– О Рио и обо мне или о Райне? – Велвет бросила на него проницательный взгляд.
– Я беспокоился обо всех вас, и о Прайдах тоже, – объяснил он, потирая руки. – На улице изрядный морозец. Я бы не отказался от чашки кофе.
– Я только что сварила, – ответила Велвет, направляясь в кухню. Она слегка улыбалась, но на лице было задумчивое выражение. – Раз уж ты проделал такой дальний путь, оставайся обедать. Райна скоро вернется домой проведать Рио. Пока отец болеет, она все взяла на себя. Эта девочка может управлять ранчо не хуже любого мужчины.
Терриллу понадобилось несколько минут, чтобы переварить все то, что сказала Велвет.
– А что с Рио?
– Он свалился с инфлюэнцей как раз после снежного бурана и пока еще не вставал с постели. Но не знаю, как долго я еще смогу удерживать его дома. Может, ты сумеешь вразумить его.
Она налила кофе в эмалированную кружку и протянула ему.
– Ты знаешь, где его комната. Прихвати с собой кофе. Хотя Терриллу не терпелось увидеть Алицию, он не мог отказаться выполнить просьбу Велвет.
– Тебя правда не затруднит накормить меня?
Велвет разразилась своим характерным смехом, отличавшим ее от всех других женщин:
– Красивый мужчина никогда не бывает в тягость, солнышко.
Вид Рио привел Террилла в ужас. Он был белым как полотно, тело, казалось, съежилось и стало меньше.
«Боже, да он совсем старик», – вдруг осознал Террилл, пытаясь вспомнить возраст Рио. Когда Террилл нанялся работать к Прайдам, Рио было сорок пять. Значит, теперь под семьдесят.
– Что тебя к нам привело? – спросил Рио, откашлявшись и обретя нормальный ритм дыхания.
Террилл нашел в себе силы ответить улыбкой на улыбку Рио, хотя Миксу было больно видеть его в таком состоянии.
– Я слышал, что Велвет надоели твои капризы, что ты не хочешь лежать в постели, вот я и приехал отчитать тебя и навести порядок.
– Сынок, нужен не один мужчина, чтобы заставить меня лежать в постели, – похвастался Рио, и теперь его голос звучал, как прежде.
– На всякий случай я захватил наручники и ножные кандалы, они у меня там, в седельной сумке. – Террилл помолчал. – Скажи честно, старина, как ты себя чувствуешь?
– Со мной все в порядке, – ответил Рио. – А теперь ты скажи, что привело тебя в наши края? И не говори, что ты гонялся за преступниками.
– Они предпочитают сидеть в тепле в такую мерзкую погоду, а значит, у них больше здравого смысла, чем у нас с тобой. Я здесь потому, что беспокоился о вас и Прайдах, как вы пережили этот снежный буран, и чтобы рассказать о ваших соседях.
В течение следующих тридцати минут Террилл оживленно болтал, просвещая Рио насчет местных условий и рассказывая о положении в штате, стараясь не давать Рио говорить особенно много.
Райна пришла сообщить, что обед готов. Она крепко обняла Террилла, потом начала суетиться вокруг Рио, взбивая подушки, разглаживать простыни и щупать лоб. Рио с улыбкой разрешал ей все это. На Райне были ее обычные штаны от Леви и тяжелый свитер поверх мужской рубашки.
Тяжелая многослойная одежда не могла скрыть восхитительных линий ее тела. Террилл в очередной раз подумал, какой чудесной женой была бы ему Райна, если бы не его заблудшее сердце. Но потом он решительно запретил себе думать об этом. Райна заслуживала, чтобы ее любили ради нее самой, а не потому, что жениться на ней было бы разумным шагом.
Террилл последовал за Райной в кухню, где стол был накрыт на двоих.
– Разве ты не будешь есть с нами? – спросил он Велвет.
– Я ем вместе с Рио, – ответила она. – Но не сомневаюсь, что у вас с Райной найдется о чем поговорить.
– Я в этом уверена, – подтвердила Райна таким тоном, что, казалось, в ее словах заключено нечто большее, чем она сказала.
Выражение ее глаз, заметил Террилл, было таким же, как у Велвет. «Женщины», – подумал он, пожимая плечами и присаживаясь к столу.
Райна дождалась, когда затихнут шаги Велвет, потом повернулась к нему:
– Ты, конечно, мог бы ввести в заблуждение моих родителей и одурачить Прайдов, но я-то знаю, что весь этот путь ты проделал не для того, чтобы нанести нам визит. Ты хочешь повидать Алицию, верно?
Террилл как раз подносил ко рту ложку. Его рука дрогнула, и куриный суп пролился на стол. Бормоча извинения, он поспешил исправить оплошность.
– Террилл, посмотри мне в глаза, – скомандовала Райна.
Он выполнил просьбу:
– Что заставляет тебя думать, будто я хочу повидаться с Алицией?
– Террилл, все эти годы мы были друзьями. Я не помню, чтобы ты хоть раз солгал или что-то приукрасил в своем рассказе. И тем не менее ты солгал, солгал ради Алиции.
– А почему не для того, чтобы защитить тебя?
– Потому что не я была с тобой наедине в лесу. И не меня ты поцеловал.
Черт! Он должен был сообразить, что Алиция скажет Райне правду. Женщины откровенничают друг с другом до такой степени, до какой в своей откровенности никогда не доходят мужчины.
– Она сердится на меня?
Райна разразилась хохотом:
– А ты, наверное, считаешь, что воспользовался обстоятельствами? Я бы сказала, что это произошло по обоюдному согласию.
– По обоюдному согласию! Что это значит? Райна улыбнулась ему сообщнической улыбкой, перегнулась через стол и, понизив голос, сказала:
– Это значит, Алиция не возражала бы, если бы ты снова поцеловал ее. Вернее, она будет очень разочарована, если ты этого не сделаешь. – Райна дала ему передышку, чтобы он мог обдумать сказанное ею, затем добавила: – У меня хорошие новости. Алиция еще долго останется на ранчо «Гордость Прайда». Можешь поблагодарить за это Патрика. Кажется, он попросил Шарлотту обставить новое крыло дома, а она сказала Алиции, что на это уйдут месяцы.
Месяцы, думал Террилл, охваченный неимоверным счастьем. Его улыбка была такой широкой, что заболели губы. Он жил все это время в страшном предчувствии, что Алиция вернется в Англию. Он с трудом сдерживал ликование. Но, размышляя трезво, можно было сделать следующий вывод: он выиграл сражение, но не всю кампанию.
– Это хорошая новость, – ответил он. – Но не думаю, что Шарлотта одобрит мои ухаживания за ее дочерью. Откровенно говоря, я бы не осудил ее за это. Я слишком стар для Алиции, и, Бог свидетель, у меня нет ни денег, ни перспектив.
– Алиции не нравятся мужчины ее возраста. Она говорит, что они обтекаемы, как вареные яйца. Но не это главное. У Алиции есть свои планы. Но что касается Шарлотты, тут ты прав. Об этом-то я и хочу поговорить.
– Планы? Ты хочешь сказать, деньги, которые она унаследовала от отца? Я никогда не приму денег от женщины.
– Алиция ни словом не упоминала о наследстве. Насколько ей известно, всем распоряжается ее мать. А что касается ее проектов, то я уверена, что однажды она сама все тебе расскажет. И этот день скоро наступит.
Терриллу требовалось время, чтобы все осмыслить. Он уже понял, что Райна и Алиция в заговоре. Если бы он присоединился к ним, он мог бы добиться того, чего жаждало его сердце. Но в этом случае он не остался бы самим собой. Никогда его сердце не было так полно, как теперь: оно было полно Алицией. Он так страстно желал ее, что готов был рискнуть чем угодно.
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь о том, что сама вступаешь в игру? – спросил он Райну.
– Шарлотта думает, что за Алицией ухаживает Улисс. Если моя мать воображает, что за мной ухаживаешь ты, то мы все спокойно можем проводить вместе много времени.
Терриллу и в голову не приходило, что у него мог быть соперник. От этой мысли внутри у него все похолодело.
– Так Улисс ухаживает за Алицией?
– Она клянется, что нет, а кому знать, как не ей?
– А ты в самом деле рассчитываешь, что твой план удастся?
– Сработал же он в тот день, когда мы катались на коньках.
Сердце Террилла сделало отчаянный скачок.
– Так вы вдвоем все это придумали? Райна кивнула головой:
– Все, кроме моего купания. Это был непредвиденный случай.
Он оттолкнул миску с супом. В заговоре, оказывается, есть свои достоинства, думал он, улыбаясь своей открытой улыбкой.
– Ты настоящий друг, Райна. Могу я попросить тебя еще об одном одолжении?
– О каком же?
– Не могла бы ты поехать сегодня со мной на ранчо Прайда? Если ты поможешь мне остаться наедине с Алицией, я помогу тебе с работой, когда мы вернемся.
Райна улыбнулась ему:
– Ну как тут откажешься?
Глава 19
Алиция была погружена в мир вестернов. В течение нескольких недель она не читала ничего другого, но теперь из читательницы она превратилась в неопытного, делающего первые робкие шаги автора. Ее продвижение по этой стезе было несколько замедлено снежной бурей. Но теперь она сидела на стуле у окна спальни и страницу за страницей испещряла своим четким почерком, безмолвно произнося слова, и все испытываемые ею чувства отражались на ее лице.
Она читала, что Александр Дюма смеялся и плакал вместе со своими героями, что он вдохновлял их на подвиги, радовался их успехам и оплакивал их неудачи, и она была приятно взволнована, открыв в себе те же способности к сопереживанию. Несомненно, она была рождена для того, чтобы стать писательницей.
Алиция поднималась до рассвета и проводила пару часов за работой до завтрака, и так повторялось каждое утро.
Она испещряла страницу за страницей, а потом под каким-нибудь предлогом рано удалялась в свою комнату после ужина, чтобы продолжить работу.
После тщательного редактирования она перепечатывала каждую страницу на «Ремингтоне», одолженном у Улисса. Хотя она и придумала какое-то не очень правдоподобное объяснение, он не задавал никаких вопросов. Его внимание было сосредоточено на чем-то другом.
Четырех часов, которые ей удавалось урвать от других занятий, было недостаточно. В то время как она занималась какой-нибудь домашней работой, в ее мозгу скакали строчки и главы. Она взяла себе за правило всюду носить с собой маленькую записную книжечку. В этот день, пожаловавшись на головную боль, Алиция скрылась в своей комнате, чтобы отдаться любимому занятию.