как он.
Расслабив лицо, Зейн отвечает:
— Только его я умею пародировать. Хотя отцу никогда не нравилось… — Зейн внезапно замолкает и шумно сглатывает.
Я роюсь в обломках в поисках чего-нибудь полезного, но тщетно. Одно из сидений было вырвано из вертолёта. Что бы под ним ни лежало, это уже забрали.
— Мародёры уже вынесли отсюда всё стоящее, — комментирую я.
— А что насчёт этого? — спрашивает Зейн, поднимая проржавевший тёмно-зелёный металлический ящик. Зейн ставит его на землю и открывает крышку. — Похоже на аптечку.
— Бери, — говорю я. — Лишним не будет.
Закончив обыск и любование этим стальным монстром, мы возвращаемся к машинам.
Чез выбегает вперёд, придерживая штаны. Бегун из него так себе, так что зрелище выходит довольно комичным. Как раз то, что нам нужно, чтобы немного разрядить обстановку.
— Чур, я еду в грузовике! — орёт он на бегу.
Сиенна касается моей руки.
— Я поеду с Зейном. Я не против.
Я хотел было возразить и настоять, чтобы она ехала в грузовике, но она уже направляется к внедорожнику. Вздохнув, забираюсь в грузовик и прожигаю взглядом Чеза.
— Серьёзно? Обязательно было выставлять Сиенну, чтобы она ехала с Зейном? Не мог потерпеть ещё часик?
— Прости, дружище, но мне нужно было обсудить с тобой кое-что наедине. — Он достаёт планшет, который Зейн украл из подвала «Мэтч-360». — У меня не было возможности поговорить с тобой из-за… всего случившегося.
— Что там?
— Я узнал, куда готовит нападение Пасифика.
— И куда же?
— Хочешь верь, хочешь нет, но… на Прайд.
— Логично, — отвечаю я. — Прайд — прямая угроза для них. Пограничная провинция, слишком близко, чтобы её игнорировать. К тому же у Прайда больше территория, сильнее армия, крепче власть. — Хлопаю его по плечу. — Ты молодец, Чез.
— Так ты больше не злишься, что я пересел в грузовик?
Мои руки сжимают руль. Я завожу двигатель и возвращаюсь на дорогу.
— Нет, конечно, Чез.
Пока мы едем, я продолжаю оглядываться в зеркало заднего вида. Её рыжие волосы развеваются на ветру, но на лице нет улыбки. Не сегодня. Она пережила слишком большую утрату.
Мы проезжаем всего несколько миль, как вдруг большой взрыв сотрясает грузовик. Мне приходится съехать с дороги.