Я смотрю на нее, не зная, как на это реагировать. Почти каждый за пределами Илии сказал бы то же о Эдрике Эйзере, но у меня странное ощущение, что причина ее ненависти не простая изоляция королевства.
Осознавая, что без рубашки и в растрепанном виде, я провожу рукой по волосам.
— Не могу сказать, что сильно переживал из-за его смерти.
— Хм. — Она прижимает палец к полным губам. Я рассматриваю ее, отмечая почти неземное сияние, которая она излучает. Это поражает. — Да, благодаря слухам, дошедшим до меня, я догадывалась, что ты чувствуешь то же самое.
Глаза сужаются от легкого удивления. Не ожидал, что истории о мучительном детстве доберутся до нее через Мелководье. Но ее равнодушный вздох прерывает мои мысли.
— Итак, твой брат знает?
Я смотрю на нее.
— Знает что?
Она делает медленный глоток чая, проводя пальцем между моим телом и тем, что спит рядом.
— Догадайся.
Жар подступает к коже, но голос я сохраняю ровным.
— Я ее Силовик.
— О, я знаю. — Она усмехается. — Просто не думала, что это входит в должностные обязанности.
— Это лучший способ защитить ее, — выдавливаю я. — Она ведь будущая королева Илии.
Она медленно, с насмешкой кивает.
— Верно. Конечно. — Еще глоток чая. — Значит, ты влюблен в невесту своего брата?
— Я…
— Извини, — невинно говорит она. — Это именно то, что я поняла из этого небольшого разговора.
Я встаю с кровати и через голову натягиваю рубашку.
— Я просто выполняю свой долг.
— Ну что ж, — она ставит чашку на столик рядом, — по моему опыту: бывает любовь. Бывает долг. Но никогда не бывает и того, и другого одновременно.
Моя грудь быстро опускается и поднимается.
— Я знаю, что не могу быть с ней.
— Правда? — Она наклоняет голову, черные волосы падают на плечо. — А выглядит, будто ты убедил себя в обратном.
Я открываю рот, но она продолжает:
— Бывает любовь, заключенная в долге, и долг, заключенный в любви. Ты не можешь иметь одно без другого, и все же… — она глубоко вздыхает, ее взгляд выглядит отстраненным, — по-настоящему обрести и то, и другое невозможно. Так что выбирай, Кай Эйзер. Девушка. Или власть. И решай: стоит ли она того, чтобы разрушить все, чем ты являешься.
Я ничего не говорю, когда она отмахивается от меня, взмахивая пальцами.
— А теперь — вон. У меня завтрак с соратницей-королевой.
Ее колкие слова догоняют меня у двери:
— Знаешь, ты довольно красивый принц. В другой жизни, возможно, я бы оставила тебя себе.
Глава тридцать третья
Пэйдин
Моя чайная чашка опускается на блюдце со звоном, заставляя меня вздрогнуть.
Я поднимаю голову и замечаю, что зловеще зеленые глаза королевы уже скользят по моей растрепанной фигуре. Похоже, ей доставляет удовольствие наблюдать, как я ерзаю под ее взглядом, и следить за каждым моим нервным движением.
Я проснулась внезапно, словно меня выдернули из сна по приказу. И она уже сидела в бархатном кресле, лениво потягивая чай из фарфоровой чашки. Я была вынуждена, спотыкаясь, подняться с кровати и немедленно присоединиться к ее спонтанному чаепитию.
Бросаю взгляд через плечо на смятые простыни, с которых скатилась, и надеюсь, что Кай успел уйти задолго до того, как королева вошла в мою комнату.
— О, он ушел, — спокойно говорит она, поднося чашку к губам.
Я едва не подавилась чаем.
— Простите?
— Силовик, — уточняет она. — Да, мы немного поболтали, прежде чем я его отпустила. Не хотелось, чтобы мальчишка был здесь во время нашего чаепития.
Она говорит это так, будто мы делим с ней какую-то тайную шутку. Будто последняя ее фраза куда важнее предыдущей.
— Значит… — я прочищаю горло, стараясь казаться равнодушной. — Значит, вы его видели.
— Видела, — она одаривает меня легкой улыбкой, демонстрируя блестящие острые зубы, прежде чем эмоция исчезает. — И я прекрасно разглядела его очевидные чувства к тебе.
Я раскрываю рот, сердце колотится, губы начинают формировать обрывки лжи, но она прерывает мою попытку спасти ситуацию:
— Эта тема мне уже немного наскучила, так что перейдем к другой.
Моя чашка ударяется о хрупкое блюдце, когда я ставлю ее обратно дрожащими руками.
— И что же это за тема?
— Так официально, — размышляет Зайла. — Тренируешься перед тем, как станешь королевой, да?
— Скорее, чтобы выжить. Как и всегда.
— О, да.
Похоже, я так привлекла ее внимание, потому что она вдруг подается вперед, усаживаясь на самый край кресла.
— Расскажи-ка мне о короле и том, как ты выживала. Хочу услышать каждую кровавую деталь. Ты и правда вонзила меч ему в грудь? — Выражение ее лица возбужденное. — А потом кинжал в горло?
— Да, — кольцо на пальце отбивает ритм по бедру. — Хотя из ваших уст это звучит куда более… зрелищно.
— Ух, — она откидывается назад, раскинув руки по подлокотникам. — Просто я завидую. Он был ублюдком, этот король. Хотела бы я быть той, кто заманил его в объятия Смерти.
Мой взгляд скользит по ее безупречной внешности.
— Правда?
Ее улыбка выглядит зловещей.
— Ты ведь должна знать лучше других, что внешность бывает обманчива, Пэйдин Грэй.
В этом мы согласны, и от этого она кажется чуть менее пугающей.
— Как вы узнали обо мне? — интересуюсь я. — Кажется, все королевство знает, кто я, хотя способа передавать вести через Мелководье давно нет.
Ее улыбка пугающая.
— У меня есть свои способы. Может, однажды я ими с тобой поделюсь. А теперь… — еще один глоток чая, — кто насчет нового короля? Планируешь убить и его?
Слова королевы звучат гладко, продуманно. Ее искренний вопрос ошарашивает меня. Такое невинное предложение еще никогда не ранило так сильно.
— Конечно нет, — выдыхаю я в холодный воздух между нами. — Я… я бы никогда.
Она стучит ногтями по деревянному подлокотнику, слегка пожимая плечами.
— Ну, если ты так говоришь. Я думала, он такой же ублюдок, как и его отец, так что…
— Он совсем не такой, как его отец, — перебиваю я и стараюсь не жалеть об этом поступке, когда вижу, как ее глаза сужаются. — Он спасает Илию, пусть и через силу. И я выйду за него, если это объединит королевство.
Она поднимает руку, ее ногти пронзают воздух.
— Хорошо. Не знала, что ты так ему доверяешь.
Я киваю, хотя и не уверена, стоит ли соглашаться. Мои отношения с королем напряженные, и я боюсь, что своими поступками навсегда вбила между нами невидимый клин.
— Скажи, Пэйдин, — напевает Зайла, ее голос звучит почти как убаюкивающая мелодия, — мы друзья?
Я отвечаю честно:
— Надеюсь.
— Превосходно. — Она улыбается так, словно это оружие. — Обожаю хороших врагов, но мне не нужны новые.
— Как и мне. — Пауза. — Еще раз спасибо за вашу щедрость. Надеюсь, вы сочтете розы справедливой платой за нее.
Она встает, давая понять, что этот разговор окончен. Ее взгляд пронзителен, будто она ищет что-то внутри меня.
— Да, наши целители далеко не так искусны, как те, что в Илии, — она говорит прямолинейно, и я восхищаюсь этим.
— Конечно. Но, похоже, вы уже сделали этот город процветающим и без нашей помощи.
Она отстраненно улыбается.
— Они не хотели, чтобы я правила. И вот я здесь, их спасительница.
Она разворачивается, и я наблюдаю за тем, как она движется к двери.
— Ах да, Пэйдин? — Она оборачивается, обвивая длинными пальцами дверную ручку. — Не бойся силы. Владей ею. А может, даже позволь ей управлять тобой. — Королева улыбается остро. — Ты слаба не из-за того, что ты Обычная. А из-за своего сердца.
— Я скучаю по суше.
Я говорю это, разумеется, с куском черствого хлеба, прилипшего к небу. Кай ковыряется в тарелке с пресной едой на коленях, расставив ноги на деревянном полу. Я сижу, скрестив свои под собой, спиной опершись о кровать.
Это стало чем-то вроде ритуала — мы вдвоем сидим на полу в моей душной каюте, болтаем ни о чем в надежде забыть о вкусе еды во рту.
Кай поднимает взгляд.
— Ну, тебе осталось скучать еще пять дней.
— Спасибо за напоминание, — бурчу я, отпивая глоток теплой воды. — Я не уверена, что именно в первую очередь заставит меня броситься в Мелководье — ты или эта невыносимая жара.
— Знаешь, — говорит он искренне, — я не могу представить ни одной причины, по которой ты захотела бы сбежать от меня.
— Твоя самоуверенность, как всегда, поражает, Кай.
— Спасибо.
Я бросаю на него взгляд.
— Это не был комплимент.
— Тогда не произноси мое имя, и я не буду благодарить тебя за этот звук.
В уголке его губ появляется ямочка. Я закатываю глаза, хотя бы для того, чтобы он не заметил, как покраснели мои щеки.
— Море в последнее время было довольно спокойным, — говорю я вместо чего-то, о чем бы потом точно пожалела.
— Да. — Он откусывает солоноватую говядину и морщится, как всегда. — Зловеще тихо. Не уверен, что это хорошо.
Я киваю, ведь сама не раз беспокоилась об этом. Удушающая жара нависла над нами, и будто придавила своей тяжестью сами волны. После бурь, что мы едва пережили по пути в Израм, море под нами пугающе спокойно.
— Королева упомянула, что вы говорили вчера, — вдруг вырывается у меня.
— Правда?
Я киваю.
— Она упоминала Китта?
Он прочищает горло, отставляя наполовину опустевшую тарелку.
— Она спросила, знает ли Китт о… нас.
Я напрягаюсь.
— О нас?
— Да, о нас. — Он морщит лоб в замешательстве. — Обо всем, что происходит между нами. Она видела меня в твоей постели, Пэй.
— Знаю, но… — Я сглатываю, прежде чем бросить в него суровую правду: — Нет никаких нас. И не может быть, Кай. Никогда.
Молчание.
Слова причиняют боль, сожаление царапает горло изнутри. Я чувствую, как мое сердце медленно разбивается с каждым днем, который мы проводим, притворяясь. И разговоры о неизбежности нашей гибели только еще больше углубляют трещины.