Взгляд Пэйдин обращается к Ленни, и мольба в глазах заставляет его тяжело вздохнуть:
— Блэр прижала меня. Свечи были зажжены, и одна, видимо, упала, потому что внезапно вся комната вспыхнула. — Он качает головой. — Стена огня разделила меня и Пэй, и, когда я, наконец, вытащил ее… Блэр была уже… — Ленни сглатывает, его карие глаза блестят. — Я позаботился о теле.
Я резко оборачиваюсь к Гвардейцу.
— Ты должен был это предотвратить!
Ленни опускает взгляд.
— Сэр, я…
— Это не его вина, — голос Пэйдин слаб. — Он не мог это остановить. Я… Я бы не позволила ему это сделать.
Я бросаю на нее понимающий взгляд.
— Ты все равно пошла за ней, да?
Злость на ее лице не скрывает вины под ней. Я знаю, каково это потеряться в ярости, в возможности вершить чужие судьбы. И я вижу отражение этого на ее лице. Мой голос — утешающий шепот:
— О, Пэй…
Вперед выходит Целитель, голос мрачный:
— Хорошо, что мисс Грэй выбралась вовремя. Еще бы немного, и…
— Я знаю, — слышу свой резкий голос.
— Ей нужно отдыхать, — это говорит Каллум, но я даже не смотрю на него. — Восстанавливаться.
— Я в порядке, — одними губами отвечает мне Пэйдин, что лишь слегка успокаивает.
Рука на плече заставляет обернуться. Выражение лица Китта суровое.
— Это был ужасный несчастный случай. Именно так я скажу ее отцу и всему двору. Я… найду способ все замять.
Я киваю, потому что это то, чего он хочет.
Я встаю, потому что взгляд Пэйдин говорит, что она найдет меня позже.
И я ухожу, потому что она не моя, чтобы переживать.
Я даже не удивляюсь, когда она врывается в мою комнату.
Я не сплю уже несколько часов, расхаживая в темноте, надеясь, что она войдет и осветит ее.
— Где твой меч? Мне нужно что-нибудь ударить.
Эта девушка — лучик солнца.
Я прислоняюсь к кровати.
— Я так понимаю, тебе лучше?
Пэйдин откидывает мокрые волосы с лица.
— Этот Целитель заставил меня сидеть там несколько часов. Даже после того, как закончил с ожогами. — Она взмахивает рукой. — Что-то из-за дыма в легких.
Я медленно киваю.
— А как же держаться на расстоянии?
— Я делаю исключение.
— Потому что хочешь что-то ударить?
— Да. — Самодовольная улыбка. — И в кои-то веки это не ты.
— Я даже слегка обижен.
Она рассеянно качает головой.
— Мне нужно выпустить пар. — Меня пронзил ее острый взгляд. — Меч?
Сдерживая улыбку, я достаю потрепанный меч из-под стола.
— И что послужило причиной этого внезапного порыва к насилию?
— Внезапного? — Она фыркает. — Я уже давно надираю тебе задницу, принц.
Я вкладываю меч ей в ладонь, наши тела близко.
— Может, я скучаю по этому.
Ее улыбка выглядит зловещей.
— Может, скоро у тебя появится еще одна возможность проиграть.
Мой ответ теряется в звуке стали, рассекающей дерево. Она обрушивает град ударов на и без того изуродованный столбик кровати. Снова и снова меч вонзается в разодранную древесину, разбрасывая щепки.
Я хватаю ее за руку, останавливая напряженные мышцы до того, как она успевает замахнуться снова. Когда она оборачивается, серебристые волосы бьют меня по лицу, ее щеки розовеют от злости.
— Что?
Ее тон резок настолько, что должен отпугнуть одним-единственным словом. Но она меня не пугает: я почти желаю, чтобы у нее получилось. Жизнь была бы гораздо проще, если бы я не хотел провести ее с ней. Но ничто столь ошеломляюще важное не может остаться в стороне.
— Пэй, — я позволяю ей увидеть беспокойство и следующую за ним преданность. Позволяю увидеть, кем я не являюсь и кто я есть. — Что же на самом деле происходит?
Ее ресницы трепещут. Я наблюдаю, как голубой взгляд опускается на мою грудь и как тупо пялится.
— Я убила ее. Я… я была монстром. Ее кожа плавилась под моей ладонью, и все равно я… — Она глубоко вдыхает. — Никогда не была так жестока. Это было страшно — этот человек, которым я стала. Эта тьма, разрастающаяся во мне. И что хуже всего, — она задыхается, — это не помогло.
Так сильно мое сердце может болеть только за нее.
— Я знаю.
— Я думала, это поможет залечить рану, — шепчет она. — Эту дыру в сердце, где раньше была Адина. Но она все еще там. — Ее глаза поднимаются, полные слез. — Такая же зияющая, как в день, когда она умерла у меня на руках.
— Я знаю, — говорю снова, ненавидя эту боль на ее лице.
— Это не вернуло ее. — Меч с грохотом валится на пол, ее слезы падают вместе с ним. — Я никогда ее не верну.
Я обнимаю ее дрожащее тело, прижимаю губы к макушке.
— Я знаю, любимая.
Моя рубашка пропиталась слезами, но она все еще не издала ни звука. Я крепко держу ее, провожу рукой по влажным волосам и по спине под ними. Она тает в моих объятиях, успокоенная прикосновениями и словами что я шепчу.
Но, когда мое тело напрягается, она поднимает на меня заплаканное лицо.
— Что случилось?
Под кожей бурлит сила, настолько знакомая, что я почти ее не замечаю.
— Китт идет.
— Что? — Она моргает и отстраняется от меня. — Сюда? Сейчас?
Я понижаю голос.
— Да, и быстро.
Его двойственная способность — то, что я выучил с детства и мог отличить в толпе. Но сейчас, размышляя, я понял, что было нечто неописуемо странное.
— Так, — она бормочет. — Что будем делать?
Мои глаза скользнули к шкафу.
Она бросает на меня хмурый взгляд.
— Ты шутишь?
— Хочешь, чтобы твой жених застал тебя здесь со мной?
Она прячется в шкафу под раздраженное бормотание. Пэйдин сверлит меня взглядом, когда я запихиваю ее между своей одеждой, слезы временно забыты. Она берет яркую рубашку и поднимает бровь.
— Никогда не видела, чтобы ты это носил.
— Потому что это принадлежит Джаксу, — быстро отвечаю я. — Я выигрываю пари. Не волнуйся.
Легко усмехаясь и покачивая головой, я начинаю закрывать двери перед ее лицом.
— О, — тихо добавляю я, — не наступи на мои туфли. Я только что их почистил.
Даже через толстый слой дерева между нами я почти чувствую, как она закатывает глаза. Но едва я успеваю поднять меч, как дверь со скрипом открывается.
Китт неуверенно входит в комнату.
— О, хорошо, что ты проснулся.
Я поднимаю меч в ответ.
— Просто выпускаю пар.
— Хорошо. — Король кажется рассеянным. — Хотел сообщить, что третье Испытание состоится завтра.
Мои глаза расширяются от удивления, я знаю, что Пэйдин тоже это слышит.
— Завтра? Ты не собираешься объявлять это при дворе?
Китт проводит рукой по затылку. Его взгляд отрешен, затуманен.
— Это должно быть… неожиданностью. По крайней мере для Пэйдин. — И быстро добавляет: — Это будет в Чаше.
— Понятно. — Между нами растягивается пауза, прежде чем я спрашиваю: — Китт, ты в порядке?
Меня опять накрывает тревожное чувство, когда его сила скользит под кожу. Я смотрю в глаза брата, но он будто не смотрит на меня. Как будто ушел в себя.
— Хм? — Его рассеянный взгляд падает мне за плечо. — Нет. Нет, еще нет, — отстраненно бормочет он. — Не время… Мне нужно правильное время…
Я оглядываюсь назад, но ничего не нахожу. Его бормотание заставляет меня встревоженно подойти.
— Что? Китт, все в порядке?
Его зеленые глаза возвращаются ко мне. Он моргает. Затем натягивает улыбку.
— Да, не волнуйся. Похоже, мне нужно еще немного поспать. Просто… просто доверься мне. У меня все под контролем.
Я киваю, несмотря на беспокойство.
— Конечно. Я доверяю тебе жизнь.
Он кашляет. Улыбка становится искренней.
— Никогда не сомневался в этом.
Затем его рука оказывается на двери, а мысли где-то далеко.
— Ты и я, брат.
— Ты и я, — тихо повторяю я.
Глава сорок вторая
Пэйдин
Я просыпаюсь задолго до того, как в мою дверь стучат.
На самом деле, я уже одета и не могу перестать накручивать себя, когда появляется мой сопровождающий который должен провести меня на Испытание моей безжалостности. Я почти не спала после того, как вчера вечером выскользнула из комнаты Кая. Я была на взводе от беспокойства, что мне придется сделать сегодня, чтобы проявить себя.
С глубоким вдохом я распахиваю дверь. Из-под маски взгляд Ленни скользит по мне, слегка сужаясь при виде моей собранности.
— Я здесь, чтобы сопроводить тебя на третье Испытание? — Он произносит это как вопрос, словно не уверен, что он первый, кто сообщает мне об этом.
Я натянуто улыбаюсь.
— У меня было предчувствие. — Засовывая кинжал в ножны у бедра, я небрежно добавляю: — Готов?
— Не так, как ты, — насмешливо отвечает он. — Ты что, спала в этой одежде?
— Я просто хочу покончить с этим, — резко парирую я.
— Ну, похоже, ты уже в нужном настрое, — бормочет он, пока мы идем по длинному коридору.
— Мне… жаль за вчерашнее. — Я бросаю на него неуверенный взгляд. — Ты никогда не должен был в этом участвовать.
— И чертовски хорошо, что я там оказался, — отчитывает он. — Ты чуть не погибла, Пэй. И я никогда бы не смог жить с этим.
Его слова разрушают что-то во мне, возможно, ту каменную стену равнодушия, которую я в последнее время возвела вокруг сердца. Я прикасаюсь к его руке, надеясь выразить жестом то, что не могут высказать мои губы.
Карие глаза Ленни опускаются, и он мрачно усмехается, глядя на мои растопыренные пальцы, лежащие поверх его формы.
— Может, тебе и жаль меня, но тебе точно не жаль Блэр.
Я сглатываю и заставляю себя заговорить:
— Нет, не жаль. Мне также не нравится, что сделала я. Но… — Я отстраняюсь, складывая руки на приподнимающиеся груди, словно сдерживая удары собственного сердца. — Но я не сожалею об этом.
— Ты была… безжалостна. — Я вздрагиваю, когда он, наконец, произносит это жестокое слово. — Я никогда раньше не видел тебя такой.
— Я тоже. — Я избегаю его взгляда. — Но я замечаю проблески этого с тех пор, как сбежала из Илии. Я… я не горжусь этим.