Бертрам со вздохом преодолел последние ступени наверх и остановился у двери в чародейский кабинет.
– Эта проклятая дверная ручка в виде змеи уже дважды меня кусала! – шёпотом пожаловался он Игрэйн. – Тебя она тоже кусает? Если нет, то…
– Я открою, – шёпотом ответила Игрэйн. – Но только ведите себя тихо. Я хочу устроить родителям сюрприз.
Она поставила Сизифа на пол, бесшумно нажала на дверную ручку, которая от её прикосновения издала лишь негромкое шипение, и заглянула через щёлку в кабинет чародейства.
Альберт стоял спиной к ней у большого стола среди своих мышей, которые, свесив хвосты, сидели на двух шестирожковых подсвечниках. Он мрачно таращился на пустую тарелку, вокруг которой стояли три волшебные книги, сцепив руки за спиной, как они это делали всегда, когда собирались затянуть своё пение. Родители Игрэйн – благородный сэр Ламорак и прекрасная Мелисанда – озабоченно вытянули свиные пятачки над краем стола.
– Печенье и яйца, яйца и печенье! Никак не получается! – взревел Альберт и так затряс столешницу, что книги зашатались, спотыкаясь друг о друга, и одна упала на тарелку. С обиженной миной она снова приняла вертикальное положение, метнула в сторону Альберта укоризненный взгляд и разгладила свою первую страницу. Но Альберт не обращал на неё внимания. Он уставился на пустую тарелку.
– Одним-единственным заклинанием я напускаю на этого Осмунда его же собственные стрелы! – воскликнул он. – Но как только дело заходит о еде, мне не удаётся даже смехотворная суповая ворожба! С ума тут сойдёшь!
Игрэйн за дверью пришлось зажать себе рот рукой, чтобы не рассмеяться вслух.
– Ну хорошо. Самая последняя попытка! – прорычал Альберт. – Внимание, книги, сосредоточьтесь!
Он поднял руки.
Волшебные книги закрыли глаза и принялись тихо напевать.
– Страница двести двадцать три, – прошептал Альберт.
Книги с шелестом перелистывали свои страницы.
– Яблоки! – пели они на три голоса. – Я-а-а-а-а-блоки!..
– Яблоки красные, как петушиные гребешки! – воскликнул Альберт.
– Бу-бу-бу-бу-булочки! – шелестели книги.
– Булочки румяные, коричневые, как ствол липы! – воскликнул Альберт и повернулся на цыпочках вокруг своей оси.
– При-идите все, при-идите все! – молитвенно пели книги.
– Придите на тарелочку! – Альберт подпрыгнул на месте. – Для мальчиков и девочек!
– А-а-а, бра-а-а! – ликовали книги. – Рабабра-а, фортиссимо, пианиссимо!
Затем они захлопнулись. Стало тихо, всё замерло.
Альберт зажмурился.
– Ну скажите же, мышки, – нетерпеливо спросил он, не открывая глаз, – сработало на сей раз?
Мыши принялись наперебой взволнованно пищать. Альберт открыл глаза и со счастливой улыбкой склонился над тарелкой. На ней лежало яблоко, а рядом булочка.
– Это яблоко такое необыкновенно красное, сынок! – провозгласил сэр Ламорак.
– Да, и булочка! – Прекрасная Мелисанда с восторгом принюхивалась. – Как нарисованная. У меня бы так не получилось. Отлично сделано, Альберт! Прекрасно спето, книги!
Книги польщённо поклонились.
Альберт взял яблоко, вытер его до блеска краем своей колдовской мантии и надкусил.
Яблоко раскрошилось.
Игрэйн зажала себе рот рукой ещё крепче.
– Оно испеклось из теста для печенья! – взревел Альберт и вышвырнул яблоко в окно.
С мрачной миной он взялся за булочку. Когда её разломил, оттуда закапал жидкий яичный желток голубого цвета.
Это было слишком. Игрэйн смеялась так громко, что волшебные книги испуганно сбились в кучку.
– Игрэйн! – сказал Альберт, не оборачиваясь. – Моя сестричка вернулась.
Он со вздохом собрал мышей, рассовал их по карманам своей колдовской мантии и стряхнул с воротника крошки печенья.
А сэр Ламорак и прекрасная Мелисанда так взволнованно ринулись к дочери, что столкнули со стола волшебные книги и чуть не сбили с ног Альберта.
– Милая наша деточка! Ты принесла волосы великана? – воскликнула прекрасная Мелисанда и нежно потёрлась своим чёрным пятачком о дочь.
– Конечно! – Игрэйн достала из-за пояса мешочек с волосами Гарлефа и сунула его в руки Альберта.
– Она принесла! – верещали волшебные книги. Те, что ещё стояли на полках, бросились к лестнице-стремянке. Те три, что помогали наколдовать раскрошившееся яблоко, съехали по ножке стола вниз и в нетерпении прыгали у ног Альберта.
– Дай посмотреть, дай посмотреть! – кричали они.
– Неплохо справилась, сестричка, – сказал Альберт и признательно подёргал Игрэйн за мочку уха. – Я сейчас же замочу волосы. И уже скоро после этого смогу начать волшебство преображения.
– А-а-а-а, настоящие волосы великана! – перешёптывались книги, обступив ноги Альберта, так что он боялся сделать шаг. – Покажи их нам, пожалуйста!
Альберт достал из мешочка волосы Гарлефа и нагнулся к книгам:
– Вот. Да перестаньте вы так верещать, ради неба святого!
Но не очень-то помогали его призывы.
– Да-да, это и впрямь волосы великана, рыжие волосы великана! – кричали книги пронзительными голосками. – Совсем свежие! Наилучшего качества! Толще стержня птичьего пера, рыжие, как лисья шерсть. С такими волосами можно наколдовать что угодно! Давай, давай! – Они теребили Альберта за подол его колдовской мантии и висли на её краешке. – Замочи волосы! А то их сила убывает с каждым часом.
Книги тянули Альберта за собой, но Игрэйн преградила им путь.
– Погодите! – сказала она. – Я вам должна кое-кого представить! – И втянула в комнату Печального рыцаря. – Вот, Печальный рыцарь с горы Слёз. Он друг Гарлефа, великана, и любезно сопровождал меня на обратном пути. А это, – указала на Альберта и затем на двух свиней, – мой старший брат Альберт и мои родители. Вообще-то они выглядят по-другому, но и в таком виде очень милые, не правда ли?
Рыцарь снял шлем и низко поклонился Альберту и свиньям, а книги тотчас с любопытством окружили его.
– Настоящий рыцарь, вы только посмотрите! – сказала одна книга писклявым голоском.
– А какие помятые у него доспехи! – шепнула другая. – Почти как у старого Пелея, который то и дело падал с лошади.
– А шлем надо бы обтереть от пыли, – заметила третья.
Печальный рыцарь смущённо кашлянул.
– Да вы успокоитесь наконец? – прикрикнула Игрэйн так сердито, что книги отпрянули. – Мы не рассиживались на мягких полках, как вы. Мы сражались с Одноглазым герцогом, спасли дракона и выдержали битву с постовыми Осмунда.
– Ах, какой ужас! – простонала прекрасная Мелисанда. – Об этом даже слышать страшно, дитя моё. Я очень признательна этому благородному рыцарю, что он сопровождал тебя.
– Да, действительно, – прохрюкал сэр Ламорак и под сильным впечатлением поднял вверх свои свиные уши. – Это так любезно с вашей стороны, Печальный рыцарь с… мм… горы Слёз.
Печальный рыцарь снова поклонился.
– Это было для меня большой честью, – ответил он. – И удовольствием. Ваша бесстрашная дочь настроена в высшей степени по-рыцарски, даже если иногда трактует рыцарские правила немного иначе, чем я.
Сэр Ламорак и Мелисанда польщённо потупили свои свиные пятачки.
– Мой дорогой… мм… Печальный рыцарь, нам это чрезвычайно радостно слышать, – растроганно сказал сэр Ламорак.
Игрэйн пожалела о том, что уже сняла свой шлем, поскольку теперь, увы, всем было видно, что она покраснела до корней волос.
– Бертрам рассказал мне, что Альберт отразил все колдовские хитрости Осмунда! – быстро сменила тему она.
Альберт сделал подчёркнуто безразличное лицо.
– Да, признаться, это получилось у меня неплохо, – небрежно сказал он.
– А еда? – Игрэйн не смогла удержаться от этого вопроса, настолько самодовольным ей показался Альберт.
– Да-да, над этим я ещё должен работать, – буркнул он, вдруг заторопившись к выходу. – Но сейчас мне нужно нашинковать волосы и замочить их.
– Возьми конденсированный драконий пар, сынок! – крикнул ему вдогонку сэр Ламорак. – Он действует лучше, чем яд водяных змей. Я думаю, маленькая баночка у нас ещё осталась.
Книги длинной вереницей последовали за Альбертом, когда он в развевающейся колдовской мантии скрылся в подсобном помещении кабинета чародейства – комнате отвара и замешивания, как её называла Игрэйн.
Сэр Ламорак поставил свои передние копытца на подоконник и выглянул наружу, в темноту ночи.
– О, я уже с радостью предвкушаю, как наколдую этому Осмунду подходящий для него образ, – сказал он. – Как ты думаешь, дитя моё, облик таракана подойдёт или, может, превратить его в одну из этих рыб, что зарываются в ил?
– Об этом надо подумать, – ответила Игрэйн. – Но сперва я хотела бы услышать, что здесь произошло за время моего отсутствия.
– О, ничего особенного, – ответила её мать, нежно ткнув Игрэйн носом. – Осмунд досаждает угрозами и не очень удачными попытками чародейства и портит нам вид из окна этими своими шатрами. Кроме того, иногда очень мешает шум. Вчера он попытался разрушить крепость не особо удавшимся колдовским землетрясением. Башня немного зашаталась, и у пяти настенных рож отвалились носы, но в остальном всё обошлось. Этот человек отменный дурак. Он натворил бы ужасных бед, попади ему в руки волшебные книги.
– Он бы натворил, – поддакнул сэр Ламорак. – И твой брат бьётся на славу. Но дайте нам время, мы вновь обретём наши чародейские силы и покончим с этим недоразумением, от которого щетина встаёт дыбом.
– Мне очень жаль, что вы оказались гостем Бибернеля в такое неблагоприятное время, – сказала Мелисанда Печальному рыцарю, который всё ещё нерешительно топтался в дверях. – Это небольшая крепость, но мы всегда держим наготове несколько комнат для гостей. То есть если вы захотите остаться, несмотря на шум, который производит этот Осмунд…
– Благодарю вас, – поклонился Печальный рыцарь. – Я охотно останусь. Но буду спать на крепостной стене за зубцами, с вашего позволения. Только под звёздами меня не преследуют печальные сновидения.