— Китт, — медленно произносит Кай. — Положи меч.
— Это никогда не прекратится. — Он взмахивает мечом в воздухе и будто бы не замечает, насколько ужасающе выглядит со стороны. — Ты будешь снова и снова выбирать ее вместо меня. Но я нуждаюсь в тебе, Кай! — Он безрадостно смеется над этими словами. — Мне нужно, чтобы ты был со мной — твое внимание, твоя преданность, твое сердце. Все целиком.
— Китт, подумай, что ты говоришь, — предупреждает Кай.
— Она была лишь средством для достижения цели! — Меч короля угрожающе рассекает воздух рядом с ним. На бледной коже проступают темные вены. — Я выбрал ее королевой, чтобы объединить королевства, открыть их границы. Но ее польза для нас недолговечна, Кай!
Мое сердце сжимается, а желудок болезненно скручивает. Я не могу подавить боль, которая пронизывает меня. Раньше я считала этого мальчика другом, доверенным лицом, с которым хотела провести жизнь. Но его голос, полный ярости, и меч в его руке — все это заставляет меня содрогнуться.
Средство для достижения цели.
Китт — не единственный Эйзер, который сначала использовал меня, а потом наставил на меня клинок. Этот король лишь отражение своего предшественника, видит он это или нет.
— Хватит, Китт! — Грудь Кая вздымается от напряженного дыхания. — Это безумие. Я не позволю тебе распространить еще одну Чуму по королевствам. Ты обещал. Обещал, что мне не придется больше убивать Обычных, пока ты король. — Он сглатывает. — А ведь именно это ты и собираешься сделать.
— Кай… — Взгляд короля становится пугающе сочувствующим. — Это уже началось.
У меня кровь стынет в жилах.
— О чем ты?
Китт небрежно размахивает мечом сбоку от себя.
— Ладно. Испытания были не просто смертным приговором. Они были полезны мне.
Голова идет кругом, когда я мысленно возвращаюсь ко всем Испытаниям.
Корона Марины. Смерть Мака в Яме. И…
— Розы, — бормочу я. — Что ты сделал с этими розами?
— Они были отравлены, и ты доставила их для меня. — Обвиняющие слова легко срываются с языка Китта. Потом из его рта вырывается хриплый кашель. — Израм станет первым зараженным королевством.
Грудь Кая вздымается. Его слова тонут в неверии.
— Что ты наделал?
— Ты поймешь, брат, — убеждает король. Из уголка губ стекает капля крови. — И поймешь, почему я должен избавить нас от нее.
Я медленно отступаю.
— Китт…
Кай заслоняет меня собой, выставляя руку, как щит.
— Ты… болен, Китт. Ты знаешь, что это неправильно. — Его строгий тон становится умоляющим. — И ты знаешь, что я не позволю причинить боль твоей… жене.
Глаза короля вспыхивают.
— И все же, ты ненавидишь то, что она моя. Даже будучи моей женой, она имеет над тобой такую власть. Посмотри на себя, Кай! Она так ловко обвела тебя вокруг пальца, что ты больше не можешь мыслить здраво. — Он в отчаянии дергает себя за волосы, запутывая светлые пряди. — Без нее все вернется на круги своя. Ты и я, навсегда.
Я нервно бросаю взгляд на меч, которым он размахивает.
— Зачем тебе это? Я… я думала, мы заботились друг о друге.
— О, не принимай это на свой счет, Пэйдин. — Он делает еще шаг. — За эти недели я даже начал наслаждаться твоей компанией… несмотря на то, как отчаянно хотел стереть тебя из наших жизней. Но ты должна понять: я просто хочу вернуть себе брата.
— Китт, успокойся, — приказывает Кай. — Ты сейчас не в себе.
Лезвие сверкает в этом мерцающем свете.
— Я не хотел, чтобы все было так. Правда. — Его взгляд обращен на меня, но я не уверена, что он меня видит. Дрожь в его губах заставляет меня тоже вздрогнуть. — Но ты вынудила меня. Я не могу позволить потерянной принцессе украсть у меня трон.
— Китт, остановись…
— Я не хочу твой трон! — выкрикиваю я, перебивая Кая и надеясь прорваться сквозь пелену истерики, в которой пребывает Китт. — Я никогда этого не хотела. Все это у тебя в голове!
Он смотрит на свой меч. Король, кажется, находится где-то совсем в другом месте.
— Конечно, ты хочешь трон. Все, чего ты когда-либо желала — это власть.
Кай делает шаг вперед. Я не удивляюсь, что он останавливается между нами, на равном расстоянии. Так было всегда — он разрывается между двумя мирами.
Долг. Желание. Верность. Любовь.
Как всегда, он старается удержать все, но его хватка ослабевает, и мы оказываемся в беспощадной реальности.
Нельзя обладать и тем, и другим.
Китт поднимает меч, раздраженный тем, что брат стоит на пути его смертоносного удара.
— Я делаю это ради нас, Кай. Ради Илии. Она — все, что нам мешает.
— Давай просто поговорим, — Кай медленно поднимает руки, будто пытается усмирить испуганное животное. — Ты и я, брат. Мы решим это. Ты сам на себя не похож…
— Это именно то, кем я и должен быть! — срывается Китт. — Если это не я, то я не знаю, кто я такой. Я создан быть королем. Это и есть я. И я должен принимать трудные решения. Бесстрашные, благородные и безжалостные.
Он бросается на меня, сверкая мечом.
Кай никогда не поднимет руку на брата. Я знаю это так же ясно, как он сам. Поэтому, когда король бросается на меня, я ожидаю, что этот вздох будет последним в моей жизни.
Смерть дает мне мгновение, чтобы принять свою судьбу. Она берет меня за руку, как старого друга, с которым я, наконец, воссоединилась. И я спокойна. Отец, который никогда не посмел бы причинить мне боль, ждет там, за гранью, рядом с Адиной и Маком.
Кай блокирует клинок брата раскаленной кочергой, и в комнате раздается звук звенящей стали. Он едва успел снять ее с крючка, когда Китт замахнулся, заставив Кая увернуться от дугообразного удара и остановить его дрожащими руками. Китт тянет меч по всей длине кочерги, затем отступает.
— Убирайся с дороги, Кай. Это приказ.
— Нет, пока ты не успокоишься. — Силовик подбрасывает кочергу в ладони. — Если потребуется, я буду сражаться с тобой всю ночь.
На лице Китт отражается обида.
— Ты никогда не перестанешь выбирать ее, пока она не исчезнет.
Король снова пытается протиснуться мимо Силовика, но Кай встает на пути меча. Железный стержень вновь парирует удар меча, хотя его заостренный кончик умело избегает груди Китта. Я наблюдаю за Каем, замечая, как он сознательно остается в обороне. Это не бой, который он хочет выиграть — это бой, который он хочет закончить.
Я могу лишь покачать головой на них.
— Прекратите это, вы оба!
Кай сражается с мечом своего брата кочергой.
— Я не собираюсь выбирать между вами!
— Ты уже выбрал! — тяжело дыша, говорит Китт. Он дрожащим пальцем тычет в пустоту рядом с Каем. — Она сказала мне!
Мрачно уставившись в указанную пустоту, Кай бормочет:
— Ты болен, Китт. Позволь помочь тебе.
— Болен? — Голос короля пугающе спокоен. Затем он смеется, и этот звук становится еще страшнее. — Величие — не болезнь, брат. Когда ее не станет, ты это поймешь.
Раздается лязг металла. Зазубренные тени расползаются по стенам, рисуя постоянно меняющуюся историю битвы между братьями. Это завораживает — то, как они перетекают друг в друга с удивительной яростью. Слаженный танец, в котором они были напарниками на протяжении многих лет.
Я моргаю, наблюдая за их фигурами, за той плавностью, которую они находят друг в друге. Вряд ли можно назвать это борьбой, скорее воспоминанием. Как будто они вернулись на тренировочную площадку, спаррингуя по привычной схеме.
Кай делает шаг вперед, выставляя кочергу дугой. Китт отступает, чтобы парировать удар клинком. Между ними вспыхивает металлический крест, и оба брата пытаются противостоять силе друг друга. Они отталкиваются. Возвращаются к рутине, которую создали в детстве.
Это отвлекающий маневр Силовика.
Я наблюдаю, как они предугадывают каждое движение.
Он пытается успокоить Китта, не причиняя ему вреда.
В их дуэли есть что-то опьяняющее.
Я стою, ошеломленная этим зрелищем — двумя людьми, которые знают друг друга до глубины души. Это похоже на пророчество, которое наконец исполняется. На миг враждебность Китта ко мне кажется несущественной, потому что здесь нет ничего, кроме спокойствия. Сверкает сталь, металл поет. Китт приближается, Кай уклоняется. Силовик делает ложный выпад, король предугадывает.
Это прекрасная сцена контролируемого хаоса. Когда их оружие снова встречается, и они стоят лицом к лицу, то слегка улыбаются друг другу. Вот как они знают друг друга — вот какими они помнят себя. Передо мной братья, которые учили друг друга любить с мечом в руке и в грязи под ногами. Они нашли товарищество в том, что могли контролировать, и в этот момент — друг в друге.
Учащенное дыхание наполняет кабинет, тени замирают на стене, прежде чем братья разойдутся. Все еще обмениваясь едва заметными улыбками, они возвращаются к привычному стремительному движению.
Китт бросается вперед. Кай парирует.
Силовик наносит удар кочергой в сторону короля, его широкая спина закрывает мне обзор.
Я жду ответного звука стали.
Жду еще.
Время тянется медленно.
Что-то меняется в воздухе, словно сбивается ритм песни, под которую они сражались. Их ноги неловко замирают между ударами этого отрепетированного танца. Покой, который только что наполнял эту комнату, покидает ее.
Твердая спина сталкивается с моей грудью, заставляя меня пошатнуться.
И тогда по комнате разносится пугающий звук.
Сдавленный крик прорывается сквозь тишину.
Мое собственное прерывистое дыхание наполняет спертый воздух, когда я обхожу Кая.
На лице Китта появляется та самая легкая улыбка — та, которую когда-то он дарил так легко. Очаровательная и теплая. Теперь она снова на его губах, как будто пытается компенсировать все те времена, когда он забыл, как быть счастливым.
Но мои глаза уже скользят вниз.
Из его груди торчит железная кочерга.
Золотистые волосы растрепаны и сияют, как нимб, над его побледневшим лицом.