– Ну, делайте, как вам больше нравится, – ответила прекрасная Мелисанда и задумчиво посмотрела на рыцаря. – Однако против печальных снов помогает и чай Мелисанды. Я попрошу одну из книг принести вам на крепостную стену кружку такого чая с миской печенья Альберта… которое, правда, даже на мой неприхотливый в настоящее время вкус немного суховато, – добавила она, одаривая рыцаря чарующей свиной улыбкой.
Битва волшебников
На следующее утро с восходом солнца Осмунд снова атаковал крепость. Игрэйн от страха свалилась с кровати, когда раздался шум. Заспанная и всё ещё чумазая после своего путешествия, она влезла в доспехи, налила Сизифу молока на кухне и только после этого выбежала во двор. Альберт и Печальный рыцарь уже стояли на крепостной стене позади зубцов.
– Осмундовские дурни падают в воду, у нас во рву скоро будет полно рыбы, – сказал Альберт, когда она вклинилась между ними.
Игрэйн бросила тревожный взгляд вниз, на крепостной ров.
– О боже, но ведь Сизиф не сможет отличить настоящих рыб от рыцарей, превращённых в рыб, – забеспокоилась она. – И что тогда ему есть? У нас же больше ничего нет. Кроме мышей, разумеется.
– Пусть только посмеет! – пригрозил Альберт. – Этот кот и без того разжирел. Дай ему печенья. Ведь мы же его как-то едим, в конце концов. Бертрам, кстати, пытается сейчас на кухне приготовить что-то другое.
Шатры внизу перед крепостью окрасились розовым цветом утренней зари. На краю крепостного рва суетились стрелки́ из лука, солдаты устанавливали катапульты и пытались перебросить через ров мостики. Каменные рожи на стенах чавкали и отрыгивали, перекусывая и заглатывая горящие стрелы. Каменные львы над воротами рыча пригибались и лапами отбивали всё, что летело в их сторону.
– Ах, всё это становится скучным и монотонным, – вздохнул Альберт и присел между двумя зубцами. Достал из кармана своей мантии маленькую волшебную книгу и положил её на колени. Книга начала тихонько напевать.
Внизу несколько человек из армии Осмунда заряжали большую катапульту горящими связками хвороста. Альберт смотрел на них сверху, насмешливо качая головой.
– Вы только посмотрите, – бормотал он. – Теперь они хотят нас выкурить. Вот уж поистине очень умнó: поджечь крепость, из которой они намереваются похитить книги. Большого ума дело. – Он наморщил нос и сказал, обращаясь к книге: – Страница двадцать три и затем сразу семьдесят семь.
Маленькая волшебная книга раскрылась и принялась напевать мелодию, сильно напоминающую мотив «Прилетела птичка». Альберт засучил рукава и едва успел поймать двух мышей, которые оттуда выпали.
– Разве я не говорил, чтоб вы оставались в чародейской комнате? – ругался он, пряча их в карман.
Люди Осмунда тем временем натянули катапульту. Альберт посмотрел на них взглядом, полным презрения, поднял руки, щёлкнул пальцами и воскликнул:
Птички по небу летят,
Погасить огонь хотят.
Альберт тут давно вас ждёт,
Ваши пальцы обожжёт.
Разбегайтесь от огня,
Жизнь спасая от меня!
Вязанки хвороста с громким хлопком взорвались, от катапульт отвалились колёса и стремительно покатились прочь. Пёстрые фонтаны огня вырвались вверх, искры посыпались на водяные кувшинки и пролились дождём на людей Осмунда. Те с проклятьями побежали прочь от неистового огня. Но рыцари, которые ими командовали, мечами погнали беглецов назад к крепостному рву и велели черпать воду, чтобы погасить пламя.
– Да хоть весь крепостной ров вычерпайте, – сказал Альберт, когда волшебная книга со вздохом захлопнулась, – а катапульт у вас больше нет. Вчера я уничтожил их полдюжины. Вы только посмотрите, эти придурки окунают ладони в воду! Не позднее как сегодня вечером у них вырастут перепонки между пальцами. – Он с довольной улыбкой повернулся к Игрэйн и Печальному рыцарю. – Ну, что вы скажете про мой фейерверк? Разве это не потянет на первоклассное волшебство?
– Поистине первоклассно, – согласилась Игрэйн. – Но теперь тебе лучше снова глянуть вниз. У них почти готовы деревянные мостки.
– И правда. Старательны, прилежны, ничего не скажешь, – со скучающим видом подтвердил Альберт. – Но для них вызови-ка водяных змей, сестрица, тебя они лучше послушают, чем меня… Эй, эй, что там опять такое?
Он щёлкнул пальцами, и горящие стрелы, которыми лучники Осмунда хотели поджечь ветхую древесину подъёмного моста, градом рассыпались над крепостным рвом. Альберт щёлкнул пальцами ещё раз, и стрелы с огненными хвостами с шипением полетели в своих ошеломлённых отправителей. Лучники испуганно прикрылись щитами, но стрелы, словно гигантские стрекозы, облетали их и поражали с тыла. И скоро каждая стрела гнала перед собой по одному лучнику.
Игрэйн с удовольствием глядела бы на это зрелище, но Альберт прав: пора было звать водяных змей. Они, должно быть, прятались на дне рва от непривычного шума, который учинили люди Осмунда, но Игрэйн знала, что её-то они услышат. Резко свистнуть сквозь зубы, бросить в тёмную воду дюжину Альбертовых печений – и вот уже вода среди водяных лилий забурлила и три змеи высунули свои сверкающие головы.
Солдаты Осмунда так усердно перебрасывали дощатые мостки через зловещие волшебные воды крепостного рва, что не заметили змей. Зато змеи их заметили. С яростным шипением они метнулись по воде, обвили кольцами доски и сдавили их так, что те затрещали, ломаясь. Плотники, что сколачивали эти мостки, от страха упали в крепостной ров – и на несколько рыб стало больше.
– А я-то думала, Осмунд умеет колдовать. – Игрэйн укоризненно покачала головой от такой неловкости плотников. – Но что-то этого совсем не заметно.
Сизиф потёрся о её руку и уронил ей к ногам обглоданный рыбий скелет. Этот скелет подозрительно мерцал серебром.
– Ах ты, боже мой, Сизиф, – прошептала Игрэйн, – опять ты сожрал одного из превращённых рыцарей-рыб? Я думаю, тебя надо запереть.
Сизиф наказал её презрением, поймав пролетавшую мимо муху и с громким чавканьем заглотив её. Кроме того, Альберт пришёл ему на помощь.
– Ах, оставь его, – сказал он, одновременно шугая своих мышей, которые высунули головы из карманов его мантии и, дразнясь, показывали Сизифу язычки. – Эти рыцари не заслуживают лучшего!
Однако Печальный рыцарь покачал головой.
– Имейте сострадание к тем несчастным внизу, благородный Альберт, – сказал он. – Я знаю, они посягают на вашу жизнь и жизнь вашей семьи, но многие из них делают это не по своей воле. Рыцари Осмунда согнали их сюда, заставив покинуть свои дома и пашни. Откуда же ещё взяться всем этим солдатам? Скорее всего, добрая их половина и не знает, зачем Осмунд осадил крепость Бибернель.
– Ты слышал это, Сизиф? – Игрэйн со строгой миной повернулась к обиженно надувшемуся коту. – Больше никаких серебристых рыб, какими бы вкусными они ни были. Иначе я разрешу Альберту превратить тебя в собаку.
– Мы больше не друзья, – капризно пробурчал кот.
– Но я превратил бы тебя в симпатичную собаку, Сизиф, – сказал Альберт и насыпал в карман своим мышам немного крошек от печенья. – Осмунд бы этого точно не смог. С его чародейским искусством далеко не уйдёшь. Вчера он прилагал больше усилий, чем сегодня, и то мало что придумал. Даже если бы у него были волшебные книги, сто́ящего чародея из нашего Осмунда не получилось бы. У него уровень приблизительно пятого экзамена. – Он с заговорщицкой улыбкой наклонился к маленькой волшебной книге, которая сидела у него на коленях, сонно щурясь на медленно восходящее солнце. – Мы вдвоём показали ему, что такое настоящее чародейство, не так ли?
Книжка захихикала, польщённо разглаживая свои страницы.
– Благородный Альберт, вон тот человек – это и есть Осмунд? – спросил Печальный рыцарь, указывая вдаль, на пространство среди шатров.
– Да, верно! – ответил Альберт. – Посмотрим, что он приготовил нам на сегодня.
Двое слуг принесли нового господина крепости Дюстерфельс в мягком кресле к крепостному рву и там поставили на землю перед подъёмным мостом.
– Может, стоит позвать сюда родителей? – спросила Игрэйн. Она старалась сделать незаметной тревогу, которую ей внушала решительная мина Осмунда.
Но Альберт отрицательно помотал головой:
– Нет-нет, я и один управлюсь. Они там заняты, готовят волшебство преображения. Им нельзя при этом мешать, а то вдруг нам в родители на всю оставшуюся жизнь достанутся свиньи.
– Ладно, как скажешь, – пролепетала Игрэйн, а Осмунд тем временем нарочито медленно поднимался из своего кресла.
Лучники опустили луки. Вновь прибывшие катапульты ждали применения в бою, и все солдаты напряжённо смотрели на своего господина и мастера. Перед Бибернелем установилась зловещая тишина. И когда Осмунд поднял руки, Игрэйн увидела, что его ладони черны от сажи.
– А, зачернил себе руки сажей! – прошептал Альберт. – Кажется, я знаю, какое колдовство он задумал. Книга, страница шестьсот сорок семь. Быстро!
Маленькая волшебная книга принялась лихорадочно перелистывать свои страницы.
Осмунд внизу у крепостного рва закрыл глаза, поднял зачернённые ладони ещё выше и грозным голосом воззвал:
Утлый мост подъёмный, отворись,
Моему коварству покорись!
Видишь, моё сердце так черно –
Не ведает ни шуток, ни забав оно.
Впусти меня сейчас же, не противься,
Иначе в чёрный пепел превратишься.
Каменные львы оскалили зубы и гневно зарычали на него. Каменные рожи на стенах корчили ему гримасы. Но подъёмный мост вдруг заскрипел своими петлями… и начал медленно опускаться!
Люди Осмунда с ликованием вскинули свои мечи.
– Альберт, сделай что-нибудь! – воскликнула в испуге Игрэйн. – Скорее!
– Да-да! – вскричал Альберт. – Книга! Ты нашла наконец нужную страницу?
– Она склеилась! – жалобно простонала книга, дрожащими пальцами ковыряясь в своих листках. – Должно быть, на неё капнуло варенье.